Дотянуться до солнца

Она вдруг с ужасом поняла, что она существует только в контексте этих людей. Что она и есть проекция, барометр своего окружения. Она вдруг оказалась той самой актрисой в театре жизни, для которой не было прописано сценария. И теперь ей нужно было импровизировать и как-то влиться в общий спектакль. И она не могла идентифицировать себя ни с одной из известных ей ролей. Потому что в этот день все они перестали существовать. Наверное, такое чувство испытывают матери, которые всю жизнь вложили в воспитание детей, а дети потом выросли и покинули родительский дом. Этот момент зачастую видится для матери концом света и потерей смысла жизни. Ведь все, ради чего она жила, отказалось от нее. Она чувствует себя выброшенной, использованной, ненужной и совершенно потерянной, без смысла для существования. Ведь больше никто не нуждается в ее поддержке, опоре, понимании, заботе. В этот переломный момент открывается болезненная и горькая правда, когда человек не понимает, как жить дальше. Художник рисует картины. Забери у него кисти и краски – и он сойдет с ума, потому что он – есть его картины. У Татьяны постепенно выпинывали из-под ног все идентифицирующие ее мостики: неудачи с парнями отключили в ней женщину. Конфликт с отцом отключил в ней роль дочери. Правда о том, что наша троица распалась ввиду разницы интересов, сломали ее концепт будущего. Выписка из университета лишила ее статуса многообещающей и перспективной студентки. Теперь, даже собрав вещи из своих альтернативных пристанищ и, по сути, не имея постоянного адреса проживания, она не могла привязать себя даже локально к чему-то. Полная дезориентация и отрыв от внешнего мира. Полное обнуление собственной значимости. Она знала наверняка лишь то, что она Татьяна. Все остальное было максимально неясно.

Единственное, что в этот момент могло помочь Татьяне – это побыть наедине с собой, задать себе все вышеперечисленные вопросы и найти на них ответы, вне контекста других людей, а в глубине себя. Кто я без всех этих ролей и людей в моей жизни? Самый неудобный вопрос, который люди боятся задать себе. Потому что часто в качестве ответа скрывается горькая правда о бесконечной пустоте, одиночестве, бессмысленности.

Никто не хочет чувствовать себя ненужной и бесполезной пустышкой. Но именно это выясняется, когда мы отбрасываем все факторы, за которые цепляемся в течении жизни: мы не задумываемся о том, кто мы, пока все нити не оборвутся. Именно поэтому женщины цепляются за мужей-алкоголиков, а матери кричат своим «неблагодарным» детям, что они потратили на них всю жизнь. Именно поэтому люди живут годами несчастные в браке и спят с нелюбимыми под одним одеялом. Потому что, если забрать у всех них идентификационный объект, через который они чувствуют какие-то эмоции, они останутся наедине со своей бесконечной пустотой. Лучше страдать, чем копнуть глубже и разобраться с тем, а кто же я и зачем живу. Потому что иногда только через страдания человек и чувствует себя живым.

***

Соседка постучалась в дверь ванной комнаты:

– Рита! Риит… Она ушла. Что делать будем?

Я молчала.

– Пойдем за ней, а? – молила она, – там ведь реально собачий холод. Мне страшно…

– Некуда ей идти. Или вернется, или, как и хотела, сдохнет под мостом, – открывая дверь и выходя на яркий свет ответила я.

– Какая ты бесчувственная скотина, все-таки. Я пойду ее искать. Далеко не ушла, наверняка, – психанула соседка и начала напяливать на себя теплые вещи.

– Делай, что хочешь. Я могу себе представить, что творится в ее голове. И лучшее, что мы можем сейчас сделать – это дать ей переварить все на этом сраном морозе, пока она не окоченеет. Когда ее паранойя отступит, она поймет, что нагородила ерунду и придет. И тут дело не в гордости. Все, что мы сегодня видели – это нервный срыв. Она умный, здравомыслящий человек. Накопилось у девочки, понимаешь? И бегать за ней сейчас и уговаривать вернуться – самое бессмысленное, что можно сделать. Если бы нас тут не было, или это была бы не однокомнатная квартира, и она бы могла забиться в какой-то угол и погрузиться пару часов- она бы это сделала. Ей просто необходимо побыть одной. У нее сейчас все вселенная в голове взорвалась. Ты слышала, что она кричала? Трахарь, тетка, отец… все люди, которых она знала, сегодня выпнули ее «на улицу». И поэтому она туда так рвется. Когда очередь дойдет до нас, она, возможно, позлится на меня, но в итоге поймет, что мы-то ее никуда не выпинывали. И тогда она развернется, и придет сюда. В это время уже неопасно в такой мороз на улице. Кто хочет кого насиловать в -30? Грабить ее никто не будет. Она вон, даже сумку не взяла, – говоря это все соседке, я пыталась в первую очередь успокоить и себя, – подождем часик. Больше она в этом лютом холоде не вытерпит.

– Заболеет еще, – беспокоилась соседка.

– Сама виновата. Хватит ее жалеть. Да, ее мир пошел наперекосяк. И мой вклад в этом тоже есть, частично. Но что ее не убьет, сделает сильнее. Добро пожаловать в жестокий взрослый мир. Она справится с этим.

Мы пошли на кухню и налили еще вина.

– Я думала, ты ее убьешь…

– Мне кажется, я била ее не так сильно на самом деле, как это выглядело со стороны.

У соседки явно появился затаенный страх вмешиваться в конфликты со мной. Образ рестлера никак не вязался с моей Барби-внешностью и вечно позитивным настроем.

Было уже довольно поздно. И, несмотря на недавние события, от вина начало клонить в сон. Я разобрала диван, который мы обычно делили с Татьяной в дни, когда она оставалась у нас, достала ее пижаму и свежие теплые носки, и положила возле ее места.

***

Раздался звук домофона. Не спрашивая, кто пришел, мы сразу открыли дверь. Соседка стояла в прихожей и ждала с нетерпением блудную Татьяну. Я пребывала на кухне – убирала остатки неудавшегося пиршества и мыла посуду. Я не намеревалась встречать Татьяну и заключать ее в объятия или устраивать какие-то беседы. Опухшее лицо Татьяны показалось в двери. Соседка закрыла за ней дверь и что-то тихо причитала. Я не могла разобрать слов. Проходя мимо разложенного дивана в сторону кухни, Татьяна увидела приготовленную пижаму с носками и горько улыбнулась. Когда мы все собрались снова на кухне, она заговорила:

«Здравствуйте, девочки. Простите за столь поздний визит. Меня зовут Татьяна. И я бездомная. Я люблю петь, рисовать и мечтаю выступать на сцене. А еще я люблю английский язык и этим летом уезжаю жить в Америку. Потому что там красивые высокие дома и дружелюбные люди. Пустите переночевать до отъезда?».

Какой-то детский, казалось бы, и глупый текст. Но это было самое серьезное осознание в ее жизни и самый маленький, но самый верный шаг на пути к ответу на самый главный вопрос: «кто я, если у меня ничего и никого нет?».

«Овца! – буркнула я. – Всем спать!» – и отчалила в направлении дивана.

Я знала, что сердобольности соседки хватит, чтобы перекрыть мою немногословность. Татьяна же, все так же поглядывая на приготовленную ночную экипировку, прикусила губу и поняла, наконец, что здесь ее действительно любят и ждут.

