Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

В 1885 году в Петербурге на квартире либерала К.Д. Кавелина состоялась встреча Шаховского с видными тверскими земцами Федором Родичевым и братьями Корсаковыми, многое решившая в его судьбе. Вспоминая об этой встрече, Родичев позднее писал: «Молодой, застенчивый, с наивным внимательным взглядом, Шаховской проповедовал учение Льва Толстого, аскетизм, самопожертвование, любовь. К политике он был равнодушен и собирался идти в учителя русского языка. Он горел жаждой подвига… Я соблазнил его: „Вместо учительства в гимназии поезжайте заведовать народными школами, ваше дело будет и административным, и педагогическим. Вы будете помогать учителям в преподавании, будете связью между ними. Это подлинное дело в пользу народа, то непосредственное знакомство с его нуждами, о котором вы мечтаете“».

Шаховской принял предложение Родичева и три с половиной года работал его помощником по училищной части в Весьегонском уезде Тверской губернии. Одновременно он исполнял обязанности заведующего хозяйственной частью земских школ. Шаховской намеревался реализовать на практике идеи студенческого братства – поднять духовный и культурный уровень сельской интеллигенции, чтобы с ее помощью подойти к крестьянским массам. Поэтому его интересовали не только чисто хозяйственные проблемы земских школ (финансы, дрова, керосин), но прежде всего установление тесных личных контактов с земской интеллигенцией. Он часто беседовал с учителями, снабжал их популярными брошюрами демократического характера, комплектовал на свои средства народные библиотечки и передавал их для распространения среди крестьян. Не случайно с 1887 года Департамент полиции установил за Шаховским негласное наблюдение и настойчиво рекомендовал губернским властям побыстрее избавиться от «неблагонадежного элемента».

В 1889 году, после смерти управляющего имениями отца, Дмитрий Иванович вынужден был переехать в Ярославскую губернию, где ему пришлось взять на себя распоряжение двумя большими имениями с «совершенно запутанными делами». Однако вскоре он решил продать их, оставив себе в пределах Михайловского лишь 367 десятин земли, необходимых для получения избирательного земского ценза. Немалую роль в продаже имений сыграло и то, что молодой князь не хотел, чтобы его дети выросли «барчуками» и «впитали» в себя «вредный помещичий дух». В одном из писем своему другу Ф.Ф. Ольденбургу он писал: «Высшая моя мечта – чтоб сын мог сказать рабочим, народу: „Я такой же работник, как и еы“, и чтобы они его поняли и согласились с ним, и признали его своим…»

В 1889–1890 годах Шаховской в письмах друзьям четко и определенно формулировал свои мировоззренческие позиции: «Мы демократы. Мы желаем полной равноправности. Мы стремимся к возможно полному и всестороннему развитию личности. Мы хотим свободы – не только в правительственных учреждениях, айв сознании людей, мы хотим дать им возможность не служить тому, что они признают за зло. Мы хотим братства всех людей и полного их взаимного понимания. Мы не хотим взнуздывать зверя – народ, но не хотим и того, чтобы он разрушил наши музеи и сжег наши книги. Мы хотим быть смелыми и сильными. А для этого мы должны по возможности сами трудиться и побуждать детей участвовать в том великом человеческом труде, который направлен на добычу предметов первой необходимости».

Шаховской указывал на необходимость разработки конкретной политической программы. По его мнению, следует поддерживать и пропагандировать идею созыва Земского собора, разделения властей и провозглашение «прав всякого гражданина, и прав не только политических, но и социальных». Шаховской пытался синтезировать в единое целое идеи западного либерализма и славянофилов, постоянно выделяя в них социокультурную и нравственно-этическую составляющие. «И у славянофилов, – писал он в автобиографии, – я находил родственные нотки. Я у них искал доводов в защиту начал народности… Земство рисовалось мне практическим путем к осуществлению двух самых дорогих мне начал в общественной жизни: свободы и народности». Не случайно идеи и образ действий Шаховского неизменно получали поддержку в самых широких как либеральных, так и социалистических кругах российской интеллигенции, а сам он стал связующим звеном между либералами и умеренными социалистами.

