Да помолчи уже, наконец. О чем мы говорим, когда говорим о любви

Он медленно снял перчатки, затем пальто. Он знал, что осторожность не помешает. Он пошел помыть руки. Подняв глаза на зеркало в ванной, увидел шляпу. Именно в этот момент он принял решение встретиться с ней, после чего снял шляпу и очки и умылся. Потом оглядел ногти.

– Вы улицей не ошиблись? – спросил он у водителя такси.

– Та самая улица, а вон тот самый дом, – сказал водитель.

– Езжайте мимо, – сказал он. – Высадите меня в конце квартала.

Он расплатился с водителем. Окна верхнего этажа освещали балконы. У перил стояли кашпо и какая-то разрозненная садовая мебель. Он пошел к двери; с одного из балконов за ним, облокотившись о перила, наблюдал толстый мужчина в фуфайке.

Он нажал кнопку под надписью «К. ХОЛТ». Сигнал прошел, он сделал шаг назад и открыл дверь. По лестнице он поднимался медленно, с короткими передышками на каждой лестничной площадке. Ему вспомнилась гостиница в Люксембурге, много лет тому назад, где им с женой каждый день приходилось подниматься на пятый этаж. Он почувствовал внезапную боль в боку, подумал, вот сейчас сердце, представил, как у него отказывают ноги и как он с грохотом катится вниз по ступенькам. Он вынул платок и промокнул лоб. Потом снял очки и стал протирать стекла, дожидаясь, пока не успокоится сердце.

Он оглядел коридор. В доме было очень тихо. Он остановился возле ее двери, снял шляпу и осторожно постучал. Дверь хлопнула, за ней стояла маленькая толстая девочка в пижаме.

– Вы Арнольд Брейт? – сказала она.

– Да, это я, – сказал он. – А где твоя мама?

– Она сказала, чтобы вы проходили. И чтобы я сказала вам, что она пошла в аптеку за сиропом от кашля и аспирином.

Он закрыл за собой дверь.

– Как тебя зовут? Мама говорила, но я забыл.

Девочка не ответила, и он попробовал еще раз:

– Как тебя зовут? Случайно, не Ширли?

– Черил, – сказала она. – Ч-е-р-и-л.

– Ага, теперь вспомнил. Согласись, почти угадал.

Она ушла в дальнюю часть комнаты, села на мягкую скамеечку и посмотрела на него.

– Так, значит, ты заболела? – сказал он.

Она замотала головой.

– Ты не болеешь?

– Нет, – сказала она.

Он огляделся. Свет шел от золотистого торшера, к стойке которого крепились большая пепельница и полка для журналов. У дальней стены еле слышно бормотал телевизор. Дальше был узенький коридорчик, наверное к спальне. Газовый обогреватель был включен на максимум, и в воздухе висел тяжелый аптечный запах. На кофейном столике были разбросаны бигуди и шпильки, на кушетке лежал розовый купальный халат.

Он опять посмотрел на девочку, потом перевел взгляд чуть дальше, на кухню и на стеклянную дверь, которая выходила с кухни на балкон. Дверь была приоткрыта, он вспомнил про толстого мужчину в фуфайке, и по спине у него пробежал холодок.

– Мама вышла на минутку, – внезапно проснулась девочка.

Шляпа по-прежнему была у него в руках, он качнулся вперед на пальцах ног и посмотрел на нее.

– Я, наверное, пойду, – сказал он.

В замочной скважине провернулся ключ, дверь распахнулась, и в квартиру вошла маленькая бледная конопатая женщина с бумажным пакетом в руках.

– Арнольд! Как я рада, что вы пришли!

Она окинула его взглядом, быстро и настороженно, а потом пошла с пакетом на кухню, как-то странно покачивая на ходу головой. Он услышал, как хлопнула дверца буфета. Девочка сидела на скамейке и смотрела на него. Он переместил вес тела сперва на одну ногу, потом на другую, потом надел было шляпу, но тут же снял, потому что в комнату вошла женщина.

– Вы доктор? – спросила она.

– Нет, – удивленно сказал он. – Нет, я не доктор.

– Понимаете, Черил заболела. И я вышла купить кое-то. Почему бы тебе не принять у нашего гостя пальто? – сказала она, обернувшись к девочке. – Вы уж ее простите. У нас нечасто бывают гости.

– Я не смогу остаться, – сказал он. – Да и приходить мне, наверное, не стоило.

– Прошу вас, садитесь, – сказала она. – Мы же не сможем вот так поговорить. Только разрешите, я сперва дам ей лекарство. А потом поговорим.

– Мне правда пора, – сказал он. – По телефону мне показалось, что у вас действительно что-то произошло. Я пойду.

Руки у него едва заметно подергивались в такт словам, он только сейчас это заметил.

– Я поставлю чайник, – донесся до него женский голос. Она как будто совсем его не слышала. – Потом дам Черил лекарство, а потом сможем поговорить.

Она положила девочке руки на плечи и увела в кухню. Он увидел, как она взяла ложку, открыла какой-то пузырек, взглянула на этикетку и отмерила две порции.

– А теперь, милая, пожелай мистеру Брейту доброй ночи и иди в свою комнату.

Он кивнул девочке и прошел следом за женщиной в кухню. На стул, который она ему предложила, он садиться не стал и занял тот, с которого мог видеть балкон, коридор и маленькую гостиную.

– Не возражаете, если я выкурю сигару? – спросил он.

– Не возражаю, – сказала она. – Вряд ли меня это как-то побеспокоит, Арнольд. Прошу вас.

Он передумал. Он положил руки на колени и придал лицу серьезное выражение.

– И все-таки я никак не могу взять в толк, – сказал он. – Это просто ни в какие рамки не вписывается, честное слово.

– Я понимаю, Арнольд, – сказала она. – Вам, наверное, хотелось бы услышать историю о том, как ваш номер оказался у меня?

– Ну конечно, – сказал он.

Они сидели друг напротив друга и ждали, пока вскипит вода. Он слышал, как работает телевизор. Он обвел глазами кухню, потом опять взглянул в сторону балкона. Вода начала закипать.

– Вы собирались рассказать мне про номер, – сказал он.

– Что вы сказали, Арнольд? Извините, – сказала она.

Он откашлялся.