Оценить:
 Рейтинг: 0

Дорога в Оксиану

Год написания книги
2022
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 11 >>
На страницу:
5 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Напоследок мы столкнулись с самоуправством в виде турникета, где парализованный маразматик тратил по десять минут на оформление каждого входного билета. После чего мы сбежали от рутины будней к славе античности.

Баальбек – это триумф, рождённый в мраморе; масштабы высеченного в камне величия, чей язык остаётся понятен неискушённому взору, затмевают предстающий муравейником Нью-Йорк. Камень персикового цвета расписан румянцем золота так же, как колонны церкви Сент-Мартин-ин-зе-филдс измалёваны сажей. Текстура мрамора не лессированная, а слегка припудренная, как у цветка вишни. Рассвет – лучшее время для созерцания этого великолепия: поднимите свой взор к Шести колоннам[56 - Сохранившиеся колонны Храма Юпитера. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%B1%D0%B5%D0%BA)], когда золото персикового камня и небесная синь лучезарны в равной мере и даже пустующие без колонн стилобаты[57 - Стилобат (др.-греч. опора, по которой ступают колонны) – в античной архитектуре верхняя часть многоступенчатого основания (стереобата), поверх которого водружали колонны или пилоны. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B1%D0%B0%D1%82)] полны живительной благословенной силы солнца наперекор торжеству сиреневых глубин небосвода. Поднимите свой взор, поднимите свой взор, устремите свой взгляд ввысь, вверх по этой каменой плоти, по этим трижды огромным стволам, к разрушенным капителям и карнизам размером с целое здание, парящим в синеве. Вглядитесь поверх стен на зелёные рощи белоствольных тополей, а за ними – на далёкий Ливан, мерцающий сиреневым и голубым, золотым и розовым светом. Взгляните на зияющую пустоту, распластавшуюся вдоль гор: каменистую пустыню, чистое море. Жадно глотните воздуха из вышины. Прикоснитесь к камню своими мягкими руками. Проститесь с Западом, если тот принадлежал вам прежде, а затем возвращайтесь туристом на Восток.

Мы так и поступили после закрытия. Надвигались сумерки. Дамы и джентльмены отдельными компаниями устроили пикник на лужайке у ручья. Одни сидели у мраморных фонтанов, развлекая друг друга непринуждённой беседой, другие под случайными деревьями ужинали на траве в свете переносных фонарей. Звёзды взошли, склоны гор укрылись во мгле. Я почувствовал умиротворяющее спокойствие ислама. И если я упоминаю об этом заурядном опыте, то только потому, что в Египте и Турции это миролюбие теперь отрицается, в то время как в Индии ислам, как и многое другое, кажется уникальным и исключительно индийским. В каком-то смысле так и есть, ведь ни человек, ни общество не смогут впитать подавляющего воздействия культуры извне без изменений в собственной идентичности. Но вот что я могу поведать о себе: путешествуя по магометанской Индии, не будучи знакомым с Персией, я сравнивал себя с индийцем, который изучает европейский классицизм на берегах Балтики, а не Средиземного моря.

Вчера днём в Баальбеке Кристофер пожаловался на слабость и ненадолго прилёг, что отсрочило наш отъезд до наступления темноты и лютого холода на просторах Ливана. Теперь, после приезда в Дамаск, он серьёзно заболел. Даже после двух таблеток хинина мигрень была столь ужасна, что Кристоферу снилось, будто он носорог с огромным рогом. Хотя кризис миновал, сегодня утром он проснулся с температурой 102[58 - 38,9° C.]. Мы сдали наши билеты на завтрашний автобус и забронировали места на пятницу.

Дамаск, 21 сентября. – За нами увязался молодой еврей. Вышло так потому, что в отеле прислуживал официант, вылитая копия Гитлера, и когда я об этом намекнул еврею, то и менеджер, и сам официант разразились такими сильными приступами смеха, что едва удержались на ногах.