Приобретенный опыт земской работы в Тверской губернии Шаховской преумножил на посту гласного Ярославского уездного (1889), а затем и губернского земства (1895). Он входил в состав различных земских комиссий, являлся членом уездного училищного совета, Общества для содействия народному образованию, уездной архивной комиссии; был соредактором газеты «Северный край», активно сотрудничал в газете «Вестник Ярославского земства». По данным Департамента полиции, в 1894 году Шаховской учредил на собственные средства в Ярославском уезде библиотеку для крестьян, снабжал книгами местные сельские школы. В 1895 году он подготовил и издал «Записку гласного Ярославского уездного земского собрания князя Д.И. Шаховского о школьном деле в уезде», в которой проводилась мысль о необходимости введения в России всеобщего образования. Несколько позднее, в 1902 году, под его редакцией в Москве был издан сборник статей «Всеобщее образование в России».

В начале 1890-х годов общественная деятельность Шаховского вышла за рамки Ярославской губернии и приобрела общероссийский масштаб. В 1891–1892 годах он вместе с Ф.Ф. и С.Ф. Ольденбургами и В.И. Вернадским активно участвовал в борьбе с голодом в Самарской губернии, установил связи со многими видными земскими общественными деятелями, в частности с Д.Н. Шиповым, братьями Павлом и Петром Долгоруковыми. Легко сходясь с людьми разного возраста и социального положения, Дмитрий Иванович взял на себя чрезвычайно важную функцию «собирателя» всех демократических оппозиционных сил. «Его главным талантом, – вспоминала А.В. Тыркова, – было привлекать и объединять людей… Он не боялся разнообразия характеров, допускал разные оттенки во взглядах». Шаховской постоянно находился в разъездах по России и за границей, организуя нелегальные и легальные акции. Недаром он получил кличку «летучий голландец».

В 1890-х годах Дмитрий Иванович активно работал в Вольном экономическим обществе; участвовал и в заседаниях полулегального аристократического кружка «Беседа», где вместе с князем Петром Долгоруковым подготовил и издал сборники «Крестьянский строй» и «Мелкая земская единица»; выступал за объединение в оппозиционных акциях земских гласных и служащих. По его инициативе во время неоднократных выездов за границу были установлены связи с Фондом вольной русской прессы. Под псевдонимом С. Мирный Шаховской издал в Женеве в 1896 году свои брошюры «Адреса земств 1894–1895 годов и их политическая программа», «Ходынка», «Царские милости». Он одним из первых выступил за создание нелегального печатного органа либерального направления за границей, став затем наиболее активным организатором, финансистом и транспортировщиком журнала «Освобождение», издававшегося Петром Струве в Германии.

Дмитрий Иванович являлся инициатором создания и одним из руководителей двух либеральных политических организаций – Союза освобождения (избран членом совета и секретарем Союза) и Союза земцев-кон-ституционалистов (член организационного бюро общеземских съездов). На учредительном съезде Союза освобождения (январь 1904 года) он выступил с докладом о тактике будущей Конституционно-демократической партии. Идеи доклада легли потом в основу его программной статьи «Задачи конституционной партии в данный момент», опубликованной в июне 1904 года в журнале «Освобождение». На II съезде Союза освобождения (октябрь 1904-го) Шаховской сделал доклад «О составе и силах союза», в котором развивал идеи объединения либеральных земцев с демократической интеллигенцией. Он принимал участие в разработке программных документов ноябрьского общеземского съезда, последовательно высказываясь за немедленное осуществление гражданских и политических прав и свобод, за созыв законодательного народного представительства на основе всеобщего избирательного права.

Начавшуюся первую русскую революцию Д.И. Шаховской встретил с энтузиазмом, считая, что она приведет к уничтожению ненавистного авторитарного режима, установлению в стране демократических порядков и осуществлению радикальных социальных реформ. На июльском земско-городском съезде 1905 года Дмитрий Иванович был избран в состав депутации, передавшей Николаю II земский адрес с требованиями скорейшего созыва законодательного народного представительства.

Будучи секретарем комиссии из сорока человек, в которую вошли по двадцать представителей из Союза освобождения и Союза земцев-конституционалистов, Шаховской сыграл принципиально важную роль в подготовке учредительного съезда Конституционно-демократической партии и разработке ее основополагающих программных, уставных и тактических документов. Съезд, проходивший 12–18 октября 1905 года в Москве, избрал Шаховского в состав Центрального комитета.

На протяжении всей деятельности кадетской партии в России князь Шаховской будет занимать ключевые посты в ЦК: товарища председателя и секретаря ЦК, председателя и члена многих важнейших комиссий. Учитывая огромные организаторские способности Шаховского, его широкие связи в земской и интеллигентской среде, а также многочисленные контакты с представителями профессионально-политических организаций и профессиональных союзов интеллигенции и служащих (адвокатов, врачей, почтово-телеграфных и железнодорожных служащих, приказчиков), ЦК партии поручал Шаховскому выполнение самых сложных и ответственных поручений. Совершая «челночные» поездки по различным губернским и уездным городам России, он участвовал в формировании губернских, городских, уездных и сельских комитетов кадетской партии. Одновременно на него возлагалась обязанность поддерживать и развивать связи между руководством партии и провинциальными комитетами, обеспечивать регулярное информирование последних о принятых на съездах, конференциях и заседаниях ЦК партии решениях, разрешать возникающие конфликтные ситуации. Кроме того, Шаховской занимался налаживанием партийной печати, являлся инициатором создания Бюро печати и постоянным сотрудником книгоиздательства «Народное право». По инициативе Шаховского и при его содействии в 1906–1907 годах издавались партийные газеты «Народная свобода», «Думский листок», «Сельская газета» и др. Он занимался также вопросами финансового обеспечения партии и организацией ее общественной деятельности, поддерживая постоянные связи с широкими внепартийными кругами демократической интеллигенции.

Один из лидеров кадетской партии – князь Д.И. Шаховской был избран депутатом I Государственной думы (от Ярославской губернии). 380 голосами из 406 его избрали секретарем Думы. И на этом ответственном посту он проявил себя талантливым организатором, сумев в короткий срок наладить работу думской канцелярии, создав тем самым для следующих Дум «деловую рамку». Несмотря на свои обширные секретарские обязанности, Шаховской активно участвовал в думских дебатах. 3 мая он, в частности, заявил: «Мы можем написать какие угодно законы, но если министров Думе не подчиним, то мы ничего не сделаем, а страна нам этого не простит. Подчиним министров Думе – только в этом наша задача, в этом главная потребность страны».

После роспуска I Думы Шаховской в составе кадетской фракции отправился в Выборг, где в гостинице «Бельведер» было принято знаменитое воззвание с призывом к акциям гражданского неповиновения. В ожидании суда над депутатами-перводумцами Шаховской продолжал нести на своих плечах значительный груз партийной работы, выполняя обязанности товарища (заместителя) председателя ЦК, председателя Исполнительной комиссии, неоднократно выезжая с организационными целями в различные регионы страны.

12-18 декабря 1907 года подписавшие Выборгское воззвание депутаты I Думы, в их числе и князь Шаховской, были приговорены Петербургской судебной палатой к трехмесячному одиночному тюремному заключению с последующим лишением права быть избранными не только в Государственную думу, но и в органы местного самоуправления. Дмитрий Иванович отбывал наказание в одиночной камере Ярославской губернской тюрьмы.

В дальнейшем он снова сосредоточился на партийной работе, а свободное время проводил в Петербургской публичной библиотеке и Румянцевском музее в Москве, где занимался сбором материала о своих выдающихся предках – историке М.М. Щербатове и философе П.Я. Чаадаеве. В ЦК кадетов Дмитрий Иванович последовательно отстаивал линию на демократизацию партии, расширение и углубление внепарламентской деятельности, сохраняя веру в неизбежность конституционного развития страны, обновления всего правительственного механизма. Он являлся членом бюро по организации работ законодательной комиссии в III Государственной думе, большое внимание уделял разработке пакета законопроектов, направленных на коренное преобразование России. На заседаниях ЦК он неизменно выступал за расширение «социального базиса» кадетской партии, привлечение на ее сторону рабочих, крестьян, ремесленников, торгово-промышленных служащих. С этой целью он считал необходимым подготовить издание партийного справочника по типу словарей, издаваемых крупнейшими западноевропейскими партиями, что, по его мнению, позволило бы дать всестороннее представление о социально-политическом облике и разносторонней деятельности кадетов, создать при ЦК специальное справочное бюро для получения оперативной информации обо всех сторонах общественно-политической и партийной жизни страны, активизировать деятельность партии в профессиональном движении и т. п.

Большое внимание Шаховской уделял участию кадетской партии в организации кооперативного движения, с которым он связывал свою давнюю мечту о «всеобщем единении», солидарности и социальной справедливости. Вопреки предубеждению, что в пролетарской среде могут иметь успех только социалисты, Дмитрий Иванович полагал, что через кооперативы либералы смогут эффективно взаимодействовать с рабочими.

