И тропами ушла на север

И тропами ушла на север
Реми Медьяр

Непутевый школьник Никита, чей самый громкий протест – это футболка с провокационным слоганом и та, стыдливо прикрыта кофтой, оказывается зажатым множеством стен социального давления. С одной стороны школа, одноклассники, тот самый Вовчик, на чей кулак наматывался Никита и не раз. С другой стороны семья: правильная, тихая, воспитанная настолько, что им проще закрыть глаза, чем слепнуть от реалий сыновьих проблем. И вот оно равновесие типичного прихлебателя, вот она золотая середина классного клоуна: не опасный, забавный, но не особо-то и нужный. Но скоро подует северный ветер, опрокидывая малодушное благополучие и обличая несовершенства человеческих душ. Северный ветер ворвется в окна душного школьного класса, рассыплет тетрадные листы, запутает идеально уложенные волосы отличниц и унесется обратно, в свои северные владения, и всё безвозвратно изменится.

Реми Медьяр

И тропами ушла на север

Глава 1

Апрель в Перми хорош. Пусть все говорят север, да холодно, но апрель здесь такой же, как и на юге Урала. Сухой, пыльный, временами с дождями или снежком, будто зима в отместку бросает колючие быстро тающие снежинки. Хотя для чужаков в апреле здесь холодно, кому как, но солнце уже припекает по-другому и капель не ждет. Грязища, конечно, но что пермяку? После зимних морозов и это любо.

И улицы будто оживают, народ вываливает в выходные погулять, погреться под ещё слабым апрельским солнышком. Мамы с колясками группками гуляют среди деревьев в парке, дети постарше носятся как оголтелые. Школьные дворы набиваются ребятней, но сейчас уже не так как раньше. Те, что постарше сидят в телефонах словно завороженные, а вот помельче ребята бесятся, как молодые телки, скачут, возятся в грязи и докучают старшакам. А старшаки суровые. Десятый, одиннадцатый классы косо поглядывают на малышню с высоты своего великого опыта старшеклассников, будто мудрецы, познавшие всю бренность бытия. Они в тихую покуривают за гаражами, шлют короткие сообщения с кучей смайликов, ссорятся по-взрослому. Их трагедии кажутся детскими, если бы сердца так не переживали. Старшаки умеют переживать каждую трагедию по-особенному остро, и малышня невольно уважает их за это. Родителям не понять их стенаний, не понять, что такое шесть уроков подряд заглядывать в телефон в надежде, что та самая или тот самый наконец напишет. Для родителей они дети, даже через тридцать лет они будут всё теми же детьми, носящимися со своими глупыми любовями, обидами и не смыслящие ничего в своей жизнь. Между ними пропасть, а в пропасти несчастные учителя пытающиеся наладить связь между детьми и родителями. Должны наладить, но на деле все только бьются с выпускными экзаменами, ставят лебедей с горечью в горле и требуют на ковер родителей, которым покоя нет. У них работы. А без работы куда? Без работы их чадо застрянет в этой грязи, увязнет и никогда не выберется на свет божий. Сместились приоритеты, воспитывают не людей, а машины для вычисления верных ответов в ЕГЭ. А кто должен воспитывать душу? А за душу в итоге отвечают они же сами – старшаки.

– Евтеев, опять опаздываешь? – в дверях топчется голубоглазый подросток, в руках вальяжно болтается сумка, на угловатых тощих плечах толстовка, прикрывающая его футболку с вызывающими текстами. За неё ему уже влетело разок, но упертый парнишка, только трясет каштановыми волосами и снова является в святая святых в этом, как говорит учительница Светлана Григорьевна, позорище. Сегодня застегнул замок, пытаясь прикрыть свой жалкий протест миру, которому, откровенно говоря, плевать, в чем Евтеев Никита будет ходить по обшарпанным этажам восьмой школы.

– Пробки, Светлана Григорьевна – отпирается Евтеев – Пермь вся стоит, снег же выпал – голубые глаза заискивающе смотрят на учительницу, она качает головой. Спорить с Евтеевым, как и со всеми его сверстниками сложно и лень. У Светланы Григорьевны на носу бракоразводный процесс и дележка однокомнатной квартиры, так что думать о судьбе несносных мальчишек одиннадцатого Б как-то некогда.