Все идет по плану

События этого зимнего вечера больше никогда не вспоминались. Ни в шутку, ни в серьез. Жизнь пошла своим чередом, будто не было никаких истерик. Все всё поняли, нечего было обсуждать и вспоминать. Мы еще ходили иногда в университет на пары, которые доставляли удовольствие. Я рассказала Татьяне более подробно о городе, университете и учебе в Германии. Мы так же ходили тусоваться с нашим поваром и зарабатывали немного денег на подвернувшихся работах, просто ради удовольствия и для карманных расходов. Наша соседка оканчивала весной свою учебу на юридическом факультете и, имея отца в родном городе, который по связям уже подготовил ей будущее место работы, могла не беспокоиться о будущем. Получив диплом, она собрала свой чемоданчик и, желая нам всего хорошего, нежно распрощалась со своими странными сожительницами, желая продолжить общение по мере возможности. Хотя все мы теперь понимали, что каждый направляется по своему маршруту. Мы созванивались и переписывались с Даринкой чаще, рассказали ей об изменении плана, что, мол, я переориентировалась. Эту новость она восприняла с восторгом и сердечной радостью. Как оказалось, она была уверена, что суматошная американская жизнь скорее вогнала бы меня в диссонанс. Мою тягу к академическим сферам она на подсознательном уровне всегда чувствовала. И поэтому не была даже удивлена такому повороту сюжета. Татьяна и Даринка сблизились еще сильнее, понимая, что теперь все тяготы и радости жизни в Америке будут делить на двоих.

Я начала заниматься оформлением учебной визы в Германию и заочным поиском жилья. В общем, механизмы были запущены. Каждый из нас старался обезопасить свое будущее в новой стране по мере возможности.

***

В мае Татьяна начала собирать и сортировать вещи. Часть из них она хотела отвезти в родной город и раздать знакомым и родственникам. Часть отправилась в детский дом, недалеко от которого мы проживали, небольшую спортивную сумку с самым необходимым она приготовила для путешествия в США. Примерно за три недели до вылета она уехала в родной город, чтобы побыть с матерью и сестрой. Ведь уезжать Татьяна собиралась насовсем. А виза была только на три месяца. Это означало, что какое-то время ей пришлось бы находиться на территории США нелегально, пока она не найдет серьезный способ там задержаться: учеба, работа, брак. Когда бы подвернулась возможность снова приехать на родину – было неизвестно. Могли бы пройти годы, пока она закрепилась бы в США по официальному статусу. Чтобы облегчить тяготы расставания с семьей, она решила провести остаток времени с ними. Я же пока оставалась в городе О, теперь уже одна в квартире, как это и было изначально предусмотрено по договору съема. Никто так и не узнал, что вместо одной квартирантки, на 25 квадратных метрах проживали три совершенно разные индивидуальности и что эта квартира стала таким спасительным пристанищем для всех нас. За пару дней до Татьяниного отлета я приехала в наш с ней общий город, чтобы попрощаться с ней на неопределенный срок. За эти пару лет мое сердце прикипело к этой неординарной личности, покоряющей не с первого взгляда. Некоторые люди как полевые цветы. Никогда не знаешь, насколько они прекрасны, пока не начнешь рассматривать их более детально и вдумчиво. Встретившись впервые с готической Татьяной на первом курсе университета и перекрестившись в душе несколько раз, я бы не смогла поверить, что именно это гуталиновое лицо запечатлит на себе шрам, нанесенный мною, блондинкой, на которую тогда и сама Татьяна посмотрела искоса, плюнув в сердцах на мое розовое пальто и 10-тисантиметровую шпильку на сапогах.

Да, в качестве трофея за своё пробуждение Татьяна получила ссадину над губой от брошенных в неё ключей. Поначалу мне было стыдно за это увечье, но каждый раз, когда она смотрелась в зеркало и маскировала маленькое неровное пятнышко тональным кремом, я знаю, что где-то в глубине души она вспоминала: «Меня зовут Татьяна, и я люблю петь и рисовать».

Проводы были бурными. Наша соседка тоже не забыла навестить Татьяну перед вылетом. Мы кутили всю ночь, пели песни на остановке и в переходах, бегали по родному городу, как сумасшедшие в странных нарядах и плакали, вспоминая студенческие тусовки, смеялись до боли в животе, радовались за начало новой жизни и расстраивались от понимания, что такие веселые, беззаботные совместные моменты нам еще долго не предвидятся.

В день икс, встретившись на вокзале, откуда Татьяна стартовала в Москву на рейс Москва-Нью Йорк, собрались ее близкие родственники и мы, две спутницы, ставшие не менее близкими. В напутствие мы вручили Татьяне прощальное письмо с наилучшими пожеланиями и распечатанными фотографиями на память о наших сумасшедших днях.

Татьяна же передала мне, как последней ещё оставшейся в городе О, письмо для своего отца с просьбой передать его адресату. Мы обнялись крепко-крепко. Я ущипнула обеими руками её за щеки и сказала: «Ты самая лучшая. Ты самая талантливая! И у тебя все получится! Никогда не забывай это!»

Плакала Татьянина мама, плакала бабушка, а мы были в состоянии эйфории. Совершенно не было грустно. Наоборот, было ощущение полного счастья и удовлетворения. Родственники не особо могли понять наши ликующие лица. Но мы знали, что именно так приходит осознание счастья: когда мечта сбывается. Мечта выстраданная, после долгих испытаний, неудач, разочарований, слез и минут отчаяния, когда ты готов опустить руки, когда тебе кажется, что все происходит лишь наперекор твоему желанию, когда ты начинаешь верить в происки и коварство вселенной, начинаешь читать знаки, говорящие тебе: «Брось эту затею», когда ты начинаешь сомневаться в себе, когда объективно нет ни одной причины, ведущей к осуществлению твоего желания, когда все твои попытки и старания снова натыкаются на препятствия, когда ты настолько изнеможден, ведомый своей мечтой, что готов смириться с тем, что это все недостижимо и совсем тебе уже не нужно; Когда ты начинаешь ненавидеть свою мечту за то, что она жалит тебя изнутри, и за то, что ты чувствуешь себя совершенно беспомощным. Вдруг проходит виток событий и происходит чудо. Все еще слабое, но капля за каплей оно возрождает тебя, испепелённого, почти перегоревшего, и вот, ты уже слабый и бессильный и уже просто лежишь по направлению к своей мечте, потому что двигаться ты больше просто не в состоянии, как вдруг оно происходит! Вот оно, счастье! Счастье сквозь слезы, сквозь боль и обиду, счастье сквозь претензии и вопросы – почему так долго и так больно? Но тем слаще и ценнее вкус победы. Тем дороже тебе каждая минута, крепко связывающая тебя с твоим желанием. Будто марафонец, пришедший к финишу после 42-ого километра пути, может, наконец, расслабиться и сказать себе: «Я сделал это!»

Все это можно было прочесть на наших лицах. Наблюдавшая за нами из окна уходящего поезда Татьяна знала, что кроется на самом деле за нашими сияющими физиономиями в этот момент. Потому что мы прожили с ней каждую минуту ее отчаяния, ее испепеления и возрождения. И это был еще один момент озарения для Татьяны: момент настоящей дружбы. «… потому что там дома большие…» – едва слышно прошептала она машущим на перроне провожающим.

Эпилог

Татьяна по приезду в США довольно недолго перебивалась подработками в гастрономической сфере. Встретив парня своей мечты, который покорил ее своими красивыми ухаживаниями и смотрел на нее, как на богиню, она недолго думала по поводу его предложения связать их союз узами брака. По случайности ли, или был в этом какой-то сакральный смысл, парень имел свою маленькую звукозаписывающую компанию и организовывал концерты начинающим нью-йоркским талантам, или же сдавал в аренду профессиональную технику для проведения мероприятий. Довольно творческий процесс, в который Татьяна влюбилась и помогала теперь уже своему мужу вести дела. Сначала в качестве ассистента, а потом и вовсе переняла полную организацию концертов и ведение аккаунтов в социальных сетях, разрабатывала рекламные концепты для фирмы и активно продвигала бизнес. Между делом, ради хобби и разнообразия повседневной работы, Татьяна выступала на разогреве у некоторых артистов, которые обращались к ним за техподдержкой и случайно узнавали, что Татьяна обладает ангельским голосом.

Так Татьяна успела засветиться даже на разогреве у кумира своей готической юности, Мэрилина Мэнсона и еще пары рок-групп, которые вызвали бы восторг у осведомленных ценителей. Мечтая о сцене, на которой она была бы главной героиней, а не разогревом, она начала писать монологи для выступления в жанре стенд-ап и даже блистала под бурные аплодисменты на площадке одного из нью-йоркских камеди клубов. Там на нее обратили внимание и предложили сняться в комедийном сериале по заказу одного из американских каналов. Пробы она прошла успешно. Первые две серии были отсняты. Пилотная серия даже вышла в эфир. Но из-за отсутствия финансирования проект закрыли, и звездный час Татьяны остался только в рамках пилота. Но этого хватило, чтобы она поняла, что сцена все-таки, дело очень времязатратное. И, к сожалению, не всегда совместимое с ее деятельностью в фирме мужа. Когда заказов на проведение мероприятий было не так много, Татьяна углублялась в свою вторую страсть – рисование. Она открыла маленький бизнес по интернету, продавая бижутерию, сделанную своими руками по заранее нарисованным эскизам. Т.к. дело это было кропотливое и отнимало много времени, она переключилась на дизайн и пошла учиться в школу искусств. Теперь она так же активно продвигает свою маленькую фирму по созданию лейблов, корпоративного имиджа компаний, придумывает фирмам девизы и логотипы, и получает регулярно заказы на создание, развитие и продвижение корпоративной этики начинающих брендов не только в США, но и в России

Свой онлайн-магазин бижутерии она переделала в магазин принтов. Там она предлагает уже готовые идеи, или же принимает индивидуальные заказы на принты для футболок, обоев, скатертей, постельного белья, и вообще всего-всего, что можно сделать с душой и в единственном экземпляре. Этикетки, рисованные портреты на заказ, работы из эпоксидной смолы – фантазии и креативности нет предела. Здесь творческая душа Татьяны развернулась на полную катушку и приносит неплохой доход, т.к. в наше время штамповок и стандартов началась цениться индивидуальность и эксклюзивность.

Даринка тоже не стала закапывать свои таланты, обслуживая любителей фастфуда в забегаловках. Ее старт на пути образования в России был негладким. Она моталась в поисках себя, пока не осела в педагогическом институте. Еще во времена нашей совместной учебы она показывала, мягко говоря, феноменальные способности по информатике. Мы же с Татьяной, стопроцентные гуманитарии, бились головой о парту на каждой самостоятельной работе. Даринка часто спасала нас на экзаменах и проверочных работах, решая наши задания, щелкая как семечки, задачу за задачей. В итоге, приехав в США и подкопив достаточно денег для учебы, она поступила в технический колледж по специальности программирование, который своевременно окончила. Теперь наш талантливый друг работает успешно в этой сфере в одной американской компании, имя которой слишком известное, чтобы его называть.

Даринка остается по сей день Татьяниным самым близким и родным человеком в США.

А что же было в письме Татьяны к отцу? Я не знаю. Я не стала передавать его лично в руки, а отправила его по Почте России на его домашний адрес. Возможно, оно потерялось на почте, возможно, тётка перехватила его в почтовом ящике и не передала его адресату, возможно, он получил его, но теперь уже нет обратного адреса для корреспонденции.

Мне очень не хотелось видеть ни его, ни по случаю, вполне возможно, присутствующую его чокнутую сестру. Всю боль Татьяны я переживала вместе с ней. И мне эти люди были настолько же неприятны, насколько сильны были воспоминания о той безумной полуночи, когда я избила Татьяну. Да, она почти сломалась. Но она нашла в себе силы не поверить всему, что было о ней сказано. Даже когда весь мир и все семь миллиардов человек наперебой кричат, что вы не способны, не достойны, у вас ничего не получится, достаточно хотя бы одного человека, который тебе скажет: «Нет! Ты сильный, ты самый лучший! Ты талантливый! У тебя все получится!» И самое главное, чтоб этим человеком были вы сами. Ведь даже если те же семь миллиардов изменят свою позицию, и будут кричать, что вы самый потрясающий и талантливый, достаточно только одного-единственного человека в зеркале, который сам себе обрубит все пути к реализации.

Поэтому я надеюсь, что в том письме, адресованном отцу, было лишь одно слово: «Спасибо.»

«…Нашедший себя подобен солнцу.»

Завершение японской поговорки.

notes

Примечания

1

Татьяна – с греч. Назначающая, предписывающая, направляющая.