Разреженный воздух

Кратерные твари безмолвно наблюдали за происходящим.

Кирога фыркнул.

– Клиентом. Вейл, ты больше не Черный Люк, Вейл.

– Не важно. Она обратилась ко мне за защитой, и на эту работу я подрядился. – Я снова встретился с ним взглядом. – Думаешь, об этом не прознают?

На этот раз тишина продлилась дольше. Сквозь звучащий на заднем плане шум музыки и голосов пробились едва слышные звуки – панической болтовни, раздающейся возле входа. Моя отсрочка подошла к концу – пора с этим заканчивать. Я поднял пустую руку, спокойно и открыто, словно прося разрешения заговорить.

– Так что, сам понимаешь, нам нужно решить эту проблему. А потому мне нужно, чтобы ты кое на что посмотрел. И оно прямо здесь, у меня в кармане. – Я похлопал себя по груди. – Расслабься, Сэл, я не собираюсь в тебя стрелять, даю слово.

Очень медленно, не сводя пристального взгляда с охраны Кироги, застывшей с кривыми от напряжения лицами, я сунул руку в карман и вытащил наружу его содержимое. Женщина сразу расслабилась, когда поняла, что это не оружие. Тупак просто продолжал смотреть на меня так, словно хотел разломить пополам, будто хлебную палочку, и съесть обе части. Но когда я опустил руку на стол, его взгляд переключился на предмет в моей ладони. Охранник нахмурился.

Маленький цилиндр, десять сантиметров в длину, похож на тонкую питьевую канистру. Соединительные отверстия в основании, где он должен к чему-то крепиться, крошечный пустой экран наверху. Ребята на входе почти наверняка смогли бы сказать Сэлу, на что именно он смотрит. Но Тупак и женщина справа шли по более высокой ценовой категории. Чисто городские мускулы, они, скорее всего, построили себе карьеру в корпоративной безопасности или полицейском управлении Брэдбери и никогда в жизни не видели изнутри рабочего лагеря в Нагорье.

Однако они могли прогнать скан через гарнитуры…

– И на что мне предполагается посмотреть? – в голосе Сэла сквозило явное облегчение. – Я не в настроении для шуток, Вейл. Тебе лучше…

Патрон сигнальной аварийной ракеты взорвался прямо ему в лицо.

* * *

Яростное белое пламя растеклось по всему балкону. Оно остановило танцоров на платформах, оторвало тени от тел, словно с корнем вырывая их темные души. Вычистило все. Выбелило помещение.

На плато пользуешься модифицированной сигнальной установкой, чтобы запустить весь заряд на высоту в тысячу метров. Оттуда он заливал окружающий пейзаж резким сиянием, выпускал парашют и медленно опускался обратно, сияя, словно миниатюрное солнце. Даже на таком расстоянии, если попытаться взглянуть на подобный источник света, перед глазами все шло пятнами. Сэл Кирога получил полный заряд с расстояния в полметра и сразу ослеп. Не знаю, было ли в заряде достаточно ультрафиолета, чтобы обеспечить ему ожог сетчатки, но орал он так, словно нашлось предостаточно.

Не переставая вопить, он закрыл лицо руками и попытался подняться. Споткнулся о собственный стул и упал навзничь.

В моих собственных глазах захлопнулись патентованные мигательные мембраны БВ, блокируя белое пламя. Сквозь подаренное ими затуманенное желтоватое зрение я увидел, как охранники Сэла, превозмогая боль, шарят вслепую, пытаясь нащупать оружие. Я подстрелил их обоих из дергача – хрустальные осколки преодолели разделяющее нас расстояние, неслышимые из-за царящих вокруг криков паники и звуков музыки. Заряд прошел сквозь броню, что на них была, сквозь одежду и плоть, вытащил все их нейронные разъемы и замкнул каждый, от головы до ног. Они дернулись в спазме и повалились на пол.

Воздух заполнился нестройными криками.

Я вскочил с кресла, одним прыжком перемахнул через стол и приземлился по другую сторону. Сэл Кирога корчился на полу, все еще крепко прикрывая лицо руками, грязно матерясь и приказывая убить меня. В полете я задел патрон от сигнальной ракеты, тот упал, прокатился по все еще охваченному пламенем столу, свалился на пол и ускакал прочь. По стенам и потолку плясал сонм безумных теней, казалось, весь клуб содрогается в тисках землетрясения. Буря белого пламени бушевала вокруг, окружила нас, похоронила в самом своем сердце.

Я выбросил дергач, чтобы не мешался. Сильно ударил Кирогу по ребрам. От боли тот забился в конвульсиях, свернулся в клубок и прижал руки к груди. Я оседлал его и перевернул на живот. Опустился на корточки, обхватил его шею локтем и уперся коленом в поясницу.

– Тебе это понравится, Сэл, – прошипел я. – Все дело в давлении.