Когда мы с Раттером пересекали пыльный разбитый участок дороги, оставшийся после французской бомбардировки[59 - Партизаны Национально-освободительного восстания в Сирии (1925–1927) 18 октября 1925 года захватили несколько районов Дамаска. По приказу главного комиссара в Сирии Мориса Саррайя французские вооружённые силы 9 мая 1926 года нанесли массированный удар по городу. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE-%D0%BE%D1%81%D0%B2%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%B2_%D0%A1%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%B8)], мы заметили предсказателя, гадавшего по знакам на подносе с песком, и бедную женщину, которая привела своего истощённого ребёнка и ждала новостей о его судьбе. Ещё один прорицатель сидел рядом без клиентов. Я присел возле последнего на корточки. Он насыпал мне в ладонь немного песка и затем велел высыпать на поднос. Потом нарисовал на песке три строчки иероглифов, прошёлся по ним раз или два, словно раскладывая карты. Выдержав с умным видом паузу, он внезапно прочертил глубокую диагональ и изрёк ряд фраз, которые Раттер, однажды пробывший в Мекке девять месяцев под видом араба, перевёл с должной точностью, как и следовало от него ожидать: «У вас есть друг, которого любите вы и который любит вас. Через несколько дней он пришлёт вам немного денег на расходы в пути. Позднее он присоединится к вам. Путешествие будет удачным».

Похоже, мои шантажистские способности и здесь возымели верх.

Отель принадлежит месье Алуфу, чьи дети занимают верхний этаж. Однажды вечером он привёл нас в душный подвал, уставленный стеклянными ящиками, с сейфом в глубине. Из них он достал следующие предметы:

Пару больших серебряных чаш, украшенных христианскими символами и сценой Благовещения.

Документ, начертанный на грязной цветной ткани, от трёх до четырёх футов в длину и восемнадцать дюймов в ширину, якобы являющийся завещанием Абу Бакра[60 - Абу Бакр ас-Сиддик (573–634) – первый праведный халиф, сподвижник пророка Мухаммеда и отец его жены Аиши. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B1%D1%83_%D0%91%D0%B0%D0%BA%D1%80_%D0%B0%D1%81-%D0%A1%D0%B8%D0%B4%D0%B4%D0%B8%D0%BA)], первого халифа, и привезённый из Медины семьёй короля Хусейна[61 - Хусейн ибн Али аль-Хашими (ок. 1854–1931) – шериф Мекки, первый король Хиджаза из династии Хашимитов; потомок пророка Мухаммеда. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%83%D1%81%D0%B5%D0%B9%D0%BD_%D0%B8%D0%B1%D0%BD_%D0%90%D0%BB%D0%B8_%D0%B0%D0%BB%D1%8C-%D0%A5%D0%B0%D1%88%D0%B8%D0%BC%D0%B8)] в 1925 году.

Византийскую бутыль из тёмно-синего стекла, тонкого, как яичная скорлупа, не разбитую, высотой около десяти дюймов.

Золотую голову эллинистической эпохи с чуть раскрытыми губами, глазами из стекла и ярко-синими бровями.

Золотую мумию в дорожном сундуке.

И серебряную статуэтку девяти с половиной дюймов, которую, за неимением ничего сравнимого, месье Алуф назвал хеттской. Статуэтка, если это не подделка, должна стать одним из самых замечательных открытий за последние годы на Ближнем Востоке. Это фигурка мужчины с широкими плечами и узкими бёдрами. На голове остроконечный колпак высотой с тулью. Левая рука отколота, правая сжимает скипетр и сдерживает крюком рогатого быка. Вокруг талии пояс из тонкой проволоки. Пояс, скипетр, хвост и рога быка, а также колпак целиком из золота. Золото настолько пластичное, что месье Алуф с удовольствием согнул скипетр под прямым углом и снова распрямил. Никакие уговоры не помогли мне сфотографировать статуэтку. Интересно, когда и при каких обстоятельствах она всё же покинет подвал.

Кристофер выздоровел к среде, и Раттер повёл нас на чай к аль-Хадж Мухаммад ибн аль-Бассаму, старцу семидесяти с лишним лет в бедуинских одеждах. Его семья дружила с Доути[62 - Чарльз Монтегю Доути (1843–1926) – британский поэт и путешественник, один из первых европейских исследователей Аравии. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B0%D1%83%D1%82%D0%B8,_%D0%A7%D0%B0%D1%80%D0%BB%D1%8C%D0%B7_%D0%9C%D0%BE%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%B3%D1%8E)], который для арабофилов известная фигура. Сколотив состояние на продаже верблюдов во время войны, старик потерял 40 000 фунтов стерлингов после её окончания на спекуляции немецкими марками. Мы пили чай, восседая за мраморным столом, до которого могли дотянуться разве что подбородком из-за разницы с высотой стульев. Гомон арабской беседы, прерываемой попёрдыванием и жеванием, напомнил мне речь Уинстона Черчилля.

