Черный Белый

Он снова улыбнулся, хоть и фальшивой улыбкой:

– Как Вас зовут, мисс?

Пока мама молчала, он прищурился и продолжил:

– Отвечайте на мои вопросы! От этого зависят жизни ваших детей! – и этим он сломал маму: ее плечи и спина поникли, она села на ноги, и опустила голову еще ниже. Мы были ее слабым местом, и этот больной ублюдок только что узнал это.

– Норин Ройс.

– Норин… прекрасное имя, Норин! Как зовут детей?

– Алексия и Дэйтон. – тихо произнесла она.

«Главный», кажется, смягчился и теперь улыбнулся практически широкой нормальной улыбкой.

– Зачем пришли сюда из Сферы? – продолжил он.

Прежде, чем мама смогла ответить, он сам добавил:

– Людей из Сферы видно сразу, Норин! Не играйтесь со мной! Повторю: от этого зависят жизни Дэйтона и Алексии. – он повторил по слогам наши имена, глядя сначала на брата, потом на меня.

– Нам надоело там жить, мы устали от такой жизни, и ушли! – это выдал брат настолько неожиданно, что я вздрогнула.

– О! – «главного» парня это, кажется, заинтриговало. Он встал, и подошел к нам.

Все это время Рич вообще не шевелился, но теперь он отошел к маме, и наставил автомат на нее. Если это была какая-то стратегическая схема, то она отлажена до идеальной механики – в любой другой ситуации Дэйтон бы невероятно заинтересовался этим.

– Дэйтон, да? – он присел напротив нас в двух метрах. – Может быть, с тобой разговор сложится лучше?! – улыбнулся парень, переводя взгляд на меня. – Или с твоей сестрой?!

– Тронешь ее – я убью тебя! – Дэйтон действительно сказал это вслух, но парень даже не моргнул на эту угрозу.

– Похвальное геройство, но ты – «мальчик из Сферы» – ни черта не знаешь о настоящей жизни.

– Что тебе надо? – спросил громко Дэйтон, не обращая внимание на только что услышанное.

– Ответы на мои вопросы! – беспечно выдохнул этот кретин, пожимая плечами и округляя глаза так, как будто, это самая очевидная вещь в мире. – Только и всего…

– Потом ты нас отпустишь? – спросила я дрожащим голосом, после которого вырвался непроизвольный всхлип.

Парень посмотрел на меня, и нахмурился – либо я сошла с ума, либо его действительно расстроили мои слезы. Лицо стало напряженным, и, кажется, самым реальным с момента взятия нас в заложники. Но оно сразу же разгладилось, и вернулось к прежней маске безразличия.

– Я вас не отпущу, малышка! Но пока вам нужно просто объяснить мне, какого хрена вы сюда пришли, и что хотите здесь найти.

– Это единственное место, которое мы знали, кроме Сферы, – ответил Дэйтон. – Мы дошли до нашего дома, нашли еду и одежду, и решили остаться здесь… Чтобы жить!

– С этим понятно! А куда вы сейчас направлялись? Вы не отходили от дома больше чем на десять метров в течение двух дней, а сегодня куда-то помчались… Куда?

– На вылазку!

– Куда! Конкретнее!

– В Чарльтон! – это я проскулила, потому что мне не хотелось, чтобы он повышал голос на брата.

– Спасибо, малышка Алексия! Видимо, беседа сложится эффективнее, если я буду говорить с тобой. – и он передвинулся ближе ко мне на шаг, вызвав тем самым грозное рычание Дэйтона.

– Сколько вы здесь находитесь? – спросил меня «главный, наклонив голову ниже, чтобы поймать мой взгляд.

– Почти месяц… – заикаясь, ответила я.

– Машину в лес отогнали, стало быть, чтобы бежать в опасный момент?

Не знаю, почему меня это удивляло, ведь было очевидно, что они серьезно подготовленные следопыты. Конечно же, они все знали, все проверили и обошли.

Как ни странно, чем безысходней становилось наше положение, тем равнодушней я себя ощущала. Откуда-то я точно знала, что они нас убьют, так что терять уже было нечего.

– Что ты с нами сделаешь? – спросила я, набравшись смелости.

Парень изучал меня, потирая подбородок дулом пистолета. Глаза переливались такой ледяной синевой, что казалось странным, как же все деревья вокруг не заледенели. Я не сдавалась и не разрывала зрительный контакт, но парень ничего не говорил.

– Ты нас убьешь? – снова попыталась я.

Он не моргнул, не ответил, и не отвел глаз – моя уверенность начала испаряться без следа, как только я вспомнила слова «ядовитого» парня. Все теперь встало на свои места: почему мы еще живы и почему он не отвечал на вопросы. Он сохранял нас, чтобы поиздеваться надо мной и над мамой – «позабавиться», как сказал тот другой. Вся моя смелость бесследно улетучилась, а на ее место вступило отчаяние. Чувство собственной беспомощности разрывало изнутри… сложно было представить, что сейчас испытывал Дэйтон, если его посетили те же мысли – он скорее умрет, чем даст нас в обиду.

– Ты… – несмотря на дрожащий голос, я пыталась задать этот вопрос. – Ты собираешься… Ты … – я даже договорить не смогла, когда парень от чего-то напрягся, а лицо его приобрело озабоченный вид. – Ты хочешь… что-то сделать… со мной? – слезы покатились по щекам, но мне было все равно – пусть я выглядела беспомощной и слабой, но страшнее поочередного изнасилования я не могла что-либо представить. Лучшим вариантом для меня была смерть!

Парень удивленно поднял бровь вверх, но сразу нахмурился – его что-то взбесило, и он не стал скрывать это. Непонятно покачав головой, он спросил:

– Ты думаешь, я собираюсь насиловать тебя?

Дэйтон наклонился вперед, но парень резко поднял пистолет ему прямо в грудь, и брат замер.

– Ты хороший брат, Дэйтон! – сухо сказал «главный» без единой эмоции. – Но не переборщи! Как бы беды не вышло…

Дэйтон медленно вернулся в прежнее положение, но было ясно, что его разрывает от ярости.

– Малышка Алексия! – этот урод обратился теперь ко мне. – Я не насильник!

Кажется, меня слишком рано накрыло осязаемой волной облегчения, но я хотела верить в эти слова: они, как спасающие нити, протянулись ко мне… и, вероятно, к Дэйтону тоже.

– Я не говорю, что не хочу тебя, – улыбнулся «главный», а брат снова вскипел, на что парень не обратил никакого внимания: его пистолет все еще был направлен на Дэйтона. – Ты красивая, Алексия! Но такие вещи я не беру без разрешения! Я подожду, когда ты сама меня попросишь! – дополнил он, а от моего страха уже не осталось и следа, на его место уже пришло злостное возмущение:

– Пошел ты, урод! Я никогда…

Я не успела закончить свою гневную тираду, потому что этот говнюк искренне рассмеялся, а Дэйтон схватил меня за руку. Видимо, неосознанно я намеревалась наброситься на него и выцарапать глаза, и брат испугался, что я действительно это сделаю. Я просто задыхалась от возмущения, но это состояние было явно лучше беспросветного ужаса, который окружал меня последние двадцать минут. Будь моя воля, я бы собственноручно придушила гада!

Все это время ни мама, ни Рич не двигались – у мамы только слегка тряслись руки, а вот стрелок абсолютно точно превратился в статую, и буквально врос в землю, окаменев в своей позе.

Главный парень поднялся, все еще посмеиваясь, отряхнул колено, заправил оба пистолета под майку и сказал: