Мой нежный хищник

Катя немного подумала, покусала губы и решительно направилась вперед.

«Я не могу дождаться… я же с ума сойду… Веймар сейчас в ванной, а письмо, наверно, у него где-то на виду в комнате, я бы сама все бумаги на стол положила. Должен же быть в его комнате стол! Быстренько заберу письмо и сбегу, он даже не услышит…»

У самых дверей она вдруг замерла, сомневаясь в правильности своих действий.

«Это ведь неприлично – вот так нахально врываться к мужчине, который моется в соседнем закутке. А если он уже принял ванну и сейчас одевается? Я буду выглядеть настырной дурехой, особенно после того, как он меня… Еще решит, что я пришла за новыми поцелуями, возомнит о себе много… тоже мне, великий герой – любовник!»

Но желание поскорее прочесть послание из Березовки пересилило девичью робость, и Катя тихонько приоткрыла дубовую дверь, чтобы шмыгнуть внутрь. Теперь она оказалась в просторной комнате, при беглом осмотре обнаружились сундуки и лари, прямо на них горой лежали свитки и фолианты, оружие и одежда, а перед огромной кроватью на полу была расстелена шкура какого-то неведомого животного без лап, будто распластанная кожа гигантской «шерстяной» змеи.

Высокие окна были занавешены, в комнате царил полумрак. У кровати, и правда, находился невысокий столик, писать можно было, пожалуй, не вставая с постели, – только вот сейчас на его покрытой трещинами столешнице стояла лишь кружка и маленький деревянный бочоночек, из которого внизу торчала затычка в виде шеи и головы оленя с ветвистыми рогами.

Катя прислушалась – из смежной комнатушки доносились звуки плещущейся воды. «Надо бы поспешить! Куда же он мог его засунуть… вот наказание… сейчас выйдет и всыплет мне по первое число за то, что я тут копошусь, и поделом будет – не могла пару часов подождать!»

И тут ее внимание привлекла интересная вещица, что висела на шнурке прямо в изголовье кровати. Металлическая подвеска в виде головы волка с оскаленной пастью, размером чуть меньше девичьей ладошки, очень уж натурально и мастерски сделана… Видимо, от порыва сквозняка подвеска качнулась, и волк блеснул – «посмотрел» на гостью своими янтарными глазами – камешками.

Пару секунд Катя изучала амулетик, словно завороженная, а потом вдруг зачем-то решила взять его в руки, но для этого нужно было взобраться на ложе барона, что она и сделала, сбросив кожаные башмачки на жесткий ворс шкуры. Подобрав юбки своего жемчужного платья, она бесцеремонно уселась на подушки, прикрытые толстым плотным покрывалом и протянула руку к подвеске. В таком виде ее и застал Веймар, выходя из комнаты для омовений.

Барон на месте застыл, даже не особо прикрываясь махровой простыней, которая служила ему полотенцем. На постели сидела Катарина, держа в руках древнюю реликвию – Волчий Знак. Этот амулет передавался из поколения в поколение хозяевам Ульфенхолл еще от первого Веймара. И ныне здравствующий де Лостан намеревался однажды одеть подвеску на шею своему подросшему сыну. Да свершится воля Богов!

Зверь Веймара удовлетворенно рыкнул и велел поприветствовать Госпожу как подобает, но барон не собирался идти у него на поводу. Девчонка перешла все границы дозволенного, вторглась на его исконную территорию, без разрешения забрела в логово и должна понести наказание… хоть какое-нибудь.

– К сожалению, я не могу подарить вам эту безделушку взамен той, что вы так милостиво отдали сегодня подкидышу. Для вас у меня есть кое-что получше…

Катя вздрогнула и едва не выронила «Волчью голову» из рук, а потом бросила взгляд на барона и тут же опустила глаза, залившись краской.

«Интересно, он меня просто так отпустит… или же нет… может, пригрозить, что выпрыгну в окно, но я ведь до него даже добежать не успею… о чем только думала, когда шла прямо ему в лапы!»

Она судорожно сглотнула, откашлялась и потихоньку сползла с подушек поближе к краю кровати. «Осталось только прикинуться невинной овечкой, может, пожалеет хоть немножечко этот волчище!»

– Веймар, прошу меня простить, я хотела только забрать письмо, я понимаю, что поступила дурно, зайдя без разрешения, хотя, что тут такого… «Ага! Лучшая защита – это нападение!» Вы же сами некрасиво себя повели – сбежали ничего мне толком не рассказав про родных! Вы прекрасно знаете, что я волнуюсь о них, я очень люблю своих родителей, я у них одна… вы должны понимать!

– Я понимаю!

Веймару вдруг стало смешно – девчонка сидела перед ним на кровати перепуганная с огромными настороженными глазищами, нервно теребила в руках кожаный шнурок его подвески. Волк был в полнейшем восторге от хозяйки, с каким удовольствием он бы сейчас растянулся рядом с ней на широченном ложе и поиграл… и барон абсолютно был с ним солидарен. Но следовало вести себя благоразумно.