Арабы ненавидят французов сильнее, чем нас. Имея ещё больше оснований вести себя соответственно, они между тем учтивее; другими словами, они научились не показывать виду при встрече с европейцами. Это делает Дамаск приятным городом с точки зрения путешественника.

Ирак

Багдад

ИРАК: Багдад (115 футов), 27 сентября. – Если что-нибудь на земле и может сделать это место привлекательным, то только контраст с приведшим нас сюда путешествием. Мы ехали в похожем на банан вагоне на двух колёсах, который цеплялся к двухместному седельному тягачу фирмы «Бьюик» и для приличия именовался «аэробус». За нами следовал автобус огромных размеров, отец всего моторизованного транспорта. Герметично запечатанные внутри от пыли снаружи, с капельным орошением из подтекающего питьевого бачка, мы мчались по бездорожью пустыни со скоростью сорок миль в час под лучами раскалённого солнца, оглушаемые картечью мелких камней по тонкому корпусу, в душно-радушной компании пяти потеющих попутчиков. В полдень мы сделали остановку и подкрепились обедом из картонной коробки с надписью «Сервис с улыбкой» от компании-перевозчика. Если мы когда-нибудь надумаем открыть собственную транспортную компанию в местных краях, то это будет сервис с кислой миной. Промасленная бумага и яичная скорлупа разлетались по арабской сельской округе, оставляя за собой одни руины. На закате мы прибыли в Эр-Рутбу, который с тех пор, как я обедал там по пути в Индию в 1929 году, был окружён лагерем с вереницами чернорабочих-кули: видимый результат строительства мосульского нефтепровода. Здесь мы пообедали; виски с содовой стоил шесть шиллингов. Ночью мы ехали в приподнятом настроении: луна светила в окна, пять иракцев во главе с миссис Мулла пели. Мы миновали колонну бронированной техники, сопровождавшую братьев покойного Фейсала: экс-короля Али и эмира Абдуллу, возвращавшихся после похорон. С наступлением рассвета перед нашим взором предстала не золотая пустыня, а грязь, бесконечная грязь. По мере приближения к Багдаду запустение всё сильнее бросалось в глаза. Застенчивая миссис Мулла скрывала свою красоту под плотной чёрной вуалью; мужчины сидели в чёрных фуражках. И к девяти часам вечера, когда арабская ночь окутала пустынные улицы города, нам даже показалось, что мы затерялись в конце Эджвер-роуд.

Мало утешения в том, что Месопотамия была когда-то очень изобильна, богата на произведения искусства и изобретения, гостеприимна для шумеров, Селевкидов[63 - Селевкиды – династия правителей эллинистического государства Селевкидов, основанного полководцем Александра Македонского Селевком Никатором (312 до н. э. – 83, 68–64 до н. э.) Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%BA%D0%B8%D0%B4%D1%8B)] и Сасанидов[64 - Сасаниды – династия персидских правителей Ирана (224–651). Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B0%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B4%D1%8B)]. Главным событием истории Месопотамии стало разрушение завоевателем Хулагу[65 - Хулагу (1217–1265) – монгольский правитель и военачальник, внук Чингисхана. Основатель династии Хулагуидов, правившей в созданном им Иранском ильханстве в Передней Азии. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%83%D0%BB%D0%B0%D0%B3%D1%83)] ирригационной системы страны в XIII веке. И по сей день Месопотамия остаётся в плену у грязи, лишённой растительного плодородия – единственно возможного в местных краях преимущества. Равнина грязи впереди плоская настолько, что сиротливую цаплю, застывшую на одной ноге возле редкой струйки воды в канаве, можно спутать с радиоантенной. Из грязи на равнине вырастают целые деревни и города. Текут реки из жидкой грязи. Воздух наполнен смогом, исходящим от грязи. Люди цвета грязи носят одежду в тон грязи, а их национальный головной убор напоминает пирог из грязи. Багдад – столица, которая под стать этой божественно благодатной земле. Город скрыт за пеленой грязного тумана; когда температура опускается ниже 110[66 - 43° C.], местные жители жалуются на холод и достают меха. Сейчас только одним город по праву знаменит: изливающим земной гной фурункулом, который излечат через девять месяцев, оставив на теле пустыни заметный шрам.

Кристофер, которому это место нравится намного меньше, чем мне, называет его раем в сравнении с Тегераном. Конечно, если бы я верил всему, что он рассказывает о Персии, то относился бы к нашему завтрашнему отъезду как к отправке на каторгу. Я так не считаю, ибо Кристофер влюблен в Персию, но отвечает словно благовоспитанный китаец. Если вы спросите его о жене, то он ответит, что это сучье чучело ещё не подохло, имея в виду, что его прекрасная достопочтенная супруга свежа, как майская роза.

Отелем управляют ассирийцы, взбалмошные и вызывающие жалость маленькие люди с обходительными манерами, до сих пор пребывающие в ужасе от развязанного против них террора. Есть только один человек, которого я бы отнёс к багдадцам, – бойкий юноша по имени Дауд (Давид), который взвинтил цены на весь транспорт до Тегерана и назвал арку[67 - Таки-Кисра – руины шахского дворца Сасанидов на берегу реки Тигр в Аспанбаре, пригороде Ктесифона. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B0%D0%BA%D0%B8-%D0%9A%D0%B8%D1%81%D1%80%D0%B0)] в Ктесифоне ни больше ни меньше как: «Прекрасное шоу, сэр, высокое шоу».

Арка возвышается на 121? фут от земли и имеет пролёт 82 фута. Её тоже построили из грязи, но тем не менее она простояла четырнадцать веков. На некоторых фотографиях эта арка стоит ещё с двумя стенами вместо одной, а также с цельной фронтальной частью. Плохо обожжённые кирпичи в большинстве своём выглядят живописно: белый с добавлением коричневого на фоне лучезарного небосвода, вновь ставшего голубым ко времени нашего отъезда из Багдада. Фундамент отремонтировали недавно, возможно, впервые в истории.

Местный музей хорошо охраняется, но не ради безопасности сокровищ Ура[68 - Ур – один из древнейших шумерских городов-государств древнего южного Междуречья (Месопотамии), существовал с 6-го тысячелетия до н. э. до IV века до н. э. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D1%80)], а для того, чтобы посетители не заляпали руками латунь витрин. Поскольку любой экспонат не крупнее напёрстка, разглядеть сокровища Ура практически невозможно. На наружной стене по указанию короля Фейсала установлена мемориальная доска в память о Гертруде Белл[69 - Гертруда Белл (1868–1926) – британская путешественница, археолог, секретный агент, сотрудник по политическим вопросам. Наряду с Лоуренсом Аравийским помогла утвердиться Хашимитской династии на территории современной Иордании и Ирака. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D0%BB%D0%BB,_%D0%93%D0%B5%D1%80%D1%82%D1%80%D1%83%D0%B4%D0%B0)]. Полагая, что доска вывешена королём Фейсалом для ознакомления, я подошёл поближе. Четверо полицейских тотчас подняли крик и оттащили меня подальше. Я обратился к директору музея по поводу произошедшего. «Если у вас плохое зрение, вы можете испросить специального разрешения», – ответил он. Вот вам и арабское очарование.

Мы ужинали у Питера Скарлетта, друг которого Уорд рассказал историю, случившуюся на похоронах Фейсала. Был жаркий день, и огромный негр пробрался в шатёр для высокопоставленных лиц. Через некоторое время негра обнаружили и выволокли наружу. «Чёрт возьми! – воскликнул командующий английскими войсками. – Они стащили мою тень».

Здесь меня ждали деньги, как и обещал предсказатель.

Часть вторая

Персия

Керманшах

ПЕРСИЯ: Керманшах (4900 футов), 29 сентября. – Вчера мы пропутешествовали двадцать часов. Больше усилий было потрачено на споры, нежели на передвижение.

По дороге в Ханикин мы попали в пыльную бурю. Во мраке вырисовывалась линия холмов. Кристофер схватил меня за руку. «Иранские крепостные валы!» – торжественно объявил он. Через минуту мы преодолели небольшой склон и вновь оказались на пустынной равнине. Так повторялось каждые пять миль, пока оазис скудной зелени не известил нас о приближении к границе города.

Здесь мы сменили машину, так как Персия и Ирак отказывают друг другу в пропуске водителей. В остальном приём вышел радушным: персидские пограничники посочувствовали нам по поводу отвратительного таможенного оформления и протомили в ожидании три часа. Когда я оплачивал пошлину за ввоз фотоплёнок и лекарств, служащие брали деньги, отводя в сторону глаза, словно герцогиня при сборе пожертвований на благотворительность.

