Волшебник Хуливуда

– Ах, этот!

Свистун достал перетянутые резинкой деньги и выудил из стопки десятку. – Его уже вскрыли?

– А с этим никто не торопится. Если человека находят с перерезанным горлом, причем оттуда торчит бритва, других причин смерти как-то не ищут.

– Я бы взглянул на него.

– Чего ради?

– Откуда мне знать? Просто чтобы понимать, о чем говоришь, если кто-нибудь заведет при мне речь о вальвулотоме.

– Ага, значит, ты уже знаешь.

Не убирая ног со стола, Чарли принялся за сандвич. Видно было, что спешить ему некуда.

– А себе ты ничего не взял?

– Я так рано не ем.

– Это-то и плохо, Свистун. Ты не умеешь дружить. Нет, чтобы принести еще один сандвич и поесть со мной за компанию.

– Солнце едва встало, – заметил Свистун, вручая ему вторую десятку.

– Но можно же позавтракать!

Чикеринг наконец спустил ноги на пол. Держа сандвич губами, выдвинул ящик письменного стола, достал формуляр, заполнил его и протянул Свистуну.

– Разрешение, на случай, если кто-нибудь спросит, – пояснил он.

Свистун налепил себе на плечо пластиковую карточку разового пропуска.

Чикеринг надел резиновые перчатки и бумажную маску. Вторую пару перчаток и маску передал Свистуну. Маску тот надел, а перчатки сунул в карман.

– Я не собираюсь ни к чему притрагиваться. Миновав коридор, они вошли в покойницкую. Здесь было очень холодно, из-под бумажных масок заструился пар дыхания. Чикеринг снял со стены план морга, сверился с цифрами и прошел в глубину покойницкой. Здесь в длинном ряду лежали тела, прикрытые простынями, из-под одной простыни свешивалась рука. Чикеринг убрал ее под простыню.

– Они иногда шевелятся.

Его глаза из-под маски смеялись.

Он отодвинул пару носилок, расчищая проход к боксу, в котором хранились останки Кении Гоча. Они были снабжены табличкой: "Необходима осторожность". Носилки были закреплены запором, который открывался нажатием кнопки, после чего они свободно скользили по рельсам.

Чикеринг взялся за край простыни.

– Что ты хочешь увидеть?

– Только открой рану.

Чикеринг оттянул простыню на уровень плечей.

Свистун наклонился над мертвым телом, похожим на изображение Христа, снятого с креста, на каком-нибудь древнем алтаре. Кровь смыли, хотя кое-какие подтеки и бурые пятна еще оставались на шее.

Лезвия, разумеется, не было. Вещественное доказательство перекочевало на данный момент в карман к Лаббоку.

Нож, который описала Свистуну Мэри, и впрямь легко можно было не заметить. Или принять за что-нибудь другое.

– А какой примерно длины этот самый вальву-лотом? – спросил Свистун.

– С первый сустав большого пальца, – послышался голос откуда-то сзади.

И Свистун, и Чикеринг подскочили на месте.

Молодой человек в белом халате с песочного цвета волосами стоял в покойницкой. На лице у него было написано раздражение.

– Как это вы так подкрались? – изумился Свистун.

– Башмаки такие. А кто вы такой и что тут делаете?

– У него есть разрешение, – сказал Чикеринг.

– Вот как? – Незнакомец подошел поближе. -Что-то никак не могу разобрать подпись.

– Это подпись Эрнеста Лаббока, – сказал Свистун.

– А кто такой Лаббок?

– Детектив из убойного отдела, голливудский участок, – сказал Свистун.

– И проверять не стану, – произнес мужчина в белом халате, искоса взглянув на Чикеринга. – Сильно смахивает на разовые пропуска, которые выписывает Чарли, когда его подмажут.

– Что вы, сэр!

Чикеринг выставил вперед руки, словно готовясь отразить удар.

– Да ничего страшного. – Мужчина обратился к Свистуну: – Но вы так и не представились.

С такими людьми Свистуну доводилось сталкиваться не раз. Как правило, ничего, кроме раздражения, они не испытывали, но само оно далеко не всегда оказывалось безобидным. Он полез в карман нашарить одну из своих визитных карточек, решив, что в письменном виде его имя произведет на незнакомца лучшее впечатление, чем в устном. Нашел одну – затрепанную и не совсем чистую: слишком уж долго провалялась она в кармане.

Незнакомец прочитал карточку и вернул ее Свистуну.

– У вас имени нет? Только фамилия? – спросил он прокурорским тоном.

– Мне этого хватает.

– Ну, и кто же вы по профессии? Музыкант или, может быть, модель? – язвительно спросил мужчина в белом халате.

– А вам не угодно представиться? Мне в вашем случае хватило бы фамилии.

– Паттерсон. Меня зовут Джоэль Паттерсон и я здесь работаю.