Пепел

– Вполне возможно, – кивнул мне Василий. – Но что если есть и другие выжившие, кроме нас, которым, может быть, нужна помощь, или которые бы смогли помочь нам?

Я скептически хмыкнула. Вряд ли кто-то сейчас может нам помочь, или тем более мы – кому-то.

– В любом случае, нам нужно выйти в город и если не найти людей, то найти себе новую подходящую одежду, средства первой необходимости и медикаменты, – сказал Березов.

Было очень тяжело. Все конечности как будто налились свинцом, и мне казалось, что я даже руку не смогу поднять, но тем не менее, я как могла уверенно сказала:

– Тогда идем? Ближайший торговый центр в четырех кварталах отсюда, надеюсь, он не до конца разрушен.

Как хорошо, что наша школа находилась в центре города. Рядом было все, что только можно себе позволить – несколько аптек, пара продуктовых супермаркетов, большой торговый центр «Мир», спортивный комплекс, почта, даже оружейный магазин и памятник Сталину. Если это все не разрушено до основания, то у нас есть шанс достать то, что нам нужно для того, чтобы выжить, и даже выбраться из города.

– Извините… можно я тоже пойду с вами? – тихо спросил Жуков.

Все удивленно перевели на него взгляды.

– Просто, я мог бы помочь, – продолжал парень. Я внимательно его оглядела – на первый взгляд, после самой катастрофы он выглядел почти самым здоровым, да и лишние руки нам не помешают, если мы найдем что-то нужное.

Я вопросительно посмотрела на Колосовского и Березова. Те переглянулись, и потом информатик кивнул.

Сережа поднялся с пола, и, протянув руку, помог встать мне.

– Идем, – историк и информатик тоже встали на ноги.

– Зинаида Николаевна, вы остаетесь за старшую, – сказал Василий. Учительница кивнула, а Лосев презрительно скривился, отвернувшись и собираясь уйти в коридор.

– Артем, будь здесь, на всякий случай, пожалуйста, – я посмотрела на него.

– Указываешь мне? – тут же взъелся темноволосый.

Я озлобилась. Да почему он каждое слово всех вокруг воспринимает, как умаление собственного эго? В нашем-то положении!

– Не будь дураком, – с трудом сдерживая себя, посоветовала я, – хватит ругаться.

– Даже не начинал. И я не подчиняюсь приказам зазнавшейся малолетки.

Ей-богу, что с ним не так?

– Лосев, совсем страх потерял? – спросил Колосовский. – Она права, и, будь любезен, сделай, что она сказала.

Парень только фыркнул, но спорить с информатиком не стал, поэтому просто скрестил руки на груди и плюхнулся на скамейку. Мы повернули в коридор подвала, и я покрутила пальцем у виска.

– Не обращай на него внимания, – сказал Березов.

– Мне все равно, что он там себе думает, – ответила я, – но ругаться со всеми без повода… я же не сказала ему ничего такого.

– Он сейчас не в себе, как и мы все, – вставил информатик, уже выбираясь из бункера на поверхность и останавливаясь. Конечно, мы все еще долго будем обживаться этой новой реальности. Естественно, если выживем сейчас.

Последним шел Жуков. Он на самом деле застыл с абсолютно остекленевшими глазами, из которых через мгновение выкатилась маленькая слеза, тут же убранная его локтем.

– Идем.

Странно, но черная пыль, которая поначалу попадала в нос и в рот, перестала ощущаться. Неужели мы так просто можем к чему-то привыкнуть?..

Я надела капюшон толстовки, чтобы пыль не попадала в волосы – неизвестно, когда удастся помыть голову.

Мы шли и шли по пеплу, который даже не думал остывать, хотя прошло уже больше суток. Наконец, мы добрались до торгового центра, в который угодил снаряд, так что половина его была разрушена. Кое-где еще даже прыгали маленькие язычки пламени, но тут же угасали. Мы вошли внутрь сквозь не заваленные обломками двойные двери для персонала, и очутились в кромешной темноте подсобных помещений. Березов включил фонарик.