В годы Первой мировой войны по инициативе Шаховского и на его средства в Москве в 1914 году некоторое время издавалась газета «Защита», которую кадеты предлагали превратить в народное издание. В газете и на заседаниях ЦК Дмитрий Иванович последовательно выступал за доведение войны до победного конца, за мобилизацию сил для обеспечения фронта всем необходимым, за консолидацию либеральных и демократических сил. Особенно ярко патриотическая и гражданская позиция Шаховского проявилась летом 1915 года, когда встал вопрос о необходимости создания в Государственной думе Прогрессивного блока и переходе либералов в оппозицию правительству, обнаружившему к тому времени полную неспособность управлять страной в экстремальной ситуации. Выступая 16 июня 1915 года на заседании ЦК, Шаховской огласил обширную программу деятельности кадетской партии в условиях военного времени. Она включала в себя создание ответственного перед Думой правительства; смену губернаторов; распространение системы органов местного самоуправления на Сибирь и Кавказ; подготовку законов о кооперативах и о труде; преобразование Государственного контроля и создание комиссии для расследования должностных преступлений лиц, повинных в нехватке снарядов. На заседаниях ЦК в июле – августе 1915 года Шаховской выступил за немедленную смену правительства («надо все министерство выкинуть вон»). Получив поддержку в широких кругах демократической общественности, Шаховской уже в феврале 1916 года еще более радикализировал свою позицию, объявив о том, что «кадетам нужна полнота власти».

Февральскую революцию 1917 года Дмитрий Иванович встретил восторженно. В начале марта он был избран членом исполкома Московского комитета общественных организаций. Авторитет Шаховского в широких общественных кругах был столь высок, что он был приглашен в состав Временного правительства на пост министра государственного призрения. Эту нелегкую обязанность Дмитрий Иванович исполнял в течение почти двух месяцев (с 5 мая по 2 июля). Однако, подчиняясь указаниям ЦК кадетской партии, он покинул этот пост, полагая нецелесообразным свое участие в коалиционном правительстве Керенского.

Шаховской участвовал в работе четырех съездов кадетской партии, выступая с программными докладами. Так, на VII съезде кадетов (25–28 марта) Шаховской сделал доклад о тактике, отстаивая необходимость сотрудничества кадетов с умеренными элементами социалистических партий, которые, как он полагал, должны оказать поддержку Временному правительству; одновременно он призывал к решительной и последовательной борьбе против экстремистски настроенных элементов, провоцирующих всякого рода эксцессы, а также к усилению организационной и агитационно-пропагандистской деятельности среди широких масс.

Однако по мере обострения политической ситуации в стране и разочарования в возможности согласования позиций либералов и социалистов Шаховской вынужден был сосредоточить свои взгляды на перспективах развития политического процесса в стране. На майском (VIII) съезде кадетской партии он внес предложение добиваться от Временного правительства создания альтернативного Учредительному собранию авторитетного органа власти, который должен состоять из членов I–IV Государственных дум (предложение не было поддержано съездом). В середине июня Шаховской вместе с министрами А.И. Шингаревым и А.А. Мануйловым выступил за отсрочку проведения выборов в Учредительное собрание. Шаховской считал, что в политической обстановке, сложившейся в стране после неудачного июньского наступления на фронте, торопиться с созывом Учредительного собрания, от решения которого будет зависеть дальнейшая судьба России, не следует. Его прогнозы относительно Учредительного собрания подтвердились в полной мере: кадетская партия набрала на выборах лишь 4,5 % голосов избирателей, утратив тем самым реальную возможность контролировать развитие политического процесса в стране. Не оправдались и надежды на сотрудничество с умеренными социалистическими элементами, оказавшимися раздробленными и в конечном счете размолотыми леворадикальными и экстремистски настроенными силами. Ставка на умеренность в решении жизненно важных проблем в условиях политической поляризации 1917 года оказалась неоправданна.

Октябрьский переворот Шаховской не только не принял, но и попытался организовать сопротивление большевикам в Москве. 27 октября он сделал ряд резких заявлений в их адрес на заседании Московской городской думы. По его инициативе 6 ноября лидеры московского кооперативного движения приняли резолюцию, осуждавшую захват власти большевиками. 24 и 28 января 1918 года на заседании Московского отделения ЦК кадетской партии были рассмотрены тезисы доклада Шаховского, предлагавшего немедленно начать «действенную борьбу с большевизмом», создать для этого «достаточно мощную, связанную с партией, физическую силу», «войти в систематические сношения с державами-союзницами».

Реализуя намеченную программу борьбы с большевиками, Шаховской явился одним из инициаторов создания в 1918–1919 годах Союза возрождения России и Всероссийского национального центра. Он регулярно участвовал в заседаниях ЦК кадетов, проводившихся в партийном клубе в Брюсовом переулке, а после арестов и закрытия клуба – на квартире Д.Д. Протопопова в Большом Афанасьевском переулке. В феврале 1920 года Шаховской был арестован ВЧК по делу «Тактического центра». Однако в распоряжении чекистов не оказалось каких-либо улик, и он был вскоре освобожден под подписку о невыезде.

В начале 1920-х годов князь Шаховской постепенно отошел от активной политической деятельности. Он продолжал работать в кооперации, занимался литературным трудом, активно включился в краеведческую работу. В 1930 году Д.И. Шаховской вышел на пенсию по инвалидности. Однако и это скудное содержание в размере 75 рублей в месяц вскоре решили отобрать. Судя по письмам Дмитрия Ивановича, его случайный литературный заработок, составлявший не более 200 рублей в год, также оказался под угрозой. Ему приходилось буквально на каждом шагу сталкиваться с множеством проволочек, затягиванием сроков заключения договоров и выхода его работ.

Начиная с 1932 года в письмах к близким друзьям Дмитрий Иванович все чаще и чаще жаловался на состояние здоровья. Однако он продолжал посещать Румянцевский музей, ездил в Ленинград, где работал над архивными материалами по истории декабризма и биографией П.Я. Чаадаева. Шаховской живо интересовался текущей общественно-политической жизнью, состоянием академической науки. В письме к В.И. Вернадскому от 17 марта 1937 года он подчеркивал, что «без победы культурной завоевания революции не могут быть прочными».

Политическая атмосфера в стране 1930-х годов действовала на Шаховского удручающе. В письме И.М. Гревсу от 24 апреля 1938 года он писал: «Приходится уйти в себя и быть молчаливым свидетелем происходящего вокруг». Но это не помогло. В ночь с 26 на 27 июля 1938 года в квартире Шаховского (Зубовский бульвар, 15, 23) был произведен обыск, а сам он арестован (ордер на арест № 554 подписал Ежов). В ходе обыска был конфискован семейный архив; через несколько дней вывезены остальные вещи, и квартиру заняли другие жильцы. Арестованный Шаховской был конвоирован по внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке, где находился почти месяц без предъявления официального обвинения. По сохранившимся свидетельствам людей, сидевших вместе с Шаховским в тюрьме, Дмитрия Ивановича многократно допрашивали, сутками заставляли 76-летнего старика стоять без сна. Под давлением следователей 15 августа 1938 года князь Шаховской написал заявление, в котором, не назвав никого из единомышленников, лично себя признал виновным в контрреволюционной деятельности и в том, что на протяжении ряда лет вел борьбу с советской властью. Лубянские следователи, решив, что дело сделано, отправили Шаховского в Бутырскую тюрьму, где было продолжено уже официальное следствие.

В деле Шаховского сохранились протоколы допросов, которые проводились в любое время суток и продолжались вплоть до 3 ноября 1938 года. Однако и они не дали следователям ожидаемого результата. Дело в том, что Шаховской признавал свое участие в нелегальной деятельности ЦК кадетской партии с 1917 по 1922 год, но категорически отказывался давать какие-либо показания о контрреволюционной деятельности в дальнейшие годы и о других участниках нелегальных кадетских организаций. 2 ноября 1938 года ему было официально предъявлено обвинение по статье 58 (пункты з, 6, 8, и, 17) УК РСФСР. Начались новые допросы, теперь уже в Лефортовской тюрьме.

Попытку облегчить участь своего товарища предпринял академик В.И. Вернадский. 17 декабря 1938 года он обратился с письмом к Вышинскому с просьбой о встрече, намереваясь переговорить о судьбе «дорогого друга Дмитрия Ивановича Шаховского, одного из благороднейших и морально высоких людей, с которыми я встречался в своей долгой жизни». 20 декабря 1938 года эта встреча Вернадского с Вышинским состоялась, но не дала видимых результатов.

20 февраля 1939 года следствие было завершено. В обвинительном заключении говорилось, что Шаховской являлся участником «антисоветской террористической организации, ставившей себе целью свержение Советской власти и восстановление капитализма при помощи интервенции фашистских стран, а также подготовляющей террористические акты против руководителей партии и правительства». В середине апреля

1939 года под председательством Ульриха состоялось заседание Военной коллегии Верховного суда СССР, на котором было принято решение заслушать дело Шаховского в закрытом судебном заседании без участия защиты и без вызова свидетелей. 14 апреля Дмитрий Иванович Шаховской был приговорен к расстрелу, а на следующий день приговор привели в исполнение (по одним данным, на полигоне в Бутове, по другим – в Коммунарке).

О расстреле Шаховского не знали ни родные, ни друзья. Дочери, Анне Дмитриевне, сообщили, что ее отец осужден на «десять лет без права переписки» и отправлен в «дальние лагеря». Сохранялась надежда, что Дмитрий Иванович жив. В июле 1939 года Вернадский направил еще одно письмо Вышинскому, однако на сей раз тот отказал во встрече. В мае

1940 года Вернадский обратился с письмом к Берии: «Я дружен с Дмитрием Ивановичем почти шестьдесят лет – все время мы прожили друг с другом душа в душу, находясь в непрерывном, ни разу не нарушенном, идейном общении… Д.И. Шаховской – один из самых замечательных людей нашей страны – глубокий, широкого образования, искренний и морально честный демократ… Мне семьдесят семь лет – я знаю по своему, как хрупка организация стариков в зависимости от внешних условий жизни. Выдержал ли испытание организм Дмитрия Ивановича?.. Здоров ли Дмитрий Иванович Шаховской?.. Очень прошу Вас ответить мне». К письму для передачи Шаховскому в «дальний лагерь» прилагались две брошюры Вернадского, а также небольшая записка: «Мой дорогой, бесконечно любимый друг Митя, надеюсь, что эта записка и две мои брошюры дойдут до тебя. Ни на минуту не забываю тебя…» В ответ академику Вернадскому и июня 1940 года было сообщено, что Шаховской в конце января 1940 года, «находясь в одном из лагерей НКВД, умер…». При этом на письменные запросы дочери по официальным каналам продолжали приходить подтверждения, что Дмитрий Иванович жив и находится в лагере. И лишь 19 октября 1940 года семья Шаховских получила официальное извещение, в котором говорилось: «Шаховской Д.И., 1862, умер в лагере 25.1.1940 года. Причина смерти – эндокардит (паралич сердца)».

9 июля 1957 года Верховный суд СССР отменил приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 14 апреля 1939 года в отношении Д.И. Шаховского и прекратил дело за отсутствием состава преступления. Однако подлинная дата и обстоятельства смерти Д.И. Шаховского стали известны лишь в 1991 году, спустя тридцать четыре года после реабилитации.

«С уничтожением гражданского бесправия откроется целый ряд возможностей быстро поднять производительность земли…»

Александр Сергеевич Посников

Нина Хайлова

Среди ярких имен, незаслуженно канувших в Лету, – имя Александра Сергеевича Посникова (1846–1922), ученого-экономиста, признанного знатока русской деревни, неутомимого общественного деятеля, одного из идеологов «умеренно прогрессивного» (центристского) течения, утверждавшегося в начале XX века между крайностями октябристской и кадетской разновидностей русского либерализма. Это направление в освободительном движении, более известное как «прогрессизм», свидетельствует о своеобразии русской либеральной традиции. Национальную окраску русскому либерализму придавала, в частности, ориентация его приверженцев на ценностно-рациональный тип поведения, стремление к жертвенному служению народу, миру вообще. Идеология «русского прогрессизма» имела ярко выраженную социальную окраску.

А.С. Посников происходил из семьи дворян-помещиков среднего достатка. Детство его прошло в деревенской тиши, в родовом имении под Вязьмой. В 1862 году, по окончании смоленской гимназии, он поступил на юридический факультет Московского университета и сразу оказался вовлеченным в общественный водоворот. В обстановке всеобщего подъема периода Великих реформ Александр, как и многие в ту пору, всерьез увлекся идеей коренного переустройства России. Движимый стремлением к познанию жизни «изнутри», он оставил на время студенческую скамью и в качестве землемера занялся межеванием наделов в деревне, внося свой посильный вклад в осуществление крестьянской реформы. Преобразования, начатые Александром II, нашли горячий отклик в душе юноши, раз и навсегда определив главную линию его жизни – защиту интересов трудового народа и, прежде всего, прав и интересов русского крестьянина. В этом отношении, по меткому замечанию одного из современников, Посников в полном смысле слова «однодум». Своей идее он служил всеми доступными для него способами на самых разнообразных общественных поприщах: в качестве землемера и мирового судьи, предводителя дворянства и земского статистика, сельского хозяина и публициста, профессора и депутата Государственной думы.

В 1869 году, по окончании учебы, Посников не сразу покинул стены Московского университета. Он продолжил образование на кафедре политической экономии, куда был приглашен по рекомендации профессора И.К. Бабста, обратившего внимание на серьезный интерес студента-юриста к вопросам народного хозяйства. Тогда же состоялась первая заграничная командировка молодого исследователя. Посникову и впоследствии неоднократно приходилось бывать за рубежом. Обогащая теоретические познания живыми впечатлениями при знакомстве с общественным устройством европейских стран и особенностями их хозяйственного уклада, прежде всего – земледельческого, он постоянно размышлял о необходимости продолжения реформ в своем Отечестве. Раз от разу крепла также его уверенность в том, что из западного опыта подходит для России, а что не подходит вовсе…

Уже в начале 1870-х имя Посникова становится известно научной общественности. В 1871 году он опубликовал и с успехом защитил свой первый труд «Начала поземельного кредита». Тогда же началась и его преподавательская деятельность ученого, продолжавшаяся с перерывами до конца его жизни и высветившая его несомненный талант просветителя и организатора высшего образования. По приглашению директора ярославского Демидовского юридического лицея профессора М.Н. Капустина Александр Сергеевич стал доцентом кафедры политэкономии. Воспользовавшись предоставленной ему возможностью, некоторое время он работал в Германии, Англии, Франции, не прерывая, однако, и за границей плодотворного общения с коллегами. Незадолго до возвращения в Россию Посников и его сверстники-единомышленники Н.И. Зибер, В.М. Соболевский, А.И. Чупров встретились в немецком городе Гейдельберге с целью согласовать основные направления предстоявшей им на родине академической и литературно-общественной деятельности. Фактически тогда ими была выработана программа широких демократических преобразований в народном хозяйстве и общественно-политическом строе России. Характеризуя сущность принятых в Гейдельберге решений, В.А. Розенберг, близкий к кружку «реформаторов», замечал: «Общий склад экономических воззрений этой группы молодых ученых, испытавших на себе влияние К. Маркса и К.И. Родбертус-Ягецова… сближал их программу реформ с теми, которые диктовались социалистически-народническими настроениями молодежи того времени, но, в отличие от нашего раннего народничества, участники гейдельбергского съезда признавали уже и тогда, что главный рычаг демократического и социального обновления страны – политическая свобода, и были убежденными конституционалистами». По указанию шефа корпуса жандармов графа П.А. Шувалова и министра народного просвещения графа Д.А. Толстого в отношении участников «съезда» начали расследование. Только благодаря заступничеству М.Н. Капустина и известного ученого Е.И. Якушкина, имевших связи во влиятельных кругах, для молодых ученых все закончилось благополучно.

По возвращении в Россию Александр Сергеевич завершил и опубликовал труд «Общинное землевладение». Примечательно, что каждый значительный шаг его академической карьеры всегда становился своего рода политическим событием. Эта книга стала поворотным пунктом в многолетней дискуссии сторонников и противников общинной формы землепользования. Посников стал первым исследователем, которому удалось освободить сам предмет дискуссии от славянофильского, а также утопически-социалистического «тумана» и впервые поставить вопрос о русской общине на научную почву как экономическую проблему, при этом значительно ослабив доводы противников общинного землеустройства. Первая часть книги послужила основой для его магистерской (1875), а вторая часть – докторской (1878) диссертации. В овациях, которыми, по свидетельству прессы, сопровождалась докторская защита, Н.К. Михайловский увидел «залог сближения между наукой и жизнью».

Еще в 1870-х годах Посников пришел к выводу об основах проведения в России аграрной реформы. Он писал: «С устранением земельной тесноты, задавившей крестьянское хозяйство, и вместе с уничтожением гражданского бесправия крестьян откроется целый ряд возможностей быстро поднять производительность земли, изменить первобытную систему хозяйства и увеличить доходность крестьянского земледелия, составляющего у нас, в России, основу благосостояния всей страны. Перед этой великой задачей должны исчезнуть все второстепенные соображения, основывающиеся или на предрассудках, или на эгоистических вожделениях». Эта мысль всецело определила русло научной и общественной деятельности Посникова на протяжении последующих десятилетий.

В работе над аграрным вопросом ученый опирался на обширные материалы, сопоставляя общинное хозяйство России с фермерским (на примере Англии и других стран). Он считал, что организация различных кооперативов и товариществ на базе общинного землевладения способна придать крестьянскому хозяйству все преимущества крупного производства. Свои взгляды о наиболее перспективных формах хозяйствования в России, начиная с 1869 года, Посников развивал на страницах «Русских ведомостей». В этой газете появлялись и другие статьи за его подписью: о рабочих артелях (ассоциациях), о целесообразности их государственного кредитования.

