Зов Юкона

Бесчестье повстречать лицом к лиц».

* * *

Ручьи в кустах журчали неустанно,
Жужжали пчелы в вереске густом;
И видит он босого мальчугана,
Что раскрывает легендарный том,
Бежит по полю с огненным крестом,
Сжимает клеймор[5 - Клеймор – палаш шотландских горцев.], с пиброхом[6 - Пиброх – тема с вариациями для волынки.] в ладу,
Чьи родичи – Роб Рой и Родрик Ду[7 - Роб Рой – герой одноименного романа В. Скотта, Родрик Ду – герой поэмы В. Скотта «Дева озера».].

Учившийся купеческой науке,
Он тяготился лямкой трудовой,
И вот однажды загремели звуки —
По улице шагал хайлендский[8 - Гордонский хайлендский полк, элитное шотландское подразделение британской армии.] строй,
Волынок вой и барабанов бой:
«Марш, Гордоны, на адские задворки!»
И он навек ушел из-за конторки.

Он видит блеск афганских ледников,
И вспоминает, как в теснине горной,
Напав на затаившихся врагов,
Он их разил в баталии упорной;
И в памяти всплывает плен позорный,
Как он стоял, упрямо стиснув зубы,
В тот страшный день среди холмов Маждубы[9 - В битве при Маждубе (1881 г.) отряд шотландцев был наголову разбит бурами. Макдональд попал в плен, но через несколько дней был освобожден главнокомандующим армии буров Петрусом Жубером в знак уважения к его мужеству и заслугам.].

Перед глазами бешеный Судан,
Где крови было пролито немало,
И обуянный зноем Омдурман[10 - В битве при Омдурмане против суданских дервишей (1898 г.) Макдональд командовал бригадой, решившей победоносный исход сражения.],
Магерсфонтейн[11 - Неудачная атака англичан при Магерсфонтейне (1899 г.), в которой атакующие понесли огромные потери, но позиции буров остались непоколебимыми.], где слава увенчала
Его мечом и чином генерала[12 - В 1900 г. Макдональд получил звание генерал-майора, в 1901 г. был пожалован в рыцари.],
И был он зван монархом во дворец
За почестями – а теперь конец.

И снова вспышки разрезают тьму,
И вновь над головою свист шрапнели,
И падают товарищи в дыму —
Зачем он не погиб при том обстреле,
Как Ваухоп[13 - Генерал-майор Э. Г. Ваухоп погиб в сражении при Магерсфонтейне.] отважный. Неужели,
Чтоб прочитать чудовищный навет?
И он к виску подносит пистолет.

* * *

Его глаза, не ведавшие страха,
В домах шотландских щурятся со стен,
Живет он в сердце каждого феллаха,
Для гуркха он доселе незабвен,
И дикий дервиш чтит его, смятен.
В далеких странах память сохранила
Того, в ком воплотилась наша сила.

Оплачьте же героя, северяне!
Он Англии был преданный слуга,
И потому пусть об его изъяне
Злонравная судачит мелюзга.
Был острым меч и крепкою рука,
Его деяний эхо слышно людям.
А остальное… лучше позабудем.

    Перевод Ю. Лукача

Женщина и ангел

От блужданий по райским кущам утомился небесный Дух.
Струны арфы его умолкли, и сияющий нимб потух.
И тогда всеблагой Создатель к утомлённому снизошёл:
Да низринется с горних высей в нижний мир, в человечий дол.

Дух одежды свои расправил, чтоб сошли за земной наряд.
Со святым Петром попрощался у распахнутых райских врат.
Гласов ангельских хор бесплотный спел прощальный псалом ему.
Снизу пялились бесенята сквозь густую адскую тьму.

Златовласый, небесноглазый – красотой он всех затмевал.
Перед ярким ангельским ликом Аполлон – и тот спасовал.
Как изгиб Купидонова лука, был рисунок губ его смел.

Бабы липли к нему, как мухи – только он на них не глядел.
Но одна отыскалась всё же – хороша, свежа, молода.
Прошептала: «Я тебе нравлюсь?» Он смятенно ответил: «Да».
«Обними, поцелуй, потискай – да возьми меня, что стоишь?»
Он в ответ с неприязнью молвил: «Ты греховное говоришь».

Посмеявшись его стесненью, попрекнула она шутя:
«С виду молодец ты что надо, а лепечешь будто дитя.
Обносилось старое платье, путы скинуты – это ж смех!
Пусть святоши-старцы толкуют, что есть Благо, а что есть Грех!»

И тогда Господь, убоявшись, отозвал посланца небес:
Искушенья не знает Ангел, а поди ж ты – попутал бес!
И запел Сатана, ликуя, загоняя рефрен в стихи:
«Да вовеки не разлучатся Добродетели и Грехи!»

    Перевод А. Кроткова

Утешение