Круг земной

Проснулся он от скрипа двери. Чумазый мальчишка положил рядом с ним стопку одежды.

– Велено передать, чтоб к Божьему дому шли, – шмыгнув носом, сообщил он. – И просили поторопиться, а то уж скоро темнеть начнёт.

Родрик нарочито неспешно натянул штаны. И штаны, и рубаха были хотя и не новые, но чистые и почти не ношеные. Мальчишка беспокойно топтался у двери.

– Эй! – окликнул его Родрик. – Что это за Божий дом? Где?

– От восточных ворот всё время прямо. Сами найдёте?

Родрик кивнул.

– Ну, тогда я пойду, – выпалил мальчишка и, не дожидаясь ответа, выскользнул наружу.

Родрик затянул шнуровку на рубахе – та оказалась великоватой, с трудом натянул на распаренные ноги сапоги, вышел следом – и неприятно поёжился. После такого жаркого дня, вопреки ожиданию, на улице было холодно – настолько, что руки немедля покрылись мурашками. Тропинка от бани – «ах, да, – усмехнулся Родрик, – дома очищения», – вела к воротам, которые он по приходу сюда и не заметил. Бревенчатый частокол здесь был двойным, высотой в три человеческих роста, с деревянными вышками по обе стороны от входа. Наверху тенями маячили стражники с копьями.

«Воюют с кем, что ль?» – задумался Родрик, и это его подозрение укрепилось, когда он оказался внутри стен Кадвана. Со всех сторон к центру селения шли люди: мамаши с хныкающими младенцами на руках и малолетками, цепляющимися за подолы, хмурые мужчины – все с оружием, непривычно тихая молодёжь – и все сосредоточенно, почти не толкаясь, спешили в одном направлении. Спешили, впрочем, не все: Родрик заметил, что многие оставались в домах, наглухо запирали двери и ставни, тушили свечи и лучины; кругом лязгали засовы и скрипело дерево.

Пару раз Родрика пихнули плечом – беззлобно, просто обгоняя, и он остановился, вжавшись спиной в каменную стену. В толпе он заметил стражников – вроде тех самых, что недавно стояли на башнях, а может, и других: в кожаных колетах и железных шишаках, с короткими копьями и мечами на боках. «Непонятно, совсем непонятно». Если на город кто-то готовится напасть, то с бабами-то ясно, но отчего стражники, как и все мужики, идут не к стенам, а наоборот?

По небу стремительно бежали тёмные облака, и луна сверкала мёртвыми глазами. Между коньков высоких крыш посвистывал ветерок, время от времени срываясь вниз и цепляясь холодными руками за плащи. Очень холодными. Родрику вдруг подумалось, что он стоит дрожа и едва не лязгая зубами. Словно на дворе конец Мокреня-месяца, и вот-вот с неба посыплются первые снежинки. Что за напасть: днём – жара, ночью – зима?

«Твари Виловы несут с собой ветер леденящий», – вдруг вспомнились Родрику слова преподобного Сигерда. Он замер, раздумывая, и решительно повернул к ближайшей сторожевой башне. На мгновение ему показалось – наверное, показалось, помяни нечистого, а он уж здесь, – что в той же стороне мелькнуло серое одеяние монаха.

Подбежав к башне, Родрик взялся за приставную лестницу, и в этот момент ему на голову чуть не сел спускающийся солдат.

– Кто здесь? – выдохнул он, и, разглядев Родрика, буркнул: – С дороги!

Родрик схватил его за плечо.

– Эй, что происходит? Куда все?

– Пусти! – откликнулся тот напополам испуганно и ворчливо. – Смерти ищешь?

Стражник попытался вырваться, но у него не получилось. Это был мешковатого вида мужичок с бегающими глазами.

– Чего хочешь, дурень? – взвизгнул он.

Родрик взглядом указал на его пояс:

– Раз такому храбрецу меч без надобности, может, мне отдашь? И вали на все четыре стороны…

Тот трепыхнулся ещё раз, но Родрик держал крепко.

– Бери, бери, – торопливо согласился мужичок. Отстегнув ремень, он бросил его на землю, рывком выдернул плащ и побежал вслед за всеми. Народа на улице уже почти не осталось.

Мельком проводив его глазами, Родрик решительно принялся карабкаться наверх.

«Надо было и плащ отобрать», – недовольно подумал он, забравшись на вышку. За последние полчаса стало ощутимо холоднее.

За стенами Кадвана не было ничего хоть сколько внушающего опасения. То же холмогорье, по которому ещё только утром Родрик с Эирлис пробирались к её хижине; та же тропинка, петляя меж валунов, терялась в темноте. Не очень далеко – по прямой не более полумили, – чёрной стеной стоял лес. Огромная луна, наполовину скрытая тучами. И – ветер. То сильный, то слабый, то порывами, но одинаково пронизывающий.

Родрик оглянулся. Селение казалось почти брошенным, только в нескольких кварталах между крыш угадывалось свечение. Один огонёк, другой. Наверное, опаздывающие спешили к тому самому божьему дому. Как Родрик догадывался, это что-то вроде храма, в котором, по всей видимости, сегодня ночью намечалось какое-то торжественное действо. Родрик в очередной раз зябко поёжился. Над головой нависала соломенная крыша, которая, похоже, худо-бедно справлялась с дождём, но площадку окружали лишь хлипкие перила, совершенно неспособные защитить от холода.

Оглядевшись ещё разок, он решил было, что ловить здесь нечего, но тут нечто привлекло его внимание. Что именно – он и сам не понял. Нечто… в лесу. Далёкий звук, похожий одновременно на рычание и хриплый вздох.

Родрик замер, прислушиваясь.

Нет… просто шум деревьев да похрустывание веток. Родрик всматривался до рези в глазах, пока, наконец, ему не начало мерещиться, что чернота леса необъяснимым образом меняет цвет до тёмно-синего и тёмно-красного. В сердцах ругнувшись, Родрик решил списать видение на состояние похмелья, протёр глаза и уже поставил ногу на ступеньку, как вдруг из частокола деревьев выползло оно.

Родрик закрыл глаза и помотал головой. Видение не исчезло. Оно было с дом размером, бесформенное, похожее на сгустившийся воздух, с мерцавшими там и сям красноватыми прожилками. Оно текло как туман, не между деревьями, а сквозь них, то сжимаясь, то вытягиваясь в змею, хотя нет, не текло, а всё же ползло гигантской многоножкой, неслышно перебирало мягкими лапами, чавкало и принюхивалось. Добрело до ручья и остановилось, урча почти недовольно. Из утробы вылез отросток, вытянулся, дотронувшись до воды, резко спрятался обратно. Чудище не видело, но чувствовало. Дёрнувшись туда-сюда, оно неспешно двинулось берегом.

Родрик судорожно сглотнул и задышал тяжело-тяжело. Кажется, всё это время он вовсе забыл о том, что надо дышать. Медуза, догадался он. Конечно, это медуза. Далеко на севере, в землях физов, что на берегу холодного моря, рассказывали о таких. Они хлипкие, полупрозрачные и ядовитые. И они живут в воде – но никто никогда не говорил, что медузы могут быть такими большими, и чтобы они ползали по земле.

Сердце колотилось быстро-быстро, и в животе сделалось плохо. Родрик уже и не помнил таких ощущений. Даже во время сражения, когда с гиканьем бросаешься на врага, и кровь бурлит в жилах – такого не бывало. Разве что давным-давно, когда они с отцом только ещё приехали в Харлех, милях в пяти от которого шумел-кряхтел древний лес, Гриммельнская чаща. Однажды он и мальчишки из деревни сбежали из дома и, дружно боясь, решили побродить среди вековых деревьев. Их тогда поймали, нагнали: отец Родрика, Харольд Оргин, тряс сына за плечи и говорил: никогда, слышишь, ты, никогда не смей ходить туда. Родрик тогда не понял, почему, но, глядючи в побелевшее от напряжения лицо отца, испытывал чувство страха.

– Ты боишься?

Родрик дёрнулся, как ошпаренный, стремительно развернулся, рывком выхватил тускло блеснувший меч. Рядом, словно не замечая направленного на него клинка, стоял преподобный Сигерд.

– Ответь, – бесцветно повторил он, – ты чувствуешь беспокойство?

Родрик шумно выдохнул.

– Ну… я бы выпил что-нибудь.

Старик удовлетворённо кивнул. Даже, кажется, улыбнулся в седую бороду. Его длинные волосы развевались на ветру.

– Я рад, что дал Эирлис уговорить себя. За тысячу зим здешний люд отвык от храбрости. Это мортох. Его оружие – страх. Даже птицы не взлетают с ветвей, когда чуют его приближение. Они коченеют, сидят и ждут, когда их съедят. Но теперь мы должны идти. Времени мало.

– Для чего мало?

– Менее чем через час наступит полная луна. И если стены Кадвана в состоянии защитить нас от мортоха, то они, увы, бессильны перед прочими порождениями тёмного бога.

Родрик стоял, не в силах оторвать взгляда от медленно ползущего слизняка. Чудище становилось то полупрозрачным, то непроницаемо чёрным, то внезапно, словно нагретая изнутри, его оболочка лопалась, покрывалась сетью алых трещин, делая его похожим на волну лавы, текущую из жерла вулкана. Страх остался, но вместе с ним внутри Родрика появилось какое-то озорное чувство, желание попробовать, что да как. Такое было, когда в горах Нордмонта он первый раз увидел огромного волосатого зверя с рогами, растущими прямо изо рта.

– Прочими? – переспросил он. – Что здесь у вас творится?

Сигерд вздохнул.

– Иногда дни бывают длинными, иногда нет. Бывает, наступает зима, а иногда лето длится долго, очень долго. Но каждый раз, когда они появляются, это происходит во время полнолуния. Я пытался найти закономерность, но, увы, человеческий разум слишком слаб, чтобы понять поступки богов. Время – это одна из божьих ипостасей, и нам не дано им управлять… Смотри! – Старик вытянул руку, указывая на лес.

Чаща зашумела, зашевелилась, деревья шатались в разные стороны, а между ними, как светляки, начали вспыхивать огоньки. Родрик не сразу уразумел, что это, а потом его взяла лёгкая оторопь. Огоньков было по двое, зелёных, красных, мертвенно- и ярко-синих. Они двигались, гасли и вспыхивали вновь, отражая лунный свет. Круглые как блюдца глаза.

Из леса выскочила дюжина странных существ, смутно различимых на фоне черноты. Вернее, Родрик был почти убеждён, что именно «из леса», настолько несуразным ему показалось их появление. Земля меж деревьев кряхтела, вспучивалась, шевелилась, и из-под корней, как из могил, раскидывая комья, высовывались худые руки, а затем показывались и тела. Впрочем, тьма опускалась настолько быстро, что Родрик списал увиденное на обман зрения. «Будь тут Гаран, он непременно принялся бы уверять, что они из-под земли вылазят», – про себя и слегка неуверенно усмехнулся он.

Если бы не вытянутые звериные морды, их можно было бы принять за тощих человекообразных существ с белёсой безволосой кожей, горбатыми телами и необычайно длинными когтистыми конечностями враскорячку, которыми они ловко цеплялись за склоны. Они тявкали по-шакальи, скалили пасти и рычали, стоило кому-то из них задеть другого. Та тварь, что бежала впереди, вдруг заметила мортоха. Стая немедленно переменила направление и, повизгивая от предвкушения добычи, ринулась к неповоротливой, а потому казавшейся беззащитной жертве.

– Они хотят напасть? – изумился Родрик.