МИФЫ. МИФОподставы

– Только потише, хорошо? Не хочу раздражать местных.

– С чего ты взял, что это будет их раздражать? Я знаю много пикинской музыки. Им она понравится. ЕЩЕ КАК.

– Я буду крайне признателен, если ты воздержишься от пения, Буирни, – устало сказал Эрзац. – За последние несколько часов мы слышали слишком много голосов, и я предпочел бы звуки природы.

– Хорошо, ставлю вопрос на голосование, – невозмутимо заявил Файф. – Всем, кто за прекраснейшую, расчудесную музыку, аплодисменты, пожалуйста!

Барабан, ковылявший позади нас на коротеньких металлических ножках, выдал резкую дробь.

– Спасибо. Спасибо! В качестве первого номера я хотел бы исполнить свою версию «Полета шмеля» с джазовой вариацией, которую я сочинил специально для кронпринца Велвена…

– Тихо, – шикнула на него Асти.

– Но мне казалось, что тебе нравится моя музыка!

– В кои-то веки я согласна с Эрзацем, – сказала она. – Дай нам всем паузу.

– Четвертинку паузы, половинку или одну восьмую? – уточнил Буирни.

– Целую! – рявкнул я. – И я скажу тебе, когда она закончится.

Буирни обиженно вздохнул:

– Я должен был знать, что вы не любители музыки. За исключением курицы мисс Калипсы. Скажите, милая леди, почему вы путешествуете в обществе столь равнодушных к прекрасному персонажей, если можете путешествовать с таким очаровательным спутником, как я?

– Ла-ла-ла! Смотрю, ты обожаешь звук собственного голоса, – съязвила Асти.

– Зато ты звучишь, как отрыжка в воздушном кармане, – огрызнулся Буирни.

– Лучше скажите, как возник Золотой Клад? – спросила Тананда, прерывая их бесконечную перебранку.

– О, это интересная история, – ответил Буирни, обрадованный вопросом. – Я сложил об этом песнь. В ней восемь тысяч стихов. Не желаете ли послушать? Это поможет скоротать время! Вам понравится припев. В нем поется: «Жил-был клад»…

– Нет! – взревел я.

Птицы и мелкие зверушки выскочили из кустов и бросились во все стороны.

– Боже мой, великан, ну и голосище же у тебя, – сказал Буирни. – Я мог бы сыграть инструментальную музыку, чтобы юная леди могла станцевать! – Его изумрудные глаза блеснули, глядя на Калипсу. Та походила на застенчивую девушку на танцах, которую третирует пара назойливых болванов. Я топнул ногой.

– Никаких песен, – сказал я. – Никаких эпосов. Никаких стихов. Никаких декламаций. Никаких танцев.

Файф надулся:

– С вами скучно. Как насчет шутки? Эй, Калипса, я знаю несколько анекдотов о танцорах. Парень заходит в барре, подходит к другому парню и говорит: «Послушай, ты часто здесь танцуешь?» Другой парень говорит: «Нет, но мои дети крутят тут плие». Поняла? Барре? Плие?

Калипса рассмеялась.

– Я раньше не слышала этот анекдот.

– Спасибо, спасибо, я буду здесь всю неделю. Не забудьте дать официанту чаевые.

– Так вот как ты развлекал королей и императоров? – спросил я. – Почему-то я не впечатлен.

– Боюсь, шутка оказалась выше твоего понимания, изверг, – огрызнулся Буирни. – В следующий раз я буду говорить медленнее.

– Давайте лучше расскажу я, – сказал Эрзац. – При необходимости я могу отсечь все лишнее.

– Браво, Эрзац! – воскликнул Буирни. Барабан выдал короткую дробь. – Это надо же, какой юморист! Нет!

– Я сказал что-то смешное? – удивился Меч.

– Разве ты не сказал это специально? – спросил Буирни. – Отсечь? Все лишнее? С ним все ясно. У него нет чувства юмора.

– Клад, – начал Эрзац, повышая голос, чтобы перебить сопрано Буирни, – появился почти случайно. Это произошло в великом измерении Валхал.

– Валхал? – спросил я и порылся в своей памяти. – Никогда о таком не слышал.

Эрзац издал певучий звук, похожий на вздох.

– Неудивительно, ибо его больше нет. Я расскажу тебе, что с ним стало. Тысячи лет назад произошла ужасная война между четырьмя противниками, народами Торнесса, Одинска, Фрейабурга и Хеймдейла. Правитель каждого возжелал захватить целиком самый плодородный и богатый континент.

– Эта песня мне знакома, – сказал я.

– В свое время их слава гремела повсюду. Естественно, что с тех пор о них пошли легенды. Четыре армии, и каждая – легенда силы и доблести, и у каждой – по одному из нас.

– Без меня, конечно же, – поспешила сказать Келса. – Меня там не было. Пока еще не было.

– Верно, – согласился Эрзац. – Это были я и Асти, Дзынь-Хуа и Пилиус, Великое Копье. Каждый из нас находился на пике своих возможностей. В том же году меня привез в Валхал странствующий торговец-девол, у которого император Тома приобретал вооружение для предстоящей битвы. Армии встретились на поле брани и чести. Они храбро сражались друг с другом, используя наши способности и таланты, а также силы простых копьеносцев…

– Извините за выражение, – добавила Келса. – Но только это единственное копье действительно что-то значило.

– …смертных солдат, – продолжил Эрзац, одарив ее долгим страдальческим взглядом. – Тем не менее они остановились. Все четверо стояли лицом друг к другу над квадратом территории, который позже стал известен как «Земля Ничейной Победы». Никто не мог пробить линию обороны противника. Когда многочисленные атаки не дали никакого продвижения вперед, наши военачальники попытались положить конец войне путем переговоров. Таков был мой совет, во всяком случае.

– Мой тоже, – добавила Асти. – Я устала исцелять раны от ударов мечом или булавой, тем более все было без толку!

Я кивнул:

– Разумно. Я бы тоже так поступил.

– Да. Это была наглядная демонстрация всей тщетности войны: убийство простых пешек, не давшее, несмотря на все усилия, продвинуться вперед ни на дюйм. Они остановились у небольшой долины. Там был зал со сводчатым потолком, давно заброшенный, но все же довольно большой, чтобы четверо военачальников и их советники могли воспользоваться им в качестве места встречи. Это был исторический момент: мы все собраны вместе четырьмя военачальниками, пытавшимися выработать мирное соглашение. Пиво текло рекой. Фактически, мы просто купались в нем!

– Это было самое лучшее мое пиво, – мечтательно вздохнула Асти. – Для этого случая я придумала особый рецепт.

– Да, похоже, вечеринка удалась, – заметил я.

– В присутствии этого катализатора мы почувствовали себя другими. Наши ауры наложились друг на друга, и произошло изменение.

– Бывала я на таких вечеринках, – заметила со снисходительной улыбкой Тананда.