Роковой май

У Валькирии с Черномором был красивый роман. Такой страсти, любви, нежности, окружающие их люди не видели. Две яркие бесстрашные личности, черноволосый, смуглый Черномор и хрупкая, белокурая Валькирия. Он на своём чёрном байке, она на красной «Хонде», летели рядом, как две стрелы, как две птицы. Их любовь не вызывала желания шутить и подкалывать, как принято у байкеров. Они лучились любовью, они сеяли её вокруг себя, они были сама любовь. Их даже поженили и сыграли свадьбу в клубе. Сначала они мчались ревущей колонной по трассе, а со шлема Ольги развивалась фата, а потом была пирушка.

Девушка не знала тогда, что Черномор жил с Ведьмой. Наташка ей ничего не сказала, и в клубе молчали. Ольга не заметила как Ведьма от неё отдалилась, девушка была поглощена Черномором. На пирушке Ведьма напилась и произнесла тост:

– Отдаю тебя, любимый в новые руки! Жизнь опасна сама по себе, рано или поздно умирают все!

Её увели, но ничто не могло тогда омрачить настроение ни Черномору, ни Валькирии.

Но судьбе было угодно закончить этот роман. Родители Ольги изъяли байк, посадили её под тотальный контроль, чтобы она окончила институт, и нашли ей мужа.

– Мальчик из приличной, интеллигентной семьи. Детство закончилось! – категорично сказал отец. – Я нашёл тебе место экономиста в фирме моего друга. Работать надо, а не на мотоцикле гонять! Завтра к нам придут гости, будешь знакомиться с женихом. Мы с его отцом вместе работаем в университете. Мы с ним обо всём договорились.

– Средневековье! Он сам себе девушку найти не может? Убогий что ли? Я взрослая! – кричала Ольга. – Я имею право сама выбирать что мне делать.

– Я твой отец и решать буду я, пока ты не угробилась на своём байке. Я содержу тебя, ты принадлежишь мне! Я купил байк, я его и конфискую! Мала ещё своё мнение иметь!

Отец вёл с Ольгой долгие беседы, убеждая одуматься, расписывая «правильную жизнь». Девушка морщилась, молчала и придумывала план побега с Черномором. Однажды, сбежав от ежечасной опеки, Ольга пришла в клуб. Черномор был там, девушка рассказала ему о планах родителей. Парень был пьян и зол на неё. Ольга пропала и не выходила на связь, а тут явилась! Пожалейте меня.

– Мне не нужна папенькина дочка! Валькирия умерла! Да здравствует Ведьма! – он пьяно захохотал и впился губами в Наташкины губы.

Ведьма победоносно сверкала глазами, обвив руками шею Черномора. Ольга развернулась и ушла. Она всю ночь гоняла на байке по дорогам и полям, ей не хотелось жить. В девятнадцать лет ей казалось – жизнь закончена, у неё ничего нет впереди, а главное нет Черномора. Ольга так же решительно, как осваивала сложнейшие трюки, сделала выбор: получить диплом, выйти замуж и жить серой жизнью своих родителей. Кто понимает родителей и их благие намерения? Никто. Ольга думала, что смысл жизни открывает она, а отец с матерью не могут понять её, Ольгу. Девушка решила доказать и себе и родителям, она сможет прожить и без Черномора, и без байка. Она знала, что Черномор живёт с Наташкой, они гоняют на байках, участвуют в фестивалях. Ольгу жгла тоска по нему, по байку, по стремительности, по тем ощущениям, которые можно получить только на скорости, летя навстречу ветру.

Жених Ольги – Юрий, был красив, со спортивной фигурой, он учился в аспирантуре в университете, где работал его отец. Парень пытался отговорить родителя от этого сватовства. И согласился сходить на смотрины исключительно из уважения к нему. Юрий сказал:

– Раз встреча назначена, я пойду. Но жениться я не буду. Ты меня знаешь. Не надо решать за меня.

Отец не согласился с доводами сына.

– Ты совершаешь ошибку – непреднамеренное отклонение от правильных действий. Думаю, ты её исправишь самостоятельно. Лишь бы при борьбе с этой ошибкой ты не заработал ещё десять дополнительных.

