Волшебник Хуливуда

– Лучше вам и впрямь пользоваться пеленками.

Глава тридцать третья

В конце концов плохое самочувствие взяло свое, и Свистун решил отправиться домой, принять что-нибудь от насморка и от кашля. Может, и впрямь горячего лимонаду с медом попробовать. Жаль, что он бросил пить: стаканчик виски в темной комнате, раздевшись, до всех лекарств или лучше вместо них, – и в постель.

Сейчас же все это ему пришлось проделать без виски. Ему снились дурные сны, хотя он не столько спал, сколько мучился, пока наконец не сообразил, что слышит из гостиной чьи-то вкрадчивые шаги. Он вскинулся было, среагировав на несомненную опасность, но что-то в его организме не сработало и он застыл парализованный, не в силах пошевелить и пальцем.

Боско что-то рассказывал ему по поводу таких ступоров и о том, чем именно они объясняются, но сейчас явно было не время припоминать его разглагольствования.

Когда наконец его тело разблокировалось и он оказался способен раскрыть глаза, то увидел склонившуюся над ним фигуру и, резко перехватив запястье, вывернул чужую руку. В ответ тихо вскрикнули.

– Да ты что? – воскликнула Мэри Бакет. – Я ж на тебя не нападаю.

– Кто это? Кто это?

– Я! Мэри! Это же я.

– Свет, – пробормотал он, отпустив ее и зашарив рукой по ночному столику в поисках выключателя.

А она уже подошла к окнам, раздернула шторы, впустила в комнату свежий воздух.

– Свежий воздух, вот что тебе нужно. Свежий воздух.

Скептически проверив склянки и упаковки с лекарствами, она смахнула их все в мусорное ведро, стоящее у двери.

– Эй, – запротестовал Свистун, высунувшись из кокона тяжелых, пропитанных его потом простынь.

– Выметайся из постели! Неужели ты надеешься отдохнуть в такой грязи? Где у тебя чистые простыни?

– На нижней полке.

Он выбрался из постели и обмотался простыней.

Она переменила постельное белье, загнув аккуратные больничные уголочки. Ее руки сиделки двигались с четкостью, присущей человеку, не сомневающемуся в том, что он все делает правильно.

– Оставайся в спальне!

И она шмыгнула в ванную.

Свистун услышал шум воды из-под крана. Через несколько секунд Мэри вернулась с двумя купальными простынями и личным полотенцем.

Опустившись возле него на колени, она сняла с него простыню.

– Эй, – несколько сконфуженно сказал он.

– Великое дело! Голой попы я не видела!

– Но тогда ты и сама была с голой попой.

– Ну, если ты насчет этого, то придется потерпеть. Не думаю, что ты сейчас хоть на что-то способен.

Она протерла его влажными простынями.

– Пижамы у тебя, наверное, нет.

– На второй полке снизу.

Она полезла за пижамой, при этом сильно нагнулась.

Глядя на ее округлости, Свистун почувствовал, как в нем что-то шевельнулось, и усмехнулся: ага, мне становится лучше.

Его реакция на ее позу не осталась незамеченной. Ухмыльнувшись, она сказала:

– Может, насчет способности я ошиблась. Но подождать, так или иначе, придется. – Она перебросила ему пижаму. – Одевайся и ложись в постель. А я сейчас вернусь.

– А как ты вошла? – послушно облачаясь в пижаму, спросил он.

– Дверь была не заперта.

– О Господи!

– А в чем дело? – крикнула она уже из ванной.

– Ничего себе детектив, у которого двери нараспашку!

– А ты думаешь, запираться должны только детективы?

Послышался шум струящейся воды и грохот передвигаемых тазов. Когда она вернулась в спальню, он уже забрался в постель и зажмурился от удовольствия. И простыни, и наволочки были гладкими и прохладными. Он вспомнил, как ухаживала за ним мать, когда он был ребенком.

– Лучше себя чувствуешь? – спросила Мэри. Он понимал, что ухмыляется во весь рот.

– А как ты догадалась, что я дома?

– Заехала к «Милорду». Боско сказал, что ты рано или поздно сюда прибудешь. На-ка вот, выпей.

Открыв глаза, он увидел, что она сидит в кресле, придвинув его вплотную к кровати. Она подавала ему чашку с дымящимся отваром.

– Что это такое? – спросил он, как всякий пациент перед приемом нового лекарства.

– Валерьянка, липа, розовые лепестки…

– Кошачий глаз!

– … розмарин и фиалки… Почему ты это сказал?

– Что?

– Кошачий глаз.