Волшебник Хуливуда

– Доктор Паттерсон – младший судебно-медицинский эксперт, – торопливо подсказал Чикеринг.

Паттерсон побарабанил пальцем по табличке "Необходима осторожность".

– Из-за этого вы и вырядились? Маски, перчатки… Но ничего этого не нужно, если не начнете забавляться с кровью или с другими телесными жидкостями.

– А вам самому приходится иметь с ними дело?

– Если его решат вскрывать в мое дежурство, то да. Но я и так могу сказать вам, что произошло. Кто-то приставил ему к горлу вальвулотом – вжик! – и перерезал сонную артерию.

– А не могло ли случиться так, что сам мистер Гоч раздобыл вальвулотом… – Брови Паттерсона удивленно приподнялись. -… и перерезал себе горло? Я хочу сказать, настолько ли сильна оказалась бы в таком случае первая боль, чтобы заставить его отказаться от первоначального намерения?

– Боль была бы более слабой, чем когда вскрываешь вены, – ответил Паттерсон. – Значит, вы предполагаете самоубийство?

– Вполне могу представить себе, что человек, испытывающий такие страдания и по столь позорному поводу, может наложить на себя руки.

Г Пожалуй, – согласился Паттерсон, и его лицо Утратило недавнюю настороженность.

Свистун сразу же решил, что этот человек начинает ему нравиться.

– Вы могли бы просветить меня еще по одному поводу? – спросил он.

– Минута у меня найдется. Свистун поглядел на Чикеринга.

– Почему бы тебе, Чарли, не управиться с завтраком, пока хлеб не засох?

Пожав плечами, Чарли побрел прочь.

Свистун полез в карман и достал сложенный носовой платок, в котором хранил мумифицированный пальчик. Развернул платок и показал патологоанатому на раскрытой ладони.

Паттерсон наклонился, потом весьма осторожно взял пальчик.

– Откуда вы это взяли?

– А вы подтвердите мне, что это именно то, о чем я подумал?

– А о чем вы подумали?

– Что это мумифицированный палец.

– Именно так. Мумифицированный палец ребенка.

– А я-то надеялся, что вы скажете: это пластиковая подделка. Знаете всю эту мерзость, которую продают шутникам…

– Кофейные брызги и собачьи какашки?

– … вот именно. Но эксперта не проведешь, верно ведь?

– Так откуда вы это взяли?

– Нашел на квартире у этого покойника. В ящике.

– А у вас есть хоть малейшее представление о том, откуда палец взялся у него?

– Нет.

– Значит, вы провели обыск в его квартире не специально ради этого предмета?

– Нет. Я нашел его случайно.

– Так вы работаете над делом в связи с его смертью?

– Дела как такового, строго говоря, нет. Просто оказал маленькую услугу одному другу, а потом невольно вовлекся во всю эту историю.

Паттерсон опять насторожился – и снова разонравился Свистуну.

– Назовем это любопытством.

– Допустим. Когда вам нечем заняться, вы подглядываете в замочные скважины и шарите по мусорным ведрам. Никогда не знаешь, на чем в конце концов удастся подзаработать.

– Я ведь не состою на государственной службе, – возразил Свистун. – И с утра меня не ждет работа на конторском столе. И приходится порой заниматься и тем, о чем вы сказали, но на этот раз у меня на уме было совершенно другое. Единственный перспективный клиент уже был мертв на момент, когда я вмешался в дело. Кении Гочу мог бы понадобиться детектив или, как минимум, друг, чтобы выяснить, кто убил его, если он, конечно, не покончил с собой. А я просто оказывал любезность своему другу, шел почти наугад шаг за шагом, пока не наткнулся на детский палец.

Паттерсон свободной рукой полез в карман халата и извлек оттуда пробирку.

– Я его у вас, пожалуй, заберу.

Свистун одной рукой выхватил у него мумифицированный палец, а другой – пробирку.

– Я против.

– Он может оказаться вещдоком по делу об убийстве.

– Его же не на месте преступления нашли.

– Пусть даже так. В сложившейся ситуации он может – и наверняка должен – сыграть свою роль в происшедшем.

– Возможно, вы и правы, но на данный момент он к делу не приобщен.

Свистун положил палец в пробирку, а пробирку – к себе в карман.

– Я вынужден буду подать рапорт, – сказал Пат-терсон.

– Я понимаю.

– Заговорив о вещдоке по делу об убийстве, я имел в виду вовсе не убийство мистера Гоча. Речь шла об убийстве ребенка, палец которого вы держите при себе.

– И это я понимаю. И я не сомневаюсь в том, что знаю, о каком ребенке идет речь. И мне не хотелось бы, чтобы часть тела этой девочки, пусть и такая крошечная, болталась бы туда и сюда по полицейским инстанциям или валялась бы здесь, в морге. Не хочу, чтобы ее использовали в качестве вещдока. В надлежащее время я отдам ее родственникам – и те похоронят палец. А вы подавайте рапорт, куда хотите.

Они стояли, пристально глядя в глаза друг другу. Паттерсон моргнул первым. Полез в карман, достал грошовый блокнотик и шариковую ручку и быстро записал несколько слов.