Перстень принцессы

– Для меня – это честь, Ваше величество, – произнёс Арман, сдержанно поклонившись Карлу после того, как тот выпустил его из своих объятий.

Не показывая, насколько он был ошеломлён этим назначением, Арман проявил должное смирение. Под давлением обращённого к его персоне внимания, завистливого со стороны одних, любопытного и даже уважительного со стороны других, де Руже чувствовал неодолимое желание немедленно скрыться. Не зря Франсуа-Анри предупреждал его накануне отъезда из Сен-Жермена, что роль посланника, пусть и чисто формальная, может оказаться гораздо более обременительной и даже будет сопряжена с более серьёзным риском, чем командование армией в настоящей войне. Да, что-то такое говорила им их троюродная тётушка – мадам де Ланнуа, когда напутствовала Армана после церемонии принятия королём его присяги в качестве военного атташе. И это она предупреждала его о том, что в дипломатии врагом не всегда является тот, кто сидит по другую сторону стола переговоров. Врагом может оказаться советник противника, и даже ваш личный помощник или друг. Враг может прикрываться доброжелательностью и заверениями в преданности.

– Я буду верен присяге, данной моему королю, – произнёс Арман. – И я повинуюсь его приказу. А посему я принимаю это предложение, сир. От имени его величества короля Людовика.

Вот оно! И пусть герцог де Креки попробует злобствовать и обвинять его в интригах! Всё это по его части, а что же касается самого де Руже, то он всего-навсего исполняет свой долг перед королём Людовиком.

– Господа, господа! Именем его величества короля Франции я имею честь пригласить всех на бал в честь празднования помолвки его высочества Филиппа Анжуйского и её высочества принцессы Генриетты! Сегодня же вечером в моей резиденции во дворце Бристоль! – громко объявил герцог де Креки, тем самым окончательно закрепив договоренность с королём Англии.

Карл милостиво улыбнулся ему и отсалютовал бокалом под шум одобрительных голосов и тостов, раздававшихся вокруг.

– Кстати, мой милый, а где вы поселились на то время пока вы в Лондоне? – спросил Бэкингем у де Руже, допивая второй бокал вина.

– Восхитительное местечко под названием Улей. Или как-то так, – ответил де Руже, и в его улыбке мелькнула ирония.

– Знаю! Знаю я это место! – прогремел в ответ Бэкингем и с вызывающе громким хохотом взял очередной бокал. – Нет, даже не пытайтесь, друг мой. Вам никогда не разглядеть ничего восхитительного или прелестного в этом Улье. Уж я-то знаю! – он наклонился к уху герцога, выдохнув на него винные пары. – Даже девицы у них, хм… Каждая с целым букетом подарочков! – сквозь смех проговорил он, а стоявшие невдалеке от них аббат Уишис и епископ Йоркский поспешили отойти в сторону.

Стараясь больше не вызвать скандального интереса к собственной персоне, Арман улыбнулся в ответ и сделал несколько шагов в сторону выхода, тем самым показав намерение удалиться.

– Решительно же, герцог! Вы должны поселиться у меня, пока вы в Лондоне! Мой дворец вполне крепок, чтобы выдержать нас обоих, – предложение Бэкингема слышали все и в том числе де Креки, по распоряжению которого вся свита посла, кроме него самого и двух советников, назначенных кардиналом Мазарини, разместилась на различных лондонских постоялых дворах за собственные средства. Де Креки скривил губы в ухмылке и тут же развернулся спиной к Бэкингему и де Руже, сделав вид, что пропустил мимо ушей нелестное для себя предложение лорд-адмирала.

– Что скажете, друг мой? – всё больше распаляясь, спросил Джордж Вильерс.

– Скажу, что с удовольствием принимаю ваше приглашение! – ответил ему де Руже.

– Так я сейчас же отправлю моих слуг за вашим багажом!

Не считая нужным спорить с лорд-адмиралом, горевшим энтузиазмом проявить перед ним английское гостеприимство, де Руже кивком головы выразил своё согласие.

– Если вы не возражаете, герцог, то я не прочь немного прогуляться в садах. Я слышал, что в оранжерее Уайтхолла вырастили прекрасную коллекцию роз, – произнёс Арман, радуясь про себя, что ему было у кого учиться увиливать от навязчивого общения и выходить из неудобных ситуаций.

– И это истинно так, мой дорогой герцог! – неожиданно для них король присоединился к их беседе и подхватил захмелевшего Бэкингема под локоть. – Джордж! На минуту, – и прежде, чем тот успел обернуться к де Руже, Карл подозвал одного из офицеров своей личной охраны. – Это лорд Суррей. Он проводит вас, герцог. А потом отвезёт вас во дворец к Джорджу. Ступайте и отдыхайте, мой дорогой! И да, розы пока ещё не зацвели. Так что не тратьте время на оранжерею. Прогуляйтесь в садах! Суррей, будьте любезны показать герцогу дорогу!

Глава 6. Король и его фаворит

После полудня. Уайтхолл, кабинет короля

– Сюда, Джордж! – Карл позвал фаворита, когда тот, вместо того, чтобы идти вместе с ним, неверной походкой направился к выходу вслед за Сурреем и де Руже.

– Чарли, он уводит нашего посажённого жениха! – тон этого восклицания пробудил нешуточную тревогу среди толпившихся в зале придворных, словно герцог указал на вора, убегающего с драгоценностями, украденными у зазевавшейся красавицы.

В больших чёрных глазах Карла мелькнула досада, но уже в следующую секунду он со смехом начал громко хлопать в ладоши:

– Браво! Браво же, мой дорогой герцог! Вы выиграли!

– Что? Я выиграл? – Вильерс застыл с раскрытым ртом, но вместо слов послышалась рассмешившая толпу икота.

– Выиграл, конечно же! Стоило тебе крикнуть о краже, как все сразу же поверили в твою выдумку, – для чутких к фальши ушей смех Карла показался бы наигранным, но разобрать это среди шума общего веселья мог бы только музыкант или актёр. Сам же Бэкингем, ведомый королём под руку к выходу из зала, не знал, что и думать обо всём происходящем.

– Н-да, невоздержанность в питье может погубить всё дело! – пробормотал лорд-канцлер, хмуро посмотрев вслед удаляющейся свите короля.

– Вы полагаете, что это всего лишь невоздержанность? – недоверчивый тон в вопросе герцога де Креки выдавал его озабоченность больше, чем он того желал. Ещё бы, ведь на карту был поставлен престиж сватавшегося к английской принцессе Филиппа Анжуйского, да что там Филиппа, Людовика и самой Франции, в конце концов!

– О, если за этим кроется нечто большее, то это не замедлит проявиться, – вполне убедительным тоном заверил его лорд-канцлер и, вежливо поклонившись, пригласил следовать за ним.

– Я бы этого вовсе не хотел, – пробормотал де Креки и, поставив пустой бокал на поднос проходившего мимо слуги, пошёл вслед за лорд-канцлером.

***

Весёлая процессия во главе с королём очень быстро достигла покоев Карла, успев, однако, поднять невероятный гвалт в анфиладе залов, которые они пересекали. Карл был в весёлом расположении духа. Он шагал, размахивая тростью, которую позаимствовал у одного из своих дворян, и со стороны возглавляемое им шествие было похоже на импровизированное театральное представление, в котором он играл главную роль.

– Господа, мы будем праздновать! – объявил он о своём намерении продолжить банкет по случаю помолвки Генриетты и Филиппа, при этом с силой ударив тростью об пол.

– Да! – как-то неестественно и чересчур весело выказал свой энтузиазм Джордж Вильерс, качнувшись в противоположную сторону от поддерживавшего его короля.

– Вина всем! И пригласите музыкантов! Гамильтон, Сакли! Распорядитесь, чтобы никто не остался сухим или в поникшем настроении, – широким взмахом руки Карл описал тростью круг перед собой, после чего подбросил её вверх в сторону Гамильтона. Тот ловко подхватил брошенную ему трость и ответил королю церемонным поклоном.

– Принимайте ваш жезл командующего войсками, герцог! – рассмеялся король и похлопал по плечу Бэкингема, икнувшего ему прямо в ухо.

– Идём, Джордж! Сейчас мне будет нужно всё твоё внимание.

Воспользовавшись захлестнувшей всех атмосферой всеобщей суматохи, созданной игрой скрипачей, явившихся на зов молодого лорда Сакли, Карл повёл Бэкингема из приёмной в сторону своего личного кабинета.

Едва только двери захлопнулись у него за спиной, король тут же преобразился в лице. Вместо весельчака и добряка Чарли, каким его видели при дворе, и знало не понаслышке большинство подданных, в кабинет вошёл погружённый в размышления молодой мужчина, привлекательный и полный обаяния, который очаровывал окружающих его людей, несмотря на наметившиеся уже суровые складочки в уголках губ, всегда готовых к улыбке.

– Джордж!

– Да, Чарли? – в светлых глазах Бэкингема блеснули искорки понимания, но для короля этого было недостаточно:

– Выпей воды, Джордж. Сейчас мне необходима твоя голова. И ясное сознание в ней.

– Голова, руки… Я весь в вашем распоряжении, мой король! – заплетающимся языком отшутился Вильерс и плеснул в чашку немного жидкости из графина, стоящего на столе. – Боги! Это же простая вода! – он чуть было не вылил воду обратно в графин.

– Понятное дело. В своём кабинете я предпочитаю работать, Джорджи. А для королевской работы требуется ясная голова, – огрызнулся Карл и позвонил в колокольчик.

– Ну, положим, – нехотя согласился Бэкингем, но пить воду не стал.

– Итак! – король жестом указал фавориту на стул, который стоял возле массивного рабочего стола, а сам предпочёл ходить по кабинету.

Кабинет представлял собой длинный прямоугольник, в дальнем конце которого было широкое трёхстворчатое окно. Оно было застеклено цветными кусочками витражного стекла в виде эмблем алой и белой роз, вправленных в ромбики в шахматном порядке. Напротив окна располагался массивный рабочий стол, а возле него кресло из черного дерева, простое и удобное, единственным украшением на котором были подлокотники, вырезанные в виде когтистых лап хищника. Вдоль стен по обе стороны от стола были расставлены книжные шкафы, заставленные, помимо старинных фолиантов с потускневшей позолотой на корешках, всевозможными диковинками и несколькими моделями кораблей королевского флота Англии.

– Ну? – все ещё не воспринимая всерьёз сурового тона Карла, Джордж откинулся на жёсткую деревянную спинку стула и с вальяжным видом закинул ногу на ногу.

В это время в кабинет заглянул паж, и Карл жестом подозвал его к себе, чтобы шепнуть что-то на ухо. Паж кивнул, и король отпустил его, но не через дверь в приёмную, откуда тот появился, а открыв для него неказистую дверцу слева от стола, которой обычно пользовались слуги и доверенные лица короля, когда он не хотел, чтобы в приёмной заметили их визит к нему.

– Итак, герцог! Вы готовы послужить своему королю?

Тон этого вопроса был далёк от ожидаемого Бэкингемом шутливого разноса за чрезмерное налегание на вина во время приёма послов у принцессы. Герцог даже поставил правую ногу на пол, выпрямился и слегка подался вперёд.