Алмазы для Бульварного кольца

– Нет, мой дорогой, получается, что бывают ситуации, когда лучше не договорить, чем сказать все. И это называется уже не ложью, а осторожностью, расчетом, намерением избежать нежелательных последствий. А кто как не правительство должно принимать такие решения, в том числе и за нас?

– Тогда выходит, что мы, народ – это то самое быдло, за которое кто-то решает, что ему положено знать, а что нет? – не желал успокаиваться Олег.

– Ну, ладно, – отступил Жузе, видя, что их разговор уже заходит на второй круг. – Ты еще довольно молод, и у тебя много лет впереди, чтобы как-нибудь на досуге вернуться к нашему разговору. И, может быть, еще поспорить со мной. Даже когда меня уже не будет на этом свете. – Он неожиданно засмеялся: – Давай-ка лучше ты все-таки организуешь нам такси, мы втроем отправимся к театру и почтим память твоего великого современника. И это, Олег, – поверь моим седым вискам, – никакая не ложь, а настоящая правда!

В машине все молчали и слушали радио. Оно сообщало об идущих валом победах советских спортсменов: на Олимпиаду не приехало большое количество ведущих западных звезд спорта из США и ряда стран Европы, которые бойкотировали вторжение СССР в Афганистан.

– Надо же – и ни слова о Высоцком, будто его нет и не было совсем, – наконец нарушил траур таксист, молоденький паренек с горящими глазами. – Я, правда, больше рок люблю, тут хотел на «Динамик» сходить, так их концерт почему-то в Ригу перенесли.

– «Динамик», ну ты даешь! – удивился Олег. – Ты разве не слышал, что всех рок-музыкантов в числе прочих подозрительных элементов из столицы отправили куда подальше на время Олимпиады? Так что «Динамику» с гастролями еще повезло.

– Во дела!

– А ты думал, «все для спорта, все для победы»?..

– «О спорт, ты мир», – вздохнул таксист, когда машина остановилась.

К улице, прилегающей к знаменитому московскому Театру на Таганке, в котором долгие годы работал Владимир Высоцкий, подъехать было невозможно, что стало понятно уже больше, чем за километр.