Натура Посникова-либерала, горячего патриота, стремившегося послужить процветанию России, определила круг его научных интересов, постоянно побуждала к активной деятельности в публицистике и сфере народного образования. С 1873 по 1876 год он читал курс политэкономии в Демидовском лицее, а затем, в качестве доктора и профессора, – в Новороссийском университете в Одессе. Сверх учебной программы Александр Сергеевич организовал практикум по политэкономии и статистике. Это был один из первых опытов проведения семинарских занятий в системе российской высшей школы. Лекции Посникова пользовались в студенческой аудитории огромной популярностью. Его ученики – М.Я. Герценштейн, А.А. Мануйлов, Г.Б. Иоллос – стали впоследствии известными учеными и не менее известными политиками-либералами. Посников был фактическим лидером прогрессивной одесской профессуры и, по свидетельству Департамента полиции, входил в число «политически неблагонадежных». Неудивительно, что крушение его профессорской карьеры произошло одновременно с крушением университетской автономии. В середине 1882 года Александр Сергеевич, до последнего отстаивавший основные принципы университетского устава 1863-го, вынужден был оставить преподавание.

Однако, занимаясь с 1882 по 1886 год хозяйством в своем имении, ученый не утратил общественной активности. Ведь ему тогда еще не исполнилось и сорока лет. Он был полон энергии и стремления всеми возможными способами влиять на течение жизни в том направлении, которое представлялось ему наиболее разумным. Пламенный темперамент, отмечавшаяся современниками незаурядная способность Посникова «стягивать» вокруг себя людей сделали свое дело. В этот период он играл заметную роль в качестве земского гласного, вяземского уездного и смоленского губернского предводителя дворянства, почетного мирового судьи, главы местного статистического бюро. Годы, прожитые в провинции, подарили ему новые впечатления, послужившие дополнительным стимулом к поиску оптимального пути реформирования России. Теоретические представления Посникова-экономиста обогатились непосредственным опытом хозяйствования, живыми наблюдениями за жизнью русской деревни.

Конец 1880-х годов стал новым этапом научной и общественно-политической деятельности Посникова, развивавшейся по нарастающей вплоть до революций 1917-го. В 1886–1896 годах он редактировал «Русские ведомости» – одну из старейших и влиятельнейших в России газет либерального направления. Его позиция по проблемам назревших преобразований в стране и, прежде всего, по аграрно-крестьянскому вопросу широкому кругу читателей становилась также известной из публикаций в «Вестнике Европы», «Стране», «Московском еженедельнике», «Народном пути», «Самоуправлении» и других изданиях либерально-демократической направленности. Свидетельством признания публицистического таланта и научных взглядов Посникова служит приглашение его в члены авторского коллектива «Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона».

Непосредственным откликом на запросы жизни явилось основание в Петербурге в 1899 году Политехнического института. Одним из инициаторов его создания и впоследствии – директором, а также деканом экономического отделения (им же организованного) был А.С. Посников.

С научным и общественным авторитетом этого деятеля представители верховной власти вынуждены были считаться. Известно, что всего за несколько месяцев до Манифеста 17 октября 1905 года премьер-министр

С.Ю. Витте вел с ним переговоры и даже посоветовал заказать мундир на случай вероятного представления Николаю II в качестве товарища министра.

В конце 1904 года Посникова пригласили к обсуждению вопросов государственной политики в Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности, работа которого проходила в Петербурге с декабря 1904-го по март 1905-го. Одно из наиболее ярких выступлений Посникова «по крестьянскому делу» состоялось на заседании 26 января. В основе его отношения к общине лежало твердое убеждение в том, что «если недопустимы насильственные меры, направленные против общины, то… столь же недопустимо принуждать крестьян оставаться, вопреки их желанию, при общинном землевладении. Нужно предоставить каждому свободу выхода из общины». Однако Александр Сергеевич негативно отнесся к предложенной на рассмотрение Особого совещания правительственной программе «Принципиальные вопросы по крестьянскому делу». Этот документ предусматривал выход из общины без согласия мира с выделением надела в личную собственность. «Досрочный выкуп земли с согласия общества нарушает устойчивость и цельность общественного хозяйства; но выкуп отдельным членом, без согласия общества находящейся в его пользовании земли ведет к прямому разрушению общинного строя» – таково было мнение ученого. «Если мы соглашаемся допустить выдел мирской земли в частную собственность отдельных членов, то такой выдел должен совершаться непременно с ведома и под контролем общества», – настаивал он.