Трёшка

Алевтина Викторовна (Маше): – Погоди… (Кеше.) Ну, это – ты брось. Сюда ты переедешь только через мой труп. Я эту тему даже обсуждать не буду…

Кеша: – Да уж…Тоже мне, мать, называется.

Алевтина Викторовна: – Мать – не мать, а всё же… Итак… Может, ещё что есть?

Кеша: – Ничего. Я женюсь. Вернее, женился уже.

Алевтина Викторовна: – Поздравляю.

Кеша: – Ха! Из твоих поздравлений варежки не сошьёшь!

Алевтина Викторовна: – Так ты их и не носить-то никогда не будешь!

Кеша (ехидно): – Нет их – вот и не ношу…

Алевтина Викторовна: – А-а-а… В который раз?

Кеша: – Чего?

Алевтина Викторовна: – В который раз женишься-то? В пятый или шестой?

Кеша: – Какая разница! И вообще,– я люблю её, чтобы ты знала…

Алевтина Викторовна: – Хм… А я – знаю…Ты ж без любви ещё ни разу не женился.

Кеша: – Да что ты знаешь!

Алевтина Викторовна: – Я? Я-то – всё знаю…

Кеша: – Сомневаюсь. Это ж – Оля. Оля! Я её всю жизнь любил…Ещё с десятого класса…

Алевтина Викторовна (берёт со стола альбом с фотографиями, рассматривает выпускную фотографию): – А… Эта или эта?

Кеша: – Эта. (Тычет пальцем в фото.)

Кеша наклоняется над матерью. Та – отстраняется, машет на него рукой, закрывает нос полой халата.

Алевтина Викторовна: – Держи социальную дистанцию!

Кеша (пожимает плечами): – Пожалуйста…

Алевтина Викторовна (качает головой, смотрит в альбом): – Да уж… А эту, кажется, Юлей звали…

Кеша: – Какой Юлей! (Присматривается издалека.) А… да. Это – Юлька. Вот она – Ольга! (Тычет пальцем в пространство.) Оленька моя!

Алевтина Викторовна (пристально смотрит на сына): – Как интересно!

Кеша: – Что ты – не помнишь, что ли?

Алевтина Викторовна: – Честно говоря, нет, не помню. Они для меня все на одно лицо были…

Кеша (мнётся): – Да уж, внимательное отношение…

Алевтина Викторовна: – Отношение, как и воспитание, заключается не в том, чтобы помнить всех зазноб сына. Ты зачем пришёл?

Кеша: – Я… Это…Нам жить негде…

Алевтина Викторовна: – И – что?

Алевтина Викторовна кладёт альбом на стол, встаёт, смотрит на часы. Идёт к станку. Она переодевается за ширмой, продолжая диалог с сыном.

Кеша: – И – то…

Алевтина Викторовна: – Ну, так с этого вопроса и надо было начинать думать…

Кеша (зло): – Да? О чём думать?

Алевтина Викторовна: – О жизни, о будущем, о быте вообще… В общем – пора уже научиться думать, а потом уж – делать.

Кеша: – Вот ты как?

Алевтина Викторовна: – Как?

Алевтина Викторовна переоделась и подходит к станку, начинает заниматься.

Кеша: – Как всегда! Тебе про мою жизнь – всегда наплевать было! А теперь, когда…Когда я счастлив, наконец… А если это любовь?

Алевтина Викторовна (перебивает): – Маша! Маруся-а!

Кеша: – Вечно так…

Входит Маша, вытирая руки о полотенце.

Алевтина Викторовна: – Маруся, включи Баха, что ли…

Маша (кивает): – Сейчас…

Маша опускается на колени в углу, включает музыкальный центр. С трудом она встаёт на ноги…

Алевтина Викторовна (Маше): – Спасибо. К пяти обед будет?

Маша (кивает): – Куда он денется…

Маша уходит на кухню. Алевтина Викторовна активно занимается.

Алевтина Викторовна (Кеше, строго, почти официально): – Прости, но я хоть и мать твоя, но тебе уже не семнадцать годочков… И как-то хотелось бы увидеть бо?льшую самостоятельность…

Кеша: – Самостоятельность! Ишь ты! Я вот теперь, наконец, женился – и стал абсолютно самостоятельным…