Я рассказал Кристоферу про форменное издевательство над людьми:

– Почему шах заставляет их носить эти шляпы[70 - Персидская форма включала кепи французского образца. Википедия (https://en.wikipedia.org/wiki/Pahlavi_hat)]?

– Тсс, не упоминайте шаха вслух. Называйте его «мистер Смит».

– В Италии я всегда называю Муссолини «мистер Смит».

– Значит, «мистер Браун».

– Нет, в России так называют Сталина.

– Тогда «мистер Джонс».

– «Джонс» тоже не годится. Теперь, после смерти Примо де Риверы[71 - Мигель Примо де Ривера-и-Орбанеха (1870–1930) – испанский военный и политический деятель; в 1923–1930 годы диктатор, председатель правительства при короле Альфонсо XIII. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B8%D0%BC%D0%BE_%D0%B4%D0%B5_%D0%A0%D0%B8%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%B0,_%D0%9C%D0%B8%D0%B3%D0%B5%D0%BB%D1%8C)], так следует называть Гитлера. И вообще, я порядком запутался в этих именах. Нам лучше называть его «Марджорибэнкс»[72 - Кристофер Сайкс в своей книге «Четыре исследования по верности» (Sykes C. “Four Studies In Loyalty”, 1946) пишет: «Я посоветовал Роберту не указывать имя Реза-шаха в записях на случай, если те конфискует полиция. Он последовал совету. Забраковав давно избитые прозвища вроде Брауна, Джонса или Робинсона, закрепившиеся за западными диктаторами, он стал называть Реза-шаха Марджорибэнксом, подчёркивая то, что традиционное произношение этой фамилии Марчбэнкс кратко и точно отражает идеалы императора. Результат настолько понравился Роберту, что вошёл (с необходимыми пояснениями) в книгу». Указанные подробности можно дополнить некоторыми фактами. Во-первых, Марчбэнкс (Марджорибэнкс) – это равнинный шотландский клан, с которым связана следующая легенда. В 1315 году принцессу Марджори, дочь короля Шотландии Роберта I Брюса, выдали замуж за верховного лорда-стюарда Шотландии Уолтера Стюарта. В приданое вошли земли в Ренфрушире, известные как «берега Марджори» (англ. Marjorie’s Banks). Однако ирония заключается в том, что земли впоследствии перешли во владение клану Джонстон, который с тех пор стал именовать себя Марчбэнкс. Возможно, автор намекает на тот факт, что Реза-шах Пехлеви взял фамилию древнего династического дома Карен-Пехлевидов, к которому не имел отношения. Во-вторых, известен роман шотландской писательницы Маргарет Олифант «Мисс Марджорибэнкс» (Oliphant M. “Miss Marjoribanks”, 1866), главная героиня которого, мисс Луцилла Марджорибэнкс, бросила вызов социальному неравенству в провинциальном городке Карлингфорде. И в-третьих, с английского языка саму фамилию можно перевести как марширующие банки (не об этих ли «идеалах» шутил автор).], если хотим запомнить, о ком идёт речь.

– Договорились. Только записывайте так же на случай, если они конфискуют ваш дневник.

Что я и начал делать в дальнейшем.

В Касре-Ширине мы задержались ещё на час, пока полиция оформляла разрешение на въезд в Тегеран. И здесь Иран раскрыл перед нами истинное величие. Освещаемая впереди восходящей луной, а позади – заходящим солнцем, обширная панорама округлых предгорий уходила вдаль от сасанидских руин, мерцая то тут, то там янтарными огоньками деревень, пока вдали, наконец, не выросла могучая череда пиков крепостных валов. То вверх, то вниз, рассекая свежий бодрящий воздух, мы мчались к подножию гор, затем всё выше и выше, к перевалу между иглами сосен, вышивавших звёздный узор. По другую сторону перевала находился Керенд, где мы поужинали под музыку ручья и пение сверчков, глядя на сад умытых луной тополей и опустошая корзину со сладким виноградом. Комната была увешана печатными плакатами с изображением женской половины Персии в объятиях Марджорибэнкса, на которого с высоты арки в Ктесифоне одобрительно поглядывали Джамшид, Артаксеркс и Дарий.

Тегеран

Тегеран (3900 футов), 2 октября. – В Керманшахе негодование водителя выплеснулось через край. Он хотел заночевать в Казвине вместо Хамадана. Почему так, он не сказал, да и вряд ли знал; он был похож на ребёнка, который хочет только эту куклу, а не другую. Чтобы прекратить спор, в котором принял участие весь персонал гостиницы, утром я уехал в Таке-Бостан. Таким образом, дальше Хамадана мы в тот день не продвинулись.

В гротах Таке-Бостана[73 - Таке-Бостан (перс. Арка, вырезанная из камня) – комплекс скальных рельефов, относящихся к эпохе правления династии Сасанидов в Иране. Рельефы высечены на одной из скал горной цепи Загрос. Считается, что первый рельеф был высечен более 1700 лет назад. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B0%D0%BA-%D0%B5_%D0%91%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD)], судя по всему, трудился не один скульптор. У парящих над аркой ангелов коптские головы, а рельефы их одеяний выглядят плоскими и изящными, как на бронзовых медальонах эпохи Возрождения. Боковые панели внутри арки украшены более объёмными рельефами, которые различаются между собой; слева – законченный барельеф искусной работы и детальной проработки, а напротив – незавершённая резьба из череды плоских поверхностей, будто наложенных на камень, а не высеченных из него. В глубине арки, находясь в разительном контрасте с динамичными и кинематографичными сценами охоты и суда, возвышается гигантская фигура царя на коне, чья бездушная безжалостность напоминает немецкий военный мемориал. Типичный образ сасанидской культуры. Трудно поверить, что скульпторы были персами.

Гроты вырублены в основании огромного горного выступа и отражаются в воде. Рядом с ними стоит полуразрушенный домик для отдыха, в котором устроила пикник компания дам. Гармония этого места стала совершенной, когда к ним присоединился джентльмен, пленяющий рублеными чертами лица и одетый в испачканную рубашку навыпуск, лиловые сатиновые брюки и хлопчатобумажные носки на лиловых подтяжках.

Бехистун[74 - Бехистунская надпись – трёхъязычный (древнеперсидский, эламский и аккадский) клинописный текст на скале Бехистун. Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D1%85%D0%B8%D1%81%D1%82%D1%83%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BD%D0%B0%D0%B4%D0%BF%D0%B8%D1%81%D1%8C)] задержала нас на минуту, продемонстрировав огромную клинопись, вырезанную, словно страницы книги, на скале цвета крови; а также Кангавар – маленькое разрушенное местечко, которое может похвастаться обломками эллинистического храма и оравой бросавшихся камнями мальчишек. В Хамадане мы не стали беспокоить гробницы Есфири и Авиценны, но посетили Гунбади-Алавиан – мавзолей Сельджуков XII века, чьи некрашеные лепные панели, пышные и утопающие в буйстве растительного изобилия, всё столь же торжественны и богаты, как и Версаль; вероятно, даже богаче, если принимать во внимание возможности бюджета. Когда великолепие достигается только работой резца по гипсовой штукатурке, а не богатствами всего мира, то это совершенство самого образа. Великолепие мавзолея наконец перебивает послевкусие Альгамбры и Тадж-Махала в магометанском искусстве. Я приехал в Персию избавиться от этого привкуса.

День пути прошёл в диком напряжении. Мы то пикировали, то взмывали вверх по горному серпантину, проносясь над бескрайними равнинами. Солнце испепеляло. Огромные спирали пыли, танцующие, словно демоны, над пустыней, удушали нас и тормозили стремительный «Шевроле». Вдруг далеко впереди, в долине, мелькнул бирюзовый кувшин, подпрыгивавший на спине осла. Рядом шёл хозяин в одеждах тускло-голубого цвета. И, глядя на этих двоих, затерявшихся в гигантской каменистой пустоши, я вдруг осознал, почему синий – исконно персидский цвет, название которого на фарси означает воду.

К наступлению ночи мы добрались до столицы. Ни один проблеск света не мелькнул на горизонте. Но затем деревья и дома внезапно нас окружили. Днём эти места похожи на Балканы. Но горы Эльбурса, занимающие половину небосклона, придают удивительное очарование выходящим на них улицам.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 11 >>
На страницу:
5 из 11

Другие аудиокниги автора Роберт Байрон