Великая Степь. Басжок

Сегодня речь шла о мутантах, в которых превращаются «облучённые». При чём внешне они ничем не отличаются от обычных людей.

– Ими могут быть даже соседи и родственники. Вы никогда не узнаете кто является мутантом до тех пор, пока они не покажут свою натуру! – заговорщицки вещал ведущий.

Вдруг телеведущий повёл взглядом и уставился прямиком на Михаила Игоревича. Он немного помолчал, затем молвил:

– Сохранился ли у вас наградной «Макаров» Михаил Игоревич?

Дедушка оторопел. Он оглянулся, нет ли в комнате ещё какого Михаила Игоревича.

– Вы не теряйтесь, не волнуйтесь, Михаил Игоревич,– мягко сказал ведущий и поправил очки. – Мы же с Вами знаем, что происходит. Неужели вас устраивает, что весь подъезд в опасности? А быть может даже и весь дом! Вы запретили приезжать внукам, обезопасили их. Но вот у ваших соседей, товарищей по лавочке тоже есть дети и внуки! Неужели вы хотите, чтобы они подвергались излучению?

Дед молчал, перебирая пальцами простынь. Тем временем из телевизора продолжали:

– Галия с четвёртого этажа каждую неделю к себе внуков привозит, у Мейрам вообще дочь с грудным ребёнком живут. А у Гули кроме кота нет никого. Вам нужно всех спасти!

– Как? – у дедушки пересохло во рту.

– Всё очень просто,– ведущий улыбнулся как-то недобро по – лисьи. – Так сберегли вы «макаров»?

Дедушка кивнул.

– Так вот, – ведущий уселся на высокий стул и сложил руки домиком. – Вам просто нужно заставить председателя КСК, дать распоряжение о демонтаже антенны.

– А оружие?

– Это на случай, если Вас не послушают…– на этих словах телевизор выключился, а вместе с ним и электричество во всём доме.

Михаил Игоревич в эту ночь спал как младенец. Проснулся полным сил и даже больные ноги его не особо беспокоили. Дедушка залез под горячий душ, вымыл каждую складочку, затем чисто выбрился, надушился Шипром, причесался и покинул ванную. Он надел выглаженную, выполощеную в синьке рубаху, галстук, пиджак с аккуратным рядком наград и планкой, брюки с наведёнными уксусной водой стрелками. Затем достал из обувного шкафа начищенные с вечера ботинки, шерстяное пальто на синтепоне, шапку из пыжика. Наградной пистолет лежал в верхнем ящике письменного стола в спальне. ДедМиша не хотел его брать, ведь всё-таки он боевой офицер, хоть и успел всего год повоевать на великой отечественной, а потом ещё долго мотался по Союзу выискивая недобитую контру.

Дедушка протёр рядок наград носовым платком, убедившись, что те достаточно сияют и поглядел на себя в зеркало. Тут из спальни раздалось шипение, а затем голос:

– Чего же вы, Михаил Игоревич не послушали моего совета,– голос ведущего был будто бы расстроенным. – Пистолет-то не взяли…

– Я не террорист! – отчеканил дедушка в ответ. – Я офицер и не стану запугивать гражданских оружием!

– Что же,– ответил ведущий. – Попробуйте…

Михаил Игоревич покинул квартиру и медленно стал спускаться по лестнице. На первом этаже он столкнулся с Гулей, которая опять понесла Серика на прогулку.

– Игоревич! – обрадовалась она. – Это ты куда так расфрантился?

– Да вот, иду в КСК,– пожал плечами дед. – Пора уже эти издевательства заканчивать.

– Какие такие издевательства? – не поняла Гуля.

Тем временем старики вышли на улицу. Тётя Гуля поставила кота в свежий снежок, и тот бодро засеменил в ближайший облысевший куст.

– А ты что, ничего не чувствуешь? – удивился ДедМиша.

– Ты о чём? – Гуля глядела на него своими тёмными глазами и, казалось, искренне не понимала о чём идёт речь.

– Ладно, пойду я,– Михал Игорич решил поскорее уйти, вспомнив отрывок из передачи, где говорилось, что изменившиеся могут делать вид, что ничего не понимают.

Он пошел по чищенной дорожке, опираясь на клюку и вдруг услышал из-за спины:

– Будешь нашим!

Это было произнесено скрипучим голосом, не свойственным Гуле, которая отличалась очень мягким тембром голоса. ДедМиша обернулся. Гуля стояла к нему спиной и глядела на задравшего пушистый хвост Серика. Михаил Игоревич направился обратно к подъезду.

– Ты чего? – удивилась соседка, когда дедушка прошел мимо неё. – Забыл, что ли что-то?

Дед не ответил. Он поднялся к себе на этаж и взял пистолет.

Ибрагим Тулегенович сидел у себя в кабинете и разглядывал накладные на прокладки и хомуты, когда в помещение без стука вошел ДедМиша. Председатель улыбнулся, встал и протянул руку гостю, но тот, глядя сквозь очки своими холодными глазами проигнорировал протянутую руку.

– Убери антенну,– проговорил безлико Михаил Игоревич.

– Присядь, дядь Миша, – предложил председатель.

– Убери,– повторил дедушка.

– Не могу,– развёл руками Ибрагим. – Нет таких полномочий.

– Ибрагим, я же тебя с пелёнок знаю, прошу как друг твоего покойного отца….

– Дядь Миш, да далась тебе та антенна, – махнул рукой председатель и отвернулся от дедушки.

Он достал из сейфа початую бутылку коньяка и два коротколапых бокала. Начал наливать благородный тёмный янтарь в бокалы, когда из-за спины раздался знакомый щелчок.

Ибрагим Тулегенович в своё время служил в пограничных войсках и очень хорошо знал звук затвора. Он поднял руки и тихо произнёс:

– Дядя Миша не надо глупостей…

– Закрой рот! – крикнул Дедушка направляя пистолет на председателя. – Две недели я схожу с ума от этих излучений, каждая волна мне бьёт прямо в голову! Спать не могу, есть не могу, ничего не могу!

– Давайте поговорим, я не понимаю ваших претензий…

– Поговорили уже,– зло ответил Михаил Игоревич. – Звони сейчас же своим вредителям, пусть снимают всё к чертям собачьим!

– Да Дядь Миш, нет никакого излучения! – голос председателя предательски дал петуха. – Нету!

– Да конечно,– съехидничал дедушка. – Ты дурака-то не делай из меня! Вон по телевизору-то каждый день говорят….

– Да нету излучения! АНТЕННА НЕ ПОДКЛЮЧЕНА!!!

*

– Ну и потом на крики секретарша прибежала, дедушку нашего скрутили и туда,– Ваня сделал многозначительный жест рукой.