Потустраничье

– Я хотела напомнить вам, что скоро вы… – начала Катя.

– Какая вы хорошенькая! Просто прелесть! – хозяйка не сводила тёмных маленьких глаз с девушки. – Как вас зовут?

– Катя, – смущённо улыбнулась гостья.

– Катерина! Прекрасное имя! И улыбка очаровательная. А меня зовут Мира. Мира Аполлоновна, но для тебя просто Мира. Кем работаешь?

– Я учитель географии в средней школе.

– Самая лучшая профессия для женщины! – Мира всплеснула руками, и Катя отметила большое количество колец на холёных пальцах женщины. – Я в своё время мечтала быть учителем литературы, но… в общем, не получилось. Но я пишу стихи. Позволишь прочитать?

Катя не любила стихов. Она вообще была далека от литературы, предпочитая реальные миры книжным, выдуманным. Но отказать новой знакомой не могла. Стих был длинный, витиеватый. Кажется, про любовь, хотя Катя не была в этом уверена.

Мира закончила декламировать и, в ожидании оценки, по-птичьи наклонила голову.

– Очень красиво, – вежливо сказала Катя.

– Этот стих я посвятила своему сыночке. Мой самый любимый мужчина на свете! Ах, Катенька, если бы ты знала, что такое любовь матери к сыну! У тебя, кстати, дети есть?

Катя отрицательно мотнула головой.

– Я не замужем, и детей нет.

– У такой красавицы – и нет мужа? И куда эти мужики смотрят? – как-то наигранно удивилась Мира. – Но я бы на твоём месте не волновалась, такие, как ты, одни долго не бывают. Вот я познакомилась с отцом Оси совершенно неожиданно!

Девушка деликатно посмотрела на часы. Ей предстояло обойти ещё полдома, а общительная хозяйка сороковой квартиры явно готова была болтать весь день напролёт.

– Тебе нужно спешить, да?

– Я бы ещё с удовольствием задержалась, но работа… – Катя почувствовала себя неловко, словно она оскорбила гостеприимную женщину.

– Конечно-конечно! Это всё я – тра-та-та да тра-та-та. Тараторка, – она рассмеялась, запрокинув голову назад. – Только позволь, я тебе кое-что дам…

Женщина ушла в комнаты, быстро вернулась, неся что-то небольшое в руке.

– Это мой любимый поэт. Осип Мандельштам. Вся моя жизнь пронизана его творчеством. Я даже сына назвала в его честь!

Катя поблагодарила женщину, пообещала непременно прочитать книгу от корки до корки и вышла. Мира просунула голову в дверной проём, сощурилась и произнесла:

– Попрошу с возвратом.

Катенька часто закивала, и дверь квартиры под номером сорок глухо захлопнулась.

С той встречи прошла неделя. В штабе раздали агитационные материалы – яркие календарики с глупыми лозунгами. Нужно было разнести. Томик Мандельштама благополучно покоился на дне рюкзака. Катя его даже не доставала. Но, делая обход, вспомнила про обещание и смело нажала звонок знакомой квартиры. Дверь отворилась на удивление быстро. В проёме возник симпатичный мужчина.

– Ой, – растерянно произнесла Катенька. – А я к Мире Аполлоновне. Она дома?

– Вы к маме? – мужчина очаровательно улыбнулся. – Проходите, пожалуйста.

Мира в привычно пёстром одеянии вышла к незваной гостье.

– Катенька, милая, как ты вовремя! Мы с Осей как раз чай пить садились. Ося торт принес. Вкусный, шоколадный. Ты любишь шоколад?

И растерявшуюся Катю затянули на кухню. Мира хлопотала у плиты, поминутно рассказывая сыну про Катю, а Кате – про сына. Из её рассказа выходило, что они с Катенькой знакомы сотню лет. Иосиф дружелюбно улыбался, подливал девушке чая и подкладывал самые вкусные кусочки. Гостья много смеялась, с удовольствием ловя заинтересованные взгляды молодого мужчины. Час пролетел незаметно. Неожиданно Катенька вспомнила про недоделанную работу и засобиралась.

– Такая хрупкая – и с такой тяжеленной ношей, – хозяйка недовольно покосилась на пузатый от макулатуры рюкзак.

– Ничего-ничего, я сама. – Катенька привычным жестом взвалила на плечо поклажу и попятилась к двери. – До свидания, спасибо за чай.

Иосиф протянул было Кате руку для прощального рукопожатия, но Мира решительно стянула рюкзак с Катиной спины.

– Нет уж, Осип тебе поможет. Правда, Ося?

Мужчина закивал головой и с готовностью шагнул к Кате. Он легко взял рюкзак в руку и галантно пропустил девушку вперёд. Выходя из квартиры, Катенька заметила, как быстро захлопнулась соседняя дверь. Или ей только так показалось.

Через три месяца Катенька с Иосифом расписались. Свадьбы не было. Без лишних трат, да и, по выражению Миры, «молодая не настолько молода, чтобы надевать подвенечный наряд». А Катенька и не возражала: она упивалась долгожданным женским счастьем. Колкости свекрови не замечала. Жили молодые отдельно. Пусть и в однокомнатной, но в просторной и уютной квартире. Семейная жизнь была сытой и спокойной. Супруг много работал, часто бывал в командировках. А Катя бросила работу в школе, с удовольствием исполняла роль заботливой жены и хозяйки. Через полгода боль в груди заставила Катеньку обратиться к гинекологу. Врач мягко пожурила её за незнание собственного менструального цикла и поздравила с беременностью. Катя закрыла лицо ладошками и впервые расплакалась от счастья.

– Алло, Ося. Ты можешь говорить? – прижимая телефон к ещё мокрым щекам, зашептала она. – Знаешь, я была у врача. Нет-нет! Всё в порядке. Даже лучше, чем в порядке. Я беременна.

В трубке замолчали.

– Осип, алло! Алло! Ты слышишь? У нас будет малыш!

Супруг что-то промычал и сказал, что перезвонит.

Катенька была немного разочарована реакцией мужа. Её Ося, такой внимательный, такой чуткий…

«Испугался, наверное, – подумала Катенька, и на душе стало сразу спокойно и светло. – Конечно, испугался! И я тоже хороша. Без предупреждения. Мужчины же – как дети. К таким новостям нужно подготавливать». Она решила загладить свою вину, купив что-нибудь вкусненькое к ужину. Но ужина не получилось. Осип позвонил к вечеру и сообщил, что срочно уезжает по делам в другой город. На неделю, не меньше.

Катенька раздумывала, не обидеться ли ей на мужа, строго в воспитательных целях. Но тут в дверь позвонили. На пороге с шикарным букетом стояла Мира.

– Деточка моя! Милая! Как же я рада! – свекровь залетела в квартиру, сгребла растерянную Катю в охапку и звонко расцеловала в щёки. – Мне когда Ося сказал, я так и разрыдалась от счастья. Это он тебе купил, – Мира протянула невестке букет, – заехал попрощаться и просил букетик передать.

«А ко мне даже не заехал», – обиженно подумала Катенька.

Но Мира будто не замечала расстроенного личика невестки. Она щебетала о счастье материнства, о том, на кого будет похож ребёночек, и о своей ответственной роли единственной на всю семью бабушки. Катя кормила свекровь ужином, предназначавшимся для мужа, и испытывала тоску.

Ночью Кате плохо спалось. Она то и дело вздрагивала от стуков в окно, ей мерещился шорох птичьих крыльев. А утром позвонил Осип. Как обычно, ласковый. Он извинялся за вынужденную командировку и спрашивал о её самочувствии. А цветы? Ей понравились его цветы? О, он так долго их выбирал! Купил самые красивые. И обмякшая от нежности, льющейся в трубку, Катенька простила глупую обиду.

– Сегодня ночью я слышала стук в окно.

– Какой стук? Мы живем на восьмом этаже. Тебе приснилось всё, котёночек.

– Нет-нет. Это был стук. Словно… Словно птица клювом стучит в окно! Да, и шум крыльев я тоже слышала.

– Нашла чего испугаться. Ну птица какая-нибудь села на карниз. Голубь, скорее всего.

– Ося, я вспомнила. Мама моя говорила, что птица, бьющаяся в стекло, – к беде.