– Вас не затруднит передать мне вон ту рубашку со стула.

Катя поискала глазами стул и, обнаружив его по другую сторону от кровати, не придумала ничего лучше, как просто перелезть через всю ее огромную поверхность и оказаться рядом с требуемым предметом мужского туалета.

Волк и Веймар с нескрываемым интересом наблюдали за неловкими перемещениями гостьи. «Какая же она аппетитная… гр-р-аф-ф!..»

Опустив глаза, с неровно бьющимся сердечком, Катя подошла к барону и на вытянутых руках протянула белое льняное полотно.

– Благодарю вас! – в голосе Веймара звучала откровенная насмешка, после чего на кровать полетело влажное полотенце…

Катя смущенно опустила голову и сомкнула веки, но ненадолго.

– Можно уже открыть глаза, я не особенно стыдлив, к тому же вам еще не раз придется увидеть меня без одежды, так что начинайте привыкать, Катарина!

Последние его слова были произнесены с глухим нечеловеческим рокотом, и она тотчас вскинула подбородок. Веймар стоял в шаге от нее и усмехался, подворачивая длинные рукава рубашки, что опускалась ему чуть ли не до колен.

– Я отлично представляю, как выглядит голый мужчина! Но мне, действительно, неловко, что я ворвалась к вам без спроса… простите Веймар, этого больше не повторится! Я веду себя как капризная, нетерпеливая девчонка, мне стыдно. Но разве я не заслуживаю хоть немножечко снисхождения?

Она молитвенно сложила руки на груди, и Волк едва собственной слюной не захлебнулся от умиления, немедленно вынося вердикт: «Простить и отпустить! А наказание можно и перенести… на первую брачную ночь, например».

Веймару отчего-то стало весело, даже не хотелось спорить. Горячая ванна его успокоила, а некое утреннее раздражение он уже успел выпустить на Нариду и Гроя.

– Ваше письмо и гостинцы от матушки – в сумке, что на сундуке у окна! Можете забирать, хотя… ноша тяжелая, пожалуй, лучше я наведаюсь к вам с ответным визитом и все принесу сам.

– Даже не стоит утруждаться…

Катя стремительно повернулась к окну и тут же осознала, что до сих пор продолжает сжимать в руке «волчий» амулет.

– Очень красивая работа, видно, что изготовлено с большой любовью, наверно, досталось вам от отца?

Катя протянула вещицу Веймару и тот принял ее, нахмурившись, он не любил вспоминать Хоргана Свирепого, а уж тем более в роли родителя… Но как девчонка догадалась?

Между тем, она быстренько развязала тесемки кожаной сумы и вынула несколько тетрадных листков, исписанных крупным почерком Татьяны Андреевны. Не долго думая, Катя уселась на старый сундук поближе к свету и принялась читать.

Веймар осталось рассматривать ее профиль, окутанный золотистым солнечным ореолом на фоне витражного окна, с которого до половины были откинуты занавеси, и не мог понять, отчего так странно и непривычно сжимается сердце.

Эта девушка удивительным образом вписывалась в обстановку холостяцкого логова, среди кучи разнообразного, но милого сердцу барахла. Как будто не доставало лишь ее – избранницы Волка… непокорной, но такой ранимой и нежной одновременно. Не пришлось бы убегать в ночной лес, разгонять тоску, если бы Катарина спала рядом. Он охранял бы ее покой, стерег ее сон, бесконечно любил бы ее со всей своей необузданной звериной страстью! Любил…

Веймар тряхнул головой, прогоняя призрачное видение прекрасной золотоволосой девушки, раскинувшейся на постели. «А нет ли здесь западни?» Больше всего на свете Веймар де Лостан дорожил своей свободой и независимостью.

– Спасибо, Веймар! Я бесконечно благодарна!

– Я не настолько стар, чтобы будущая жена обращалась ко мне на «вы», мы не на королевском приеме, Катарина. Свою часть обязательств я уже выполнил, не так ли? Я известил ваших родных… Пора и вам дать мне слово, что выполните свою!

Она бессильно опустила руки с бумажными листами.

– Если… если я стану вашей женой, то через какое-то время вы позволите мне увидеть родителей?

– После рождения нашего первенца – непременно! Слово Лостана!

– Я согласна… у меня же нет выбора, верно?

– Выбор есть всегда, Катарина! Можете пойти под венец с улыбкой или же мне придется за руку тащить вас к алтарю…

– Всего два варианта! – усмехнулась Катя.

– И вы предпочли первый, не так ли?

– Только еще одно условие! Вы не прикоснетесь ко мне до свадьбы!

Губы Веймара презрительно искривились, глаза недобро сверкнули:

– Как пожелает леди…