Вокруг был жуткий бардак. Куски стен, толстые оголенные проволоки, потрескивающие провода, пыль, мертвые тела. Их даже не завалило обломками – они погибли от чего-то другого. Радиация? Ток порванных электрических проводов? Пожар? Конечно, они не могли выйти на улицу, где бомбят, и поэтому отравились здесь угарным газом…

Мы шли дальше. Вскоре рядом с очередной заваленной двойной дверью обнаружилась огромная дыра с вылезающими наружу балками и арматурой. Мы направились к ней и вылезли сквозь нее в холл, освещавшийся снаружи через проделанные ракетой дыры в потолке и большой зеркальной стене.

Повсюду лежали мертвые люди, и я замерла. Не может быть столько умерших разом. Они живы, сейчас они все поднимутся, отряхнутся, сотрут кровь с лиц, рук и спин, и… ничего не происходило. Такие же широко раскрытые стеклянные, или прикрытые веками глаза. Такие же жуткие раны и торчащие из-под обломков руки и ноги. Я зажмурилась.

– Идем, – вывел меня из этого состояния голос Березова. Он уже выключил фонарик и направлялся к ближайшему магазину – одежды.

Там, как и в холле и подсобных помещениях, было жутко. Не было такого количества мертвых людей, но все было в пыли и копоти, половина одежды валялась на полу.

– Неужели тут нет обычных футболок? – я пробежала глазами по предоставляемому товару, а потом подошла к полке, беря с нее какую-то непонятную майку с лямками.

Вдруг мой взгляд упал на стойку с джинсами, и я уверенно направилась к ней.

– Идите сюда, – позвала я, выбирая из предложенной кучи штаны для себя, Колосовского, Березова и Жукова. – Нам всем это не помешает.

– Нет, спасибо, – отказался информатик.

– Мы найдем себе что-нибудь в магазине для туризма, там точно должно быть все, что нам нужно, – поддержал его Березов.

Я пожала плечами и аккуратно упаковала две пары джинс в один из пакетов с кассы, и несколько недо-маек с лямками в качестве тряпок.

– Тогда нужен еще и строительный магазин. Не знаю, как вы, а я бы не хотела ходить по этому, – я окинула взглядом помещение, – без респиратора. А лучше противогаза.

Действительно, мертвые тела пахли, и пахли очень неприятно. Сначала я это не ощущалось в такой мере из-за всей ужасающей картины, но теперь запах разложения просто невозможно было игнорировать.

– Значит, идем, строительный магазин здесь на первом этаже, – Жуков вышел из дверей обратно в холл. – Можно взять оттуда еще и ящик с инструментами, они нам всяко пригодятся.

Несмотря на завалы и трупы под ногами, передвигались мы довольно быстро, и вскоре уже проходили внутрь магазина. Сережа уверенно свернул направо, в какие-то полки, затем налево, а мы только следовали за ним.

– Откуда ты так хорошо знаешь этот магазин? – спросила я, нагоняя его.

– Мы с отцом часто бывали здесь, когда строили подсобные помещения на даче, – глухо ответил Жуков, и я поняла, как сильно облажалась. Да уж, лишний раз напоминать о семье и той, прошлой жизни до катастрофы, было совсем не к месту. Совсем.

– Понятно, извини, – выдавила я.

– Все нормально, – тряхнул головой парень, переступая через какое-то тело. – Лучше уж так, чем тешить себя мечтами, что кто-то жив. Вот там они были, – он указал на упавший стеллаж, видимо, имея в виду респираторы.

Подошедшие Колосовский и Березов приподняли полки так, чтобы мы смогли достать то, что под ними, но, посмотрев на наши с Жуковым лица, поняли, что что-то не так.

Под стеллажом был только выжженный пол с почти расплавившимися круглыми фильтрами – все, что осталось от респираторов. Учителя опустили полки обратно.