Однажды в замке

Не придерешься.

– Подглядывать нехорошо. Знаешь что, Ги, а давай их проучим?

– Пугать людей плохо, – укоризненно отвечает ему мальчик.

Чарлз вздыхает.

– Да. Это плохо. Но я тебе разрешаю. Но только один раз, потому что я тебе разрешаю, понятно?

– Понятно, – отвечает Ги.

По губам Чарлза скользит хитрая улыбка, очень тихо, даже не шепотом, а одними губами он говорит что-то Ги.

– Ладно, – отвечает тот.

Ги исчезает. И его деревянная лошадка тоже.

– Исчез… – шепчет Арнольд.

– А что Карл? – Генри пытается оттолкнуть его от двери.

– Встает. Кажется, собрался куда-то.

– Точно за книгой…

И тут раздается раскат грома, но не в небе, а прямо на лестничном пролете, где они стоят, ярко вспыхивает пламя и появляется грандиозная тень.

– Вот черт! – Арнольд резко открывает дверь и почти падает в коридор.

Генри – следом за ним. Тень приобретает очертания и становится исполинской лошадью с огненной гривой. Конь встает на дыбы, ржет, а потом его копыта ударяют об пол, поднимая снопы искр. Арнольд бросается вперед, потом вниз по лестнице, потом… куда? Он перепрыгивает через мертвого Джона Мура, вляпывается ногой в лужу его крови, поскальзывается, но с трудом сохраняет равновесие и снова куда-то бежит. Кажется, все это время он кричит как сумасшедший.

– Да это чертов призрак! – орет ему в ответ Генри, но Арнольд его не слышит, он носится по залу, а конь скачет за ним.

Они бегают как на ипподроме: Арнольд, Генри и огненный конь. Арнольд бросается в первый же коридор, потом сворачивает еще в один. Он не слишком хорошо ориентируется в замке, а сейчас так и вовсе не может понять, куда он бежит и где находится. Наконец, они с Генри оказываются в какой-то небольшой комнате, заваленной старой мебелью. Арнольд запирает дверь на задвижку и прислоняется к ней спиной. Тихо. Генри тяжело дышит рядом.

– Кажется, исчез… – шепчет Арнольд.

И в этот момент раздается скрежет. Из маленького окошка под потолком еле-еле льется свет, в основном больше от молний, которые так и продолжают сверкать на ночном грозовом небе. В стене открывается провал, и из него выходит человек. В руке у него меч, тот самый длинный меч, который висел на стене в зале. Арнольд пытается открыть дверь.

– Не-а. Не думай даже, – меч свистит в воздухе.

Арнольд замирает, медленно поворачивается, потому что стоять спиной к этому человеку еще страшнее, чем смотреть на него. А Чарльз Браун так легко, как будто только этим всю жизнь и занимался, поднимает тяжеленный меч одной рукой и приставляет его острие к горлу Генри Филлипса.

– И кто ты на хрен такой? – спрашивает Чарлз.

Генри скалится, вдруг делает резкое движения, заныривая под меч, и со всей силы врезается в Чарлза. Оба отлетают к противоположной стене, падают в провал, из которого вышел Чарлз. Слышны звуки борьбы. Арнольд, пользуясь возможностью, открывает дверь, выбегает в коридор, и тут же снова перед ним возникает огненный конь. Честно говоря, Арнольду хочется плакать. Да гори она в аду эта проклятая книга! Да гори в аду этот проклятый замок! Он бежит обратно, но конь снова оказывается перед ним. Он как будто загоняет его обратно в комнату, где дерутся Чарлз и Генри, дико ржет, высекает искры из пола. Выбора нет, приходится вернуться.

Исход противостояния еще не решен. Огромный меч валяется в стороне, а Чарлз и Генри с переменным успехом дубасят друг друга, пытаясь до него дотянуться. Арнольду неинтересно, чем это закончится. Этот тайный проход в стене, который открыл Чарлз, совершенно не внушает ему доверия, да и придется пробираться мимо дерущихся. А вот окно, окно ближе. Да, оно узкое, под самым потолком, но в него вполне можно протиснуться, рядом с ним как раз стоит шкаф, на который как по лестнице можно взобраться по сложенным стульям. Они на первом этаже, но Арнольду совершенно плевать, куда именно выходит это окно: на кладбище, прямо в ров, во внутренний двор – единственное, что ему нужно, так это убраться подальше от этих дерущихся людей и призрачного огненного коня. Арнольд даже сам не может понять, как он так быстро взбирается на шкаф, открывает окно и практически выпадает наружу. Вслед ему доносятся нечленораздельные крики. Или Арнольду кажется, что это кричали ему, а на самом деле, они кричат друг на друга.

Под окном оказывается не ров, а земля, правда, до нее всего метр, но даже с такой высоты Арнольд ухитряется упасть и очень больно ударить бок. Наверняка, что-то себе отбил или даже сломал. Хлещет дождь. Арнольд с трудом поднимается, хватается рукой за стену. Дождь заливает глаза, одежда становится мокрой насквозь за считанные мгновенья. Нужно убираться отсюда, вдруг эти двое сумасшедших тоже решат выпрыгнуть в окно.

– Черт… – почти воет Арнольд и бредет вперед.