Глава третья

Полиция Брэдбери нашла меня пару часов спустя в закусочной под названием «Учу» на Феррит-драйв. Довольно оперативная работа, но, с другой стороны, я же не прятался от них. Занял отдельную кабинку у окна и сидел там у всех на виду. Тарелка с едой стояла передо мной на столе почти нетронутая – когда ты разгорячен, то знаешь, что должен поесть, но тебе почти никогда не хочется. В руке – пустая стопка. Рядом со стопкой бутылка, содержимое которой уже уменьшилось на добрых несколько пальцев. Меня знают в «Учу». Несколько лет назад я оказал владельцу парочку услуг, и с тех пор специально ради меня он держит на Марсе бутылку «Марки» – она спрятана под барной стойкой с моим именем на этикетке. Наверное, ему обходится в круглую сумму постоянно держать ее полной, но, с другой стороны, оказанные мною услуги тоже были не из дешевых.

По другую сторону залитого дождем окна остановился узкий черный краулер БМВ. Машина без опознавательных знаков, ни на ком из выбравшихся наружу людей не было формы, но вы бы и так поняли, кто они такие. Они поспешили вперед и прошли мимо моего окна, направляясь к двери. Я услышал, как та открылась за моей спиной. Вместе с вновь прибывшими внутрь ворвался порыв холодного уличного воздуха и коснулся ледяными пальцами моего затылка. Я почувствовал, как они подошли ко мне, и мгновение спустя она скользнула на сиденье напротив.

– Привет, Вейл.

– Никки.

Она отлично выглядела, впрочем, как и всегда. Андские скулы, кожа цвета кофе с молоком, за прозрачными линзами гарнитуры прячутся глаза невероятного кобальтово-синего цвета. Густое облако волос опускается до плеч, черную как смоль гриву тут и там оттеняют вплетенные в нее седые пряди.

– Могу я что-то для тебя сделать? – поинтересовался я.

Она повернула голову и ребром ладони смахнула осевшую на волосах морось от дождя, вызванного «Партикл Слэм». Капли осыпались на столешницу и на едва тронутую тарелку с едой.

– Можешь ли ты что-то для меня сделать? Полагаю, ты можешь перестать убивать мелкую шваль на моей территории.

– Это было три года назад, лейтенант. Древняя история. С каких пор вы так долго держите обиды?

Никки одарила меня дежурной улыбкой и со всей силы пнула по голени. Стандартные форменные ботинки со стальными носками. Я хмыкнул, стараясь не корчиться от боли.

– Не еби мне мозги, Вейл.

– Даже не мечтал, – выдавил из себя я.

– Два часа сорок семь минут назад ты вошел в клуб Сальвадора Кироги на Бульваре. Ты вырубил вышибал на входе и направился прямиком к его столику на балконе, словно заранее знал, что он будет там. Ты сел за стол и начал говорить. Это все есть на записи с камер наблюдения, мы ее изъяли. Две минуты спустя Кирога умирает от перелома позвоночника. Так что… – Кончиками пальцев она смахнула со стола несколько упавших на него капель воды. – Не хочешь рассказать, что случилось?

– А что говорит запись с камеры наблюдения?

Она разок мрачно кивнула, и коп, стоящий у меня за спиной, подобно каменному обвалу обрушился на мою шею и плечи. Тарелка и столовые приборы звякнули от такого удара, стопка подпрыгнула и упала на столешницу. Никки Чакана подхватила закачавшуюся бутылку прежде, чем та последовала за стопкой. Коп прижал меня лицом к столу и повернул голову так, чтобы я мог видеть его босса.

Чакана взвесила бутылку в руке, изучила этикетку.

– Не думала, что ты можешь позволить себе такие напитки. Нет никакой гребаной записи, Вейл. Твой осветительный патрон ослепил все камеры наблюдения на балконе на все время происшествия. Удивлен?

– Мхмф, – не самый удобный способ вести беседу, когда половина твоего лица впечатана в столешницу. – Не… думал об этом.

– Не сомневаюсь, что ты об этом не подумал. Зачем ты пришел к Кироге?

– Он задолжал мне денег.

Обрушившийся на мои плечи полицейский издал какой-то горловой звук.

– Так ты поэтому, блядь, его убил?

Я ухмыльнулся в стол.

– Ты, похоже, новенький. Из мертвеца долгов не выбьешь, приятель. Это же основы вымогательства, разве лейтенант тебе этого еще не объяснила?

Облеченная в куртку рука придавила голову еще сильнее. Виски обхватили тонкие осколки боли. Я напрягся и изо всех сил махнул назад левой рукой, метя ему в яйца. Плохо прицелился – я едва погладил его по ноге, но коп отшатнулся назад, и давление на шею ослабло. Я рванулся, метя пальцами другой руки ему в глаза. Он вскрикнул, и оставшиеся стражи закона навалились на меня, как минимум двое. Кто-то заломил мне руку и вывернул с такой силой, что до перелома оставалось миллиметра два. Я зарычал и лягнул ногой. Кто-то еще выхватил пистолет и ткнул его дуло мне под подбородок. В моем ухе раздался напряженный женский голос.

– Еще раз лягнешь, чувак, и я тебя грохну.

Я дернулся и сумел оттолкнуть пистолет. Он больно ударил меня по голове сбоку.

– Ну так давай, не бросай слов на ветер. Сделай это.

Чакана цыкнула, и столь же внезапно они от меня отстали.