Чернила и кость

Джесс налил себе бокал вина из графина, стоявшего на столике, и сказал:

– Прости, я что, влез без очереди, когда был твой черед?

Улыбка Дарио походила на оскал дикого зверя.

– Ну правда, Брайтвелл, я не понимаю, почему ты продолжаешь пытаться, – сказал он.

– Дарио, – подала голос Халила, – пожалуйста, замолчи.

Дарио пожал плечами и откинулся на спинку своего кресла, демонстративно раскинув руки. Один из студентов проходил в этот момент мимо и задел его локтем, что, разумеется, тут же привлекло внимание Дарио. Паренек, которому не посчастливилось, был молчаливым малым, бледный с волосами льняного цвета и глазами скорее серебристыми, чем голубыми. Из Америки, как помнил Джесс, однако у него было очень французское имя.

– Прошу прощения, – сказал паренек и отошел.

– Дантон, верно? Ты родственник известного французского поджигателя, – вспомнил Дарио.

– Я американец.

– Нет, ты жалкий французский эмигрант. Ты собираешься в Париж на суд? Посмотреть, как они обезглавят поджигателя?

Выражение лица Дантона было непроницаемым, однако язык тела его выдавал. Он замер.

– Я никогда не был в Париже.

– Жаль, очень познавательно. Исторический момент. А что, ты слабак и не можешь вынести вида чьей-то отрубленной головы?

– Дарио, – подала голос Глен и захлопнула книгу, которую читала. – Оставь его в покое. В один прекрасный день кто-нибудь тоже преподаст тебе урок, который станет историческим моментом для тебя. Будет больно.

– Все в порядке, – сказал Дантон. Его голос прозвучал уверенно и спокойно, каким было и выражение его лица.

– Это все знают. Не нужно долго думать, чтобы догадаться. Хотя ничего удивительного, господин Сантьяго никогда особо не напрягается и едва ли думает.

– Я лишь озвучил очевидный факт. Кровь поджигателей течет в жилах твоей семьи, – сказал Дарио. – Я уверен, за тобой пристально следят, Гийом. Уже начал нервничать?

– Может, это ты нервничаешь, – сказал Джесс. – На каком месте в классном рейтинге ты сейчас, Дарио? Десятый?

– А ты? В моей тени. Как обычно.

– Рейтинг меняется. Я бегаю на дальние дистанции, не люблю торопиться.

– Да, разумеется, ты мог бы быть бегуном, – сказал Дарио, и у Джесса все похолодело внутри. Дарио имел возможность и средства разузнать многое, а также обожал любую грязь и мог отрыть что-то на каждого из них… Однако Джесс снова расслабился, когда Дарио продолжил: – Ты мог бы быть бегуном, потому что слишком слаб, чтобы сражаться, как джентльмен.

– Твоя версия джентльменского сражения подразумевает удар ножом в спину, так что нет, я не сражаюсь, как джентльмен, – сказал Джесс. – Я сражаюсь, чтобы побеждать. Хочешь сыграть? – Он указал на игральную доску Го, вскинув брови. Дарио поднялся из-за стола с игральными костями и одарил Джесса долгим, задумчивым взглядом, а затем опять пожал плечами.

– Почему бы и нет. Портеро все равно уже почти все деньги проиграл.

– Нет, не проиграл! – попытался возмутиться Портеро, но его слова все проигнорировали. Дантон, о котором все забыли, тут же поспешил скрыться в дальнем конце комнаты, где сел рядом с Глен. Дарио потянулся, подошел и сел в кресло напротив Джесса… все это время не сводя с него внимательного, оценивающего взгляда.