Сны ветра

– У меня ужасно болит голова, – жалуется она.

– Может воды? Хотя, здесь должно быть лекарство, сейчас я распоряжусь, чтобы его принесли.

– Вы меня еще недавно хотели убить, а теперь беспокоитесь из-за того, что у меня болит голова?

– Я все еще могу это сделать, например, чтобы избавить тебя от страданий, – тихонько шепчет он ей. Мужчина все еще злится на Веронику за то, в чем, как он и сам понимает, она не виновата: за то, что сеанс прошел не по плану; за то, что ее слова он принимал за ложь; за напоминание ему о секундной слабости, которая, возможно, толкала его к верному действию.

– А можно кофе, но самый крепкий, какой только может быть? – на сей раз без повелительных ноток в голосе просит девушка.

– Интересно, – произносит профессор, пока министр вызывает солдата, чтобы заказать для Вероники кофе, – у вас сразу после сеанса возникло недомогание?

– Да, – признается она. – Сначала было ничего, а потом хуже и хуже.

Келер подходит к девушке и просит ее руку. Глядя на часы, он внимательно считает ее пульс.

– Сорок три удара в минуту! Неудивительно, что вам хочется кофе!

– Может быть, ей нужен врач?

– Нет, коллега, если я прав, врач ей не потребуется. Я подозреваю, что Вероника обладает некими особенными способностями, которые она использовала во время сеанса, кроме того бормотания. Похоже, что все силы ее организма были брошены на обеспечение работы этих способностей. Именно это и привело к временной брадикардии и, как следствие, к снижению артериального давления, из-за чего у нее и разболелась голова. Проверим, поможет ли кофе.

– Прекрасно, профессор, – усмехается девушка, – только если вы не правы, я умру от взрыва сосудов в моей голове или от остановки сердца. Ведь вы не знаете наверняка, что вызвало эту пусть даже временную брадикардию.

– Не знал, что ты разбираешься в медицине, – обращается к ней министр.

– Я и не разбираюсь, мне просто понравилось это слово, – кокетливо произносит она и шепотом добавляет: – А мы разве не на «Вы» при посторонних?

– Так, господин Келер, забирайте запись и приступайте к ее изучению! Не забудьте расписаться в бумагах. Еще запишите то, что слышали и видели мы с вами во время сеанса. – В этот момент в кабинет входит солдат и ставит на стол чашку крепкого черного кофе. – Принесите и мне кофе, – обращается к нему министр.

Профессор выполняет поручения: расписывается, забирает бобину с пленкой и покидает помещение.

– Ну вот, теперь нам ни к чему формальности, – говорит мужчина Веронике, – посторонних нет. Откуда у тебя взялись познания в медицине, я что-то не помню, чтобы включал ее в список обязательных для тебя лекций?

– Да не знаю я, – отвечает девушка, глядя в черноту кофе. – Когда профессор стал об этом говорить, я представила очень четко все то, что могло бы происходить в организме, но тут же поняла, что если он ошибается, это может быть фатально для меня.

– А как ты определишь сама свое состояние, если отойти от его предположения?

– Свет ушел.

– Прости?

– Во мне как будто концентрировался свет, и он ушел из моего тела во время сеанса, поэтому мне не хватает сил, чтобы поддерживать в себе жизнь в полной мере. Все восстановится, когда снова накопится свет.

– А как это связано с кофе?

– Кофе бодрит. Вы разве не знали?

– С тобой забываешь, что у чего-то может быть простое объяснение. – Снова входит тот же солдат и ставит на стол поднос с чашкой кофе и сахарницей. – Почему ты не пьешь, ты же сама просила?

– Я ждала, когда принесут вам. – Девушка делает осторожный глоток. Кофе сварили, действительно, очень крепкий, как она и просила. Он горький, невкусный, от него непременно с минуты на минуту появится тупая боль в области сердца, но это именно то, что, по мнению Вероники, способно восстановить ее силы.

– Постарайся в ближайшее время чаще бывать на людях. – Ни с того ни с сего произносит мужчина. – Если мне придется использовать незнакомых тебе связных – при них будут послания от меня. Тому, кто представится моим связным, но не предъявит записки, не верь. Можешь делать с такими агентами, что хочешь, главное, не ходи с ними никуда.

Она поднимает на него удивленный взгляд, но ее собеседник, кажется, и не думает пояснять сказанное. Все это для нее слишком подозрительно, ведь раньше подобных разговоров не возникало. Наконец, она решается спросить:

– А что случилось?

– Пока ничего. – Отвечает он, но, заметив ее встревоженность, нехотя объясняет: – Помнишь, я говорил, что тебя хотят у меня забрать?

– Помню, но разве вы не уладили этот вопрос?

– Многое изменилось с тех пор. А вообще, у меня слишком мало времени, чтобы заниматься тобой, поэтому я бы уже и сам передал тебя… им. – Он отрешенно смотрит в пустоту. Сейчас ему действительно безразлично, что будет с Вероникой. Она отняла у него привычный ритм жизни, она изменила его мировоззрение, мысли о ней часто не дают сосредоточиться на важных делах, но хуже всего то, что Вероника опасна – он пригрел слабого котенка, а теперь из этого котенка вырастает львица.

– Я же вам ничего плохого не сделала! – тихо произносит она.

Не отвечая, мужчина нажимает кнопку на столе. В дверях снова появляется солдат.

– Отвезите госпожу Мейер домой!

– Есть!

– Идите, госпожа Мейер, я вас больше не задерживаю.

– Но… – пытается возразить Вероника, поднимаясь со стула, но присутствие солдата ее смущает.

– Домой! – произносит он жестче.

– До свидания, – робко бормочет девушка и нехотя поворачивается к двери.

– Всего вам доброго! – с фальшивой услужливостью говорит он ей вслед.

По дороге к машине и в самой машине Веронике очень хочется заплакать от обиды, но в то же время вспоминаются слова Зигфрида. Она даже бормочет их себе под нос, когда становится невмоготу:

– Не плачь, а то будут обижать снова и снова!

Солдат, который везет ее, угрюм и неразговорчив. Оказавшись на знакомых городских улицах, девушка просит его остановить автомобиль и выпустить ее, но в ответ звучит строгое:

– Не положено!

– Мне здесь душно!

– Не положено!

Он высаживает ее метров за двести от ее дома, и не трогается с места, пока ее фигура не скрывается за калиткой.

В гостиной дома Веронику встречает Алекс. Он, конечно, замечает подавленность дочери.

– Тяжелый день, много занятий, – отвечает она на его вопрос о том, что случилось.