– Да у тебя всегда, то снег, то дождь, а пораньше выйти никак не получается. Проходи уже – ворчит она и раскладывает по столу бумаги, журналы. Вся работа учительницы попутно классной руководительницы давно свелась к бумажной волоките ещё и в электронном виде. Теперь перед ней не ученики, а бумаги. Вот Светочка, лучшая ученица, толстая папочка грамот и олимпиад. С ней рядом папочка потоньше, вечный хвостик Светочки – Верочка. Тянется, старается, но к концу года сдалась и пошли тройки. И так весь класс, одни сплошные бумажки вместо лиц.

Светлана Григорьевна вздыхает. Евтеев усаживается на последнюю парту рядом с его закадычным товарищем Гришей. Оба она спелись ещё в девятом, когда средние классы начали смешивать и делить по какой-то никому неведомой системе. Эти два мелких пакостника сразу нашли общий язык тоже по неизвестной на то причине. Но они не самая великая проблема Светланы Григорьевны, потому что относятся как раз-таки к разряду мелких пакостников, а есть такие как Вова и его свора дружков, которые давно перешли границу мелких пакостей и занимаются крупняком. Воровство, курение, распитие спиртных напитков. Они все сидят на третьем ряду, конечно, в парах с девочками, всё это пустые надежды, что девочки окажут на этих закоренелых бандитов благостное влияние. Но если бы кто-то в школе, в мире осведомился о том в каких теперь эти прилежные девочки состоят отношениях с бандой Вовчика, то сильно бы удивились. Третий ряд погряз в темном мире. Такие как Евтеев пшик, по сравнению с ними. Евтеев пакостный, любит устраивать шоу на потеху всем, он на пару с Гришей играет роль классного шута, но, чтобы совершить что-то серьёзное у него скорее кишка тонка, ну или в его приличной семье ещё держатся моральные сваи и не дают Евтееву выйти за рамки дозволенного.

– У вас до ЕГЭ осталось немного, Сергей Петрович недоволен последней тестовой работой по математике – Светлана Григорьевна преподает биологию, но в свете ужесточения правил поступления в университеты, её уроки даются только тем, кто будет сдавать биологии и обычно в частном формате. В остальное время она устраивает разборы полетов по основным предметам. Математика, русский язык, везде есть отстающие и бороться с ними приходится в основном ей – чудеса, Гриша, ты смог дотянуть до шестидесяти баллов – класс гогочет, Гриша жмет руку Евтееву, который и решил за него все задачи. Евтеев, как и Светочка, круглый отличник, может поэтому и пакостит, чтобы не сойти за ботаника и не сыскать кулака Вовчика и его своры последователей – Евтеев, ну как обычно. Татьяна, что это такое?

– Извините, мне было плохо я ушла на половине – доносится тонкий голосок со среднего ряда. У Танечки диабет и вечная отмазка от всего происходящего, так что Светлане Григорьевне и добавить нечего. Скажи она про Танечку что-то плохое, поругай и мигом объявятся её родители и поднимут шум, что их несчастную больную дочурку ущемляют.

– Ладно, что тут у нас. Вова, мне снова нужно с твоим отцом разговаривать? – Вова равнодушно смотрит по сторонам, ему дела нет до ЕГЭ, в его планах армия и служба по контракту. Как бы его отец слесарь не пытался вбить в сыновью в голову мысль про важность образование, ничего не вышло. Но отец исправно ходит в школу и создает вид заинтересованности, разрываясь между приводами сына и пьянками жены. У каждой семьи свое горе и пакости Вовчика ещё не самая большая беда – возьмись за ум. Подойдешь к Сергею Петровичу на дополнительные и вообще список у него на двери, кого он ждет на дополнительные после уроков – класс разом вздыхает. Вовчик злобится, но виду не показывает, его стиль – равнодушие, будто жизнь и вся её суматоха его не касается, пока дело не дойдет до драки. Вот там он в своей стихии, а уроки, ЕГЭ, нет, это не про него. Тем более сейчас, когда появились девочки, когда по утрам хочется сунуть руку в штаны, а по вечерам хочется удержать Светочку в подъезде подольше. Да-да, ту самую Светочку – звезду класса.

– Я предложу ему забрать машину, а мне квартиру – учительская – комната сплетен, почище чем узкие проулки за гаражами – ну машина в кредит взята в браке, так что я на неё тоже претендую – рассказывает Светлана Григорьевна, а учительница химии покорно кивает, ей сложно понять почему эти двоя разводятся, она всю жизнь в счастливом браке, имеет двух прелестных детишек, один из которых учится в именитом одиннадцатом А. Правда она не знает, что муж её живет на две семье, но ей лучше и не знать – но она мне и даром не нужна, у меня нет прав. Думаю, так и договоримся. Он вообще может у мамы жить.

– Как это грустно – протягивает химичка.

– А чего грустно? Всё по-честному – чеканит Светлана Григорьевна и тут же приосанивается, потому что в учительскую входит Сергей Петрович – добрый день, я своим всем сообщила, кто к вам идет – сообщает она и математик кивает одобрительно. Он явился в школу пять лет назад, но увидела его Светлана Григорьевна, женщина тридцати пяти лет в разводе, только год назад. Сергей Петрович по жизни одинокий мужчина при этом имеющий троих детей от разных женщин и живущий в мире и согласии со всеми тремя семьями. Он далек от разводов, также как далек и от браков. Занятый образованием, когда-то он грезил стать доктором математических наук, но судьба или его глупость, распорядились иначе, и он стал учителем математике в среднестастической Пермской школе.

– Евтеев портит образовании Грише – говорит он, наливая себе чай из старого как мир чайника. Уютная комнатка наполняется травянистым ароматом его любимого каркаде.

– Знаю и не знаю как с ними бороться – сокрушается Светлана Григорьевна – ещё тут родители наседают, мол надо устроить какое-то в мае событие, что-то вроде прощания со школой и в итоге всё опять на мне. Кафе им дорого и скучно, шарики запускать тоже не хотят, а этот отец Парфенова чертов турист.

– Ой, не ругайтесь, Света, что вы – волнуется химичка, для которой даже «черт» слово матерное.

– И что он выдумал на этот раз? – усмехается Сергей Петрович и подсаживается за круглый столик.

– Поход в лес, мол это суровое испытание для детей, перед тем как они пойдут в жестокий мир – саркастично сообщает Светлана Григорьевна и Сергей Петрович хохочет.

– Вот эти вот сопляки и в лес? Ой, не могу, они ж дальше парка никуда не ходили – Светлана Григорьевна разводит руками, ей эта перспектива совсем не нравится. Три дня жить в лесах без связи, в компании с уже надоевшими учениками и при этом лазать по местным скалам – нет. Светлана Григорьевна предпочитает комфортный отдых, кафе, дорогие вина, а не водка на пару с сумасшедшим отцом Парфенова, который сумел-таки убедить остальных в важности данного мероприятия.

– А, по-моему, это очень романтично. Лес, весна, в мае самое оно – не к месту говорит химичка и Сергей Петрович подмигивает Светлане Григорьевне, и она его понимает. Химичка у них что-то вроде повода для шуток, слишком женственная, слишком духовная, ей в пору быть преподавателем музыки или изобразительных искусств, но никак не химии.

– Туристы, что с них взять – говорит он и звенит звонок. Следом у него пятиклашки, шумные, но ещё послушные. Вот кого он не любит, так это одиннадцатый Б, не гроза школы, но докучать тоже умеют и больше всех Евтеев, который давно опередил по знаниям учителя и только раздражает. Вечно его поднятая рука, вечное желание опередить программу. В любых других условиях им бы восхищаться, но такие как Сергей Петрович, личности ущемленные и ущербные даже в ребенке узреют конкурента. К тому же Евтеев из разряда мелких пакостников, то с реактивами нахимичит, да так, что потом уборщица матом кроет несчастную химичку. Ну не Евтееву же убирать, у него уроки и потом ещё какие-то занятия. Дети, нынче занятые даже больше, чем их родители.

– А если сигналка сработает? – спрашивает встревоженно Света, когда большая часть класса на перемене собирается в давно закрытом на ремонт мужском туалете на перекур. Она всегда волнуется, какой бы смелый Вова рядом с ней не был, она боится быть пойманной. Родители такого не переживут, чтобы их дочурка, будущая золотая медалистка и курить в мужском туалете в компании одноклассников. Нет. Света даже представить себе не может какой гнев обрушится на неё за такую ошибку. Хотя за отношения с Вовой, грозой всей школьной шпаны ей может влететь не меньше, но любовь сглаживает все неровности возможных последствий.

– Не-а, мы тут каждый день курим – убеждает её Вовчик и поглядывает на Евтеева, который не курит, но пришел со всеми – а ты у нас за ЗОЖ?

– Нет, просто не хочу – дергает плечами Евтеев. Но Вовчика Евтеев не бесит, потому что на самом деле Вовчика мало кто бесит по-настоящему, он давно считает себя выше всех этих сопляков и играет роль заботливого отца для одноклассников. Это его стая, верная и неказистая, но его. Однако в свое время Евтееву регулярно доставалось от Вовчика по поводу и без, но с десятого класса всё изменилось.

– Ашки поедут на источники, кучу бабла отвалили – сообщает Танечка, которой её болезненность не мешает курить от слова совсем. Она тут самая опытная, она же и научила курить Вовчика.

– Ещё бы, депутатские дети – возвещает Лена, сама она дочь сантехника и домохозяйки, богатенькие детки из одиннадцатого А её бесит в первую очередь. В основном Лена ненавидит их за то, что сама не попала в А, считая себя достойность быть в их рядах.

После девятого класса дотошные родители лучших, а может и не лучших, но обеспеченных учеников подмазали директора хорошей суммой денег, дабы разделить класс на два более мелких с учетом их пожеланий. Так появился депутатский, как его звали бэшки, класс, в котором учились сливки пермского общества. В Б пошли все так сказать неугодные, но при этом не самые глупые. Евтеев, был одним из тех, кто ломал выработанную богатыми родителями систему и блистал знаниями получше чем кто-либо из класса А. Наверно поэтому Вовчик и остальные его не трогали, ведь Евтеев бесил ашек, а важнее этого ничего и быть не могло. Никто из учителей и не догадывался, какой силой обладает создание единого врага для целого класса. Бэшки встали против ашек и порой доходило до драк.

– А мы в поход пойдем – Парфенов, ещё один полушут класса, но в силу привлекательной внешности, прозванный Принцем, не получался полноценным шутом как Гриша или Евтеев. Его комсомольская преданность классу не знала границ. Воспитанный в строгой семье вечных туристов, он был из тех редких детей, что идут в ногу с отцами. Тут никакого противостояния отцов и детей и в помине не было. Принц жил увлечениями своего отца. Рыбалка, охота, затяжные летние сплавы по бурным реками Перми, всё это сделало его красивым, статным молодым человеком.

– Иди нахрен со своим походом – бросила Таня – Я помру там. Нет, я точно пас.

– Эх, Таня, вот один день на природе, и ты выздоровеешь – говорит Принц и улыбается Тане своей лучшей улыбкой, и она поддается. Не попасть под чары этого смазливого паренька с широкими плечами ей никогда не удавалось, хотя она и чаще всех кидается в его адрес ругательствами. Принцу Таня тоже нравится, за исключением розовых волос, коротко остриженных по последней моде. В его консервативной семье такое не приемлют потому, и он не видит в этом ничего прекрасного.

– Диабет неизлечимая болезнь – вставляет Евтеев и все покорно замолкают в знак уважения к болезни Танечки. Её это не трогает, для неё болезнь стиль жизнь, её образ. Без болезни она была бы как все остальные девочки, а так она вечный страдалец класса и её голос имеет вес в спорах. Но всё их праздное стояние прерывает резко распахнувшаяся дверь. Все разом тушат сигареты кто куда, Евтеев безудержно и безрезультатно машет руками, пытаясь разогнать плотный дым.

– Да твою мать, Петросян! – возмущается Вовчик и сокрушается, что сигарета раздавлена и ему не дали спокойно докурить. Петросяна на самом деле зовут Олег, когда-то он выступал на школьной сцене со своим вымученным стендапом и с тех пор стал называться Петросяном. Ему это, разумеется, не нравится, но спорить с Вовчиком себе дороже.

– У нас новенькая! – восклицает он, но никто особо не реагирует на увесистую сплетню – прям новенька, с севера – но эту циничную молодежь такими вещами не проесть. Только Евтееву чуточку интересно, потому что ему в принципе всё интересно.

– Ханты-манси наверно – бормочет Гриша на ухо Евтееву. Перед доской в классе по химии стоит девочка, девушкой её назвать сложно. Худая, низенькая, с черными заплетенными в две косы волосами и черными глазами. Озирается по сторонам, а в ушах длинные звенящие серьги – видал чего в ушах.

– Да видал, отстань уже, всё ухо обслюнявил – злится Евтеев и не сводит глаз с невиданного здесь чуда. Точнее с виданного, с севера здесь полно людей, узкий разрез глаз, диких глаз и это будоражит молодое сердце Евтеева, которое любит всё необычное.

– Айга, она с нами до конца года. Прошу не обижать и помочь влиться в школьную жизнь – устало говорит Светлана Григорьевна.

– А чего не в А? – спрашивает Таня и все хихикают – денег не хватило?

– Татьяна! – громко одергивает девочку Светлана Григорьевна – что за манера речи? Это недопустимо – химичка кивает и краснеет. Класс подхихикивает, слова Тани ударили в цель, в их любимую цель, которой они мучают Светлану Григорьевну уже второй год.

– Не-а, потому что не русская! – кричит с заднего ряда Гриша и Евтеев краснеет от стыда. Хотя в этой ситуации он просто обязан поддержать товарища по шутовской сцене, но не когда два диких северных глаза сверлят насквозь. Класс ржет в голос, Вовчик аплодирует находчивости Грише, а он кивает остальным с гордостью. Его минута славы, глупая, но очень нужная в таком коллективе.

– Этих двоих давно пора рассадить – бормочет химичка и Светлана Григорьевна вздыхает. Ей не до этого, муж перенес слушание в суде, и они снова будут жить в одной квартире, не разговаривая и не глядя друг на друга. Раньше были ссоры, а теперь просто молчание, которое сводило её с ума – так, Гриша, ты садишься к Парфенову, Айга будет сидеть с Евтеевым – Гриша возмущается, Евтеев тоже. Их нельзя разлучать, даже на два метра друг от друга – ничего не знаю, пересаживайтесь и остальным тоже донесите – обращается химичка к Светлане Григорьевне, которая знает, что на других предметах они всё равно сядут как им надо.

Но делать нечего, на химии Айга садится с Евтеевым, который строчит обиженные сообщения в общий чат, куда новенькую не планируют включать. Он возмущен, Гриша негодует, Вовчик успокаивает словами, что Евтееву пора уже начать общаться хоть с какими-то девочками, а иначе он так и помрет бобылем.

– Кто такой бобыль? – спрашивает на перемене Евтеев, через голову Айги – это обзывательство, так ведь? – Вовчик равнодушно косится на него, потом на Айгу.

– Он у нас больной на голову, ты особо внимание не обращай. У них с Гришей одна голова на двоих – все хохочут. Евтееву хочется поцапаться с Вовчиком, но он знает, что после такого за гаражами Вовчик с легкостью надерет ему задницу и он замолкает.

Глава 2

– Это Принц, ну его зовут Александр Парфенов, но наши зовут его Принц – рассказывает Таня с видом многоопытной ведуньи новенькой со странным именем Айга – красивый, собака.

– Не знаю, по мне Вова куда краше – вмешиваться Света подходя к окну. Весна, парни сидят во дворе перед окнами первого этажа. Большая перемена, когда старшаки уже не играют в футбол, а выходят покурить за школу. Шайка Вовчика шпыняет мелкоту. Гриша висит на поручнях вниз головой и показывает, как можно курить в таком положении. Вовчик как вожак стаи восседает на бетонном выступе здания и бдит спокойствие. Сюда ашкам путь заказан, они собираются в другом месте от греха подальше. Евтеев раскачивает повисшего на прутьях Гришу в надежде, что тот грохнется и это будет смешно. За две недели его сидения с Айгой он не проронил и слова. То смущался, то не знал о чем вообще с ней говорить и в итоге девочки класса её подхватили в свой кружок, и он больше не волновался о том, что бедная новенькая будет здесь совсем одна. Буллинг дело такое, в Перми редкость, только если уж сильно кто-то выделяется на общем фоне, но в этом классе враги носили иное имя – ашки.