Отель на краю ночи

Он не слушал Анну, он думал о своем. Лист бумаги, сорванный ветром, возвращает его в настоящее, он поймал лист бумаги, который снесло сквозняком со стола.

– Ты меня совсем не слышишь.

– Слышу, конечно, слышу.

– И что ты скажешь?

– Я и не боюсь, а вот мама всегда боялась за меня больше, чем я, – улыбнулся грустно Андрей. – Все эти успехи я переживал вместе с матерью, потому что отец, вскоре после начала моих занятий в бассейне, уехал. Ни много ни мало – в Антарктиду на полтора года. Так и мотался потом: полтора года здесь, полтора – там. Без отца было, конечно, как без опоры – все равно что ходить без палки, но я понимал, что работа есть работа. Мне только не нравилась его борода, которую носил каждый уважающий себя полярник, а отец себя уважал, это было понятно из его писем.

– Это он? – взяла со стола рамку с фото Анна.

– Да, – убрал лист бумаги на стол Андрей.

– Симпатичный. А он тебе до сих пор пишет?

– Ну да. Прямо из Антарктиды, – взял со стола конверт Андрей.

– С ума сойти. Вот я никогда не получала настоящих писем, – поставила рамку обратно Анна.

– Я тебе напишу? – показал ей конверт Андрей.

– Из Антарктиды? – взяла она конверт.

– Нет, из Москвы.

– На соревнования едешь? – стала рассматривать марку, понюхала конверт, потом положила конверт на стол.

– Ну да, ну да. На сборы, на три месяца. Там будет отбор на Олимпиаду, – подъехал еще ближе к Анне Андрей.

– Ого, я не переживу, – спряталась Анна за прозрачной занавеской.

– Не переживай, я буду тебе писать, – потянулся руками к ее ногам.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Нет, – опустил он руки.

– Я про три месяца, – поправила она свои волосы, стоя за занавеской.

– Ты знаешь, мне предложили операцию сделать, чтобы я смог ходить.

– Я помню, ты говорил.

– А я никак не могу решиться.

– Не можешь, тогда закрой глаза.

– Зачем?

– Ну закрой, – все еще стояла за занавеской Анна.

Андрей закрыл глаза.

– Это сколько же писем можно написать за три месяца? – Анна тихо выскочила из-за занавески, взяла сумку и проскользнула в коридор.

– Три, если они настоящие. Письма от отца приходят раз в месяц, и они действительно настоящие. Искренние. Сейчас я понимаю, что он бежал от действительности. Я понял. Я его разочаровал как сын, а сестра как дочь, потому что вышла замуж и уехала за границу, жить. А мой отец посчитал это изменой. Может, и мама разочаровала, как жена… Может, но вряд ли. Все же она его любила и всегда ждала. А куда еще бежать? Антарктида – самое место. Все полярники бежали от себя. Дальше уже некуда. Там покой, там тишина и вечность. Вечная мерзлота, где можно было заморозить на время душу. У него была заморожена душа, у меня тело. Он потянулся руками к ее ногам, чтобы обнять их, но обнаружил только занавеску. Потом открыл глаза – никого. Только открытое окно и персик на столе.

Анна и Андрей в парке

Не спеша Андрей и Анна доходят до парка, где весна кажется еще солнечнее в окружении цветов и птиц. Он в коляске с приводом. Анна то подходит к Андрею, то отходит к клумбам, увлекаясь цветами. Она похожа на бабочку, которая порхает от цветка к цветку.

– Я соскучилась. Тебя так долго не было, – наконец подкралась она и подхватила кресло с Андреем сзади.

– Всего три месяца, – оглянулся он.

– А как будто год. Спасибо за письма. Теперь мой гештальт закрыт, – достала она из сумки конверты. Ты писал каждую неделю, ты превзошел отца. – Как, кстати, твои сборы?

– Отлично. Я же тебе рассказывал. Думаю, что последние, – остановил кресло Андрей.

– Неужели? Ты уходишь из спорта? А чем займешься? – развернула веером стопку конвертов Анна.

– Тобой.

– Неужели? Прямо кружится голова, – начала она махать на себя веером.

– Только тобой. Это правда. Я решил уйти из спорта.

– Уйти. А ты оптимист. Сначала сам на ноги встань. Ой, извини, что-то я не то сказала, – собрала она все письма в стопку в своих ладонях.

– Надеюсь, что встану, скоро, – приподнялся на локтях в кресле Андрей. – Ты их с собой теперь носишь?

– Да, они такие теплые, – прижала к себе письма Анна.

– Ты их даже не отрывала?

– Да, чтобы не растерять тепло. Ой, смотри бабочка! – показала Аня рукой на бабочку. – Какая красивая, – смотрела она на черную бабочку, которая кружилась в воздухе. Потом к ней присоединилась еще одна, белая. – Хочется так же кружиться, – развела руками Анна.

– А что мешает? – сам себя осадил Андрей.

– Ты знаешь, что бабочки – это наши мечты. Ты вот о чем мечтаешь? – разорвала она затянувшееся молчание.

– Ну ты же знаешь!

– И все?

– Не поверишь!.. Больше нет ни одной мечты, – развел в воздухе руками Андрей.

– А если вот так? – поцеловала его в губы.