Драконья Десница: Подземная канцелярия

– Я давно хотела тебе сказать, ты всегда такой грубый… – начал канючить Керберос, мерзко склабясь, хотя явно пытался состроить из себя придворную кокетку, которая засела где-то глубоко внутри.

– Ой, всё, – оборвал его император эльфов. – Давай, заходи уже…

Керберос двинулся к нему, медленно шаркая ногами, как столетний дед.

***

Птолема испугалась и прильнула к стене, когда на улицу высыпали четверо разгневанных крогов – огромных и страшных. Несомненно, это были те же военачальники, которых она уже видела, когда Сагиттариус забирал их отсюда. Вид у них был сейчас не столько грозный, сколько злой – выглядели они как учащиеся лицея, которых выгнали за какую-то шалость.

– Что он себе позволяет? – спросил одноглазый, еле поспевая за остальными. – Разве мы не можем решать без него, с кем вести переговоры, а с кем – нет?

– Слушай, Дамус, если ты хочешь поспорить с Дулмой, иди, поспорь. Заодно можешь переговорить лично с этим конём… – гортанно произнёс крог в парандже, поправляя свою перевязь с ятаганом. – Только я в это ввязываться не буду… У меня есть чем заняться.

– Разве это правильно, что он нами командует? – не унимался колченогий. – С каких это пор он возомнил себя главным?

В этот момент они всё же увидели опешивших хрупких человечков, припавших к стене дворца, как будто они находились в тоннеле, и, вжавшись в стену, пытались спастись от приближающегося поезда.

– Эй! – рявкнул шаман, подняв руку с костяным молотом, которым он лупил в барабан. Птолема от этого звериного крика чуть в обморок не упала. – Чего это вы тут стоите?!

– Ждём Сагиттариуса, – неуверенно ответил Ганс, несмелым шагом выйдя вперёд. Он тут же понял, что пока они были «жертвами бессовестных работорговцев», с ними обходились нормально, даже в комнату для гостей во дворце заселили, но как только их забрало союзное государство, они снова стали врагами. Людьми, прежде всего, а потом уже врагами. И если они опять прибыли в Игнис без приглашения, значит, хотели найти приключений, значит, уже можно было относиться к ним недружелюбно.

– Аааа, – раздражённо протянул крог, скривив морду так, будто откусил кусок лимона. – Тогда ладно, ждите… Он сейчас с Дулмой разговаривает…

Крог в парандже резко толкнул его, призывая к молчанию. Он повернулся к шаману и что-то тихо проговорил уже на своём наречии. Вернее, недовольно забубнил, кулаком со стальным дротиком размахивая перед мордой своего союзника.

Птолеме представилась отличная возможность рассмотреть его получше: кроме чёрной паранджи, заматывающей его голову и морду полностью, оставив лишь прорезь для светящихся хитростью глаз, он был одет в кожаную тёмную броню, подпоясанную широким ремнём. Потёртые поножи скрывали его бугристые ноги, а большие пыльные сапоги с толстым каблуком были прошиты грубыми толстыми нитками. На поясе у него висел ятаган, а за спиной – круглый щит, измазанный какой-то жёлтой краской. Нарисован там был глаз или что-то вроде него.

– Ладно тебе, – оборвал его шаман, махнув свободной рукой. – Они же не представляют опасности, верно? – он бросил грозный взгляд на девушку, отчего её как будто ударило током. Затем он сделал шаг к ней, тяжело вдохнув: – Ты ещё девственница?

Она опешила сначала от его наглости, потом испугалась ещё сильнее. Сначала нервно

кивнула, соглашаясь, потом вспомнила Идуму и торопливо замотала головой, утверждая обратное.

Крог в кольчуге отрывисто засмеялся, иногда переходя на умопомрачительный визг. Всё тело его затряслось, доспех зазвенел. Одноглазый прост невесело ухмыльнулся, как будто пытаясь что-то припомнить.

– Если ещё девственница, – продолжил шаман, – то тебе лучше быть поосторожнее. Потому что девственниц в наших местах любят похищать… Чтобы в жертву принести…

На этот раз засмеялись все кроги, один громче другого. Даже Ганс вежливо улыбнулся, не показав себя настоящим мужиком и не умерев за честь этой девушки, над которой смеялись.

– А ты что там лыбишься? – неожиданно сказал ему крог в парандже. – В моём легионе таких вот упитанных сладких кабанчиков по вечерам на вертел насаживают… Не просто так, только если они не справляются с заданием. Так что ты лучше похудей, в поле поработай… Потом я тебя возьму каким-нибудь копьеносцем…

Все засмеялись, но Ганса это немного разозлило. Он на ватных ногах вышел вперёд, хотев сказать что-то остроумное и поучительное (или просто какую-то глупую банальщину), как предводитель местных наёмников рывком вышел вперёд, поднеся свою огромную голову к толстощёкому лицу «королевского разведчика».

– Ты что-то хотел мне сказать? – спросил он, дохнув ему в лицо чем-то острым, отчего глаза Ганса сильно заслезились. Либо какой-то вид острого лука, либо чрезмерно горячий перец, третьего не дано. – Ну так давай, говори… Я подожду.

– Да, – всхлипывая, начал Ганс, едва не разорвав крогов обрушившимся на них приступом смеха.

– Ладно, не обижайся, это лишь шутки, – ответил ему воитель любитель лука и хлопнул по плечу своей лапищей. – Что хотел сказать? Может, у тебя было какое-то пожелание? Или даже вопрос?

– Да, – удивлённо произнёс Ганс. Он стал припоминать, что Сагиттариус ему говорил, что именно с этими воинами надо будет решать вопрос о невольничьем рынке, дипломатично решать. – Я хотел спросить, собираетесь ли вы пресечь работорговлю… Ведь всем же известно…

– Что? – гортанно выдохнул воин в парандже и положил ему на плечо свою мощную лапу, тёмно-коричневую с пожелтевшими острыми ногтями. Ганс судорожно заметил, что под них набилась грязь, а ещё отметил, что его ладонь мозолистая и весит как коровье стегно. – Тебе не нравится работорговля?

Ганс увидел, как Дамус, шаман и крог в кольчуге встали полукругом, совсем рядом к воину в парандже и теперь напряжённо переглядываются. Только сейчас Ганс понял, бегло стреляя по ним взглядом, что эти существа очень опасные, гораздо опаснее Идумы, Крамеля и тех разбойников из пустыни. Эти могут убить его в любую минуту. Скорее всего, убьют прямо сейчас. Главное, не терять достоинства.

Он мельком глянул через плечо и увидел, как Птолема снова прижалась к стене, закрыв рот руками. Вероятно, ей пришли те же мысли в голову, что и Гансу. Он был яростным атеистом всегда, но сейчас сильно жалел, что не знает ни одной молитвы (вот Иосиф, например, знал).

– Да, – выдавил Ганс, испуганно кивнув головой. – Мне не нравится ваша работорговля, мне не нравится ваш невольничий рынок… Мне не… – Он осёкся, увидев, что все воины теперь пристально смотрят на него своими ужасными глазами из-под бровей. Ему в голову пришло то, что так смотрят медведи или волки, прежде чем вцепиться в зазевавшегося грибника или нерасторопного охотника.

– Да, – бросил крог в парандже, поджав губы. Он ответил спустя три секунды, но Гансу показалось, что прошла целая вечность. – Нам тоже не нравится эта треклятая работорговля…

Остальные кроги закивали, как будто о чём-то задумавшись.

– Но этим занимаются торгаши, они никак не связаны с нами, – пояснил одноглазый. – «Злата Палата». Вроде так называется их чёртово объединение, наживающееся на слезах. С ними надо разговаривать тебе.

– Как их найти? – спросил Ганс, почувствовав себя увереннее, хотя он всё ещё поверить не мог, что его не убили.

– Не знаю, – сказал воин в парандже. – Но найти главного торгаша можешь на рынке, где ярмарка проводилась… Его зовут… Как?

– Матакбет, – сказал крог в кольчуге. – Он такой толстый, ещё толще тебя. В фартуке разгуливает и с ножом. Пирогами торгует.

– Говорят, пироги из человечины, – заметил крог в парандже, мельком глянув на своих соратников. Никто из них не улыбнулся, хотя Гансу подумалось, что это шутка такая. – Если хочешь с этим покончить, то вперёд… Но помощи у нас не проси. С «Злата Палата» мы воевать не будем, это может начать гражданскую войну, а сейчас время вон какое… Сам понимать должен, нас ждут демоны в чёрных землях.

Мягко открылась дверь, и из дворца величаво вышагал Сагиттариус с довольной ухмылкой на своём рыжебородом лице. Рядом ступал Дулма – крог в капюшоне, который сразу же впился взглядом в Ганса, как будто тот хотел устроить переворот в его уютном государстве.

– Чего это вы тут обсуждаете?! – подозрительно громыхнул он, взглядом кинув молнию в ошалевшего пропотевшего королевского разведчика.

– Шутки шутим, товарищ «главный», – язвительно отреагировал крог в парандже, руками взяв слово «главный» в круг в воздухе, и остальные кроги расхохотались.

Дулма промолчав, кинув и в него молнию своими бешеными глазами, а Сагиттариус обратился показал на девушку:

– Вот она, Птолема.

Её как будто холодной водой окатили, когда тот крог направился к ней.

– Отойди от меня! – крикнула девушка и отпрянула от этого крупного зверя, уже тянувшего свою правую лапу ей в знак приветствия. Он недоумённо остановился и вопросительно оглянулся на кентавра.

– Всё нормально, она привыкнет, – заверил его Сагиттариус и обратился уже к девушке: – Не бойся его, это Дулма, местный разведчик. Ему в школу разведчиков нужен человек, писарь…

– Так ты говорил, что писарь нужен тебе! – воскликнула девушка, испуганно оглядываясь на крогов.

– Да, мне, – согласился кентавр. – Мне нужен человек, который будет следить за войском Дулмы и станет отчитываться передо мной…

– Но Дэймон говорил… – начала Птолема и тут же прикусила язык. Может, это всё хитроумный план по спасению этого королевства из рук апокалипсиса, а она сейчас возьмёт и выдаст их всех с потрохами. Сагиттариус, если что-то и задумал, то это явно на благо всем…

– Кто такой Дэймон? – рявкнул Дулма. Создавалось впечатление, что нормально он разговаривать не умел.

– Это наш пограничный военачальник, он её в дорогу собирал, – тут же отрезал Сагиттариус, полыхнув взглядом. – Я ему сказал, чтобы он ей сказал, что писарь мне нужен… В общем, не бери в голову. Это мой человек. На её счёт можешь не переживать.