Только сейчас он понимает, что попал на кладбище. То тут, то там торчат из земли покрытые мхом могильные камни, Арнольд натыкается на них, падает, снова поднимается. Перед ним возникает какая-то темная махина. Арнольд догадывается, что это склеп герцогов Аквинских. Он почти вваливается внутрь, сбивая хлипкую металлическую решетку. Наплевать. Это его замок, он может делать здесь все, что захочет.

Арнольд прислоняется спиной к стене и тяжело дышит. Здесь сухо, и здесь нет привидений и мужиков, которые хотят убить друг друга мечами – этого вполне достаточно, чтобы это место временно можно было считать лучшим местом на свете. Хотя… Арнольд смотрит на ряд гробов. А если тот мальчик – не единственное привидение в Аквине? Если сейчас крышка гроба медленно отъедет в сторону, и из него поднимется кто-нибудь из Аквинских господ, которые почили чуть ли не тысячу лет назад? Или не почили?

– О господи… – шепчет Арнольд и закрывает глаза. – Господи, прости мне мой грех тщеславия, помоги мне пережить эту ночь…

***

Это началось шестнадцать лет назад. Арнольд Кевендишь к тому времени уже был владельцем успешной промышленной компании. Конечно, не такой успешной, как сейчас, но денег у Арнольда уже было больше, чем достаточно. И вот как-то раз Арнольду попалась интересная статья. Эту статью он прочитал в газете, которую его водитель забыл на заднем сиденье. Это была какая-то желтая газетенка, в которой пишут про пришельцев, призраков и романы звезд десятой величины, но статья выглядела очень осмысленно и подписана была человеком, который представлялся доктором наук. Арнольд перечитал статью несколько раз. Со всех точек зрения это был псевдонаучный бред: мол, в Древнем Египте существовало какое-то тайное заклинание, которое может вызвать бога мертвых Анубиса[4 - Древнеегипетский бог погребальных ритуалов и мумификации, «страж весов» на суде Осириса в царстве мертвых.], и тот станет служить тому, кто его вызвал, а заодно исполнит все желания и подарит бессмертие. Эта статья ничем не отличалась от остальных статей в газете, но была одна деталь, которая зацепила Арнольда: слишком академический слог. Вся эта чушь собачья излагалась долго, нудно и якобы с научными доказательствами. Никаких вам «горячих» деталей, вроде кровавых ритуалов с убитыми младенцами и обескровленными девственницами – просто очень невероятные, но очень четко и обоснованно изложенные факты. Если, конечно, автору вся эта логическая стройность не причудилась. Жизнь Арнольда была скучной. Очень скучной. Все утро он размышлял об этой статье и даже невпопад отвечал что-то на совещаниях, хотя это на него было совершенно не похоже. После обеда он, наконец, сдался и дал указание своему помощнику связаться с газетой и найти этого так называемого «доктора наук».

На следующий день выяснилось нечто невероятное – доктор наук и вправду оказался доктором, но совершенно поехавшим на навязчивой идее, связанной с какой-то там книгой, которая дарит бессмертие. На этой почве его уволили из университета, от него ушла жена, а дети с ним не общались. Арнольд захотел с ним встретиться в тот же день, что, конечно же, было легко реализовать, так как у доктора наук было не слишком много занятий. Их беседа проходила очень мило, за чашкой плохого чая на продавленном диване.

– Понимаете, господин Кевендишь, – шепелявил доктор наук, – я эту книгу не выдумал. Ее нашли в Танисе[5 - Древнеегипетский город, столица Древнего Египта при XXI династии.] еще в конце девятнадцатого века. Конечно, тогда результаты раскопок документировали не так тщательно, как сейчас. Цель, знаете ли, была раскопать как можно больше… Но, – он вытер нос матерчатым носовым платком, – один такой свиток точно нашли.

– Свиток? – переспросил Кевендишь.

– Папирус, – доктор наук почему-то с тоской посмотрел на него. – Это был папирус с заклинанием.

– И почему вы решили, что оно работает?

– Так написано. И я склонен этому верить. Понимаете ли, есть несколько свидетельств из более поздних эпох о том, что эта книга работает.

– Насколько поздних?

– Двенадцатый век.

– До нашей эры? – уточнил Арнольд, потому что не имел ни малейшего понятия об истории Древнего Египта.

– Нашей эры. Во Франции. Есть один человек, который утверждает, что он держал в руках эту книгу и на несколько мгновений Анубис стал его слугой. С тех самых пор он получил вечную жизнь. Я могу вас познакомить.

– С человеком, который жив с двенадцатого века? – на губах Кевендиша появилась улыбка.

– Вообще-то, он родился в одиннадцатом.

Ну, ситуация становится более ясной: этот чудик не только псих, но еще и очень доверчивый псих. Ну и само собой, на ловца и зверь бежит.

– Познакомьте, пожалуйста, – очень вежливо попросил Кевендишь.

В то, что кто-то может выжить с двенадцатого века, ему верилось мало, а вот дать в морду аферисту на доверии можно было вполне.

Кевендишь вернулся на следующий день, но на этот раз на продавленном диване сидел не только доктор наук, но и высокий человек, лицо которого по диагонали пересекал шрам.

– Генри Филлипс, – представился человек. – Точнее, Герон Безземельный.

– Да ну? – Кевендишь оскалился.