Юрий влюбился в Ольгу сразу же, как только увидел. Миниатюрная, с прозрачно-серыми глазами, с белыми прямыми волосами, лежащими на плечах, порывистая, подвижная, словно берёзка на ветру. Юрий красиво ухаживал, дарил цветы, водил в кино и кафе, рассказывал, как прекрасна математика и совсем не разбирался в автомобилях и мотоциклах. Байкеров он считал людьми, которые впустую тратят время. О том, что Ольга состоит в клубе байкеров, ему не рассказали. Разговор о байкерах зашёл один раз, когда Ольга позвала его на открытие сезона. Она надеялась ещё хоть одним глазком взглянуть на знакомых, а главное на Черномора. Девушка увидела его, рядом с ним была Ведьма. Они ехали бок о бок. Масла в пожар её души подлил Юра, сказав свою точку зрения о байкерах:

– Тупые вечно пьяные мужланы.

Ольга назло себе, Черномору и радость окружающим вышла замуж, родила дочку и вела жизнь примерной жены интеллигентного мужа в профессорской семье. Иногда ей хотелось выть. Она ненавидела эту жизнь, но смелости разорвать этот круг и уйти, не было. Куда? Родители не примут назад, а больше идти некуда. Черномор с Ведьмой. От этого у неё разрывалось сердце. Но гордость не давала ей сделать первый шаг. В такие дни, когда не было сил видеть семейную идиллию, Ольга тайком ехала на дачу, брала свою Хонду и гоняла по сельским дорогам. Она давно сделала дубликаты ключей от дачи и гаража, где отец прятал байк.

Ольга ловила ветер, осушающий её слёзы, уносящий её крик по полям в небеса. Девушка гоняла до полной усталости, до изнеможения, когда тряслись руки и ноги от напряжения, когда прерывалось дыхание. Она ложилась на траву и смотрела в небо, бесконечно уходящее вдаль, а потом возвращалась в свою клетку. Ольга не любила мужа, не любила дочь, не любила его родителей, ненавидела своих отца и мать. Ей было душно в этом доме, ей было душно в их мире. Ольга была обижена на родителей, которые устроили ей эту сладкую правильную жизнь. Подруг у неё не было. Наташка с Черномором. Ольга чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Девушка хотела вырваться из этого круга, но не могла найти выход. Она не могла найти аргументов для мужа, для родителей, чтобы объявить о разводе. А они делали вид, будто не замечают, как Ольга сохнет, молчит, живёт, словно во сне. Всех устраивала лицемерная игра в счастье.

На одной из таких одиноких поездок она столкнулась на дороге со своими легионерами. Черномор был там же. Байкеры окружили Ольгу, забросали вопросами, шутили, громко смеялись. Ольга словно проснулась, она увидела Черномора. Больше Ольга никого не видела. Они смотрели друг на друга, не отрывая взгляд, и кажется, что даже не дыша. У них не было ни времени, ни желания выяснять отношения, разбираться кто прав, кто виноват, их огромной силой бросило друг к другу. Ольга не видела ненавидящий взгляд Ведьмы, боль в её глазах, не видела поджатых губ. Черномор не слышал Наташкиного окрика. Они провели три дня на даче родителей, не отвечали на телефоны, для них мир сомкнулся в стенах дачного дома, а окружающее их не касалось.

Начался очередной этап их отношений. Ольга снова участвовала в байк-фестах, тренировалась. Интеллигентная семья мужа интеллигентно принимала с поджатыми губами её выходки. Отец тоже молчал. Ольга расцвела, повеселела. С Черномором Ольга встречалась каждый день. И опять все вокруг делали вид, словно ничего не замечают. Родители Ольги собирались покинуть страну и жизнью дочери не интересовались. Только муж Ольги, Юра, мрачнел и пытался удержать её своим навязчивым вниманием, присутствием на тренировках. Он пытался поговорить с Черномором, с Ольгой, разговора не получилось. Черномор отрезал:

– Это моя женщина.

А Ольга уже была беременна и просила мужа подождать до родов.

– Я приму решение, потом, когда рожу.

Юра просил её не разрывать отношений, он убеждал Ольгу, что его любви хватит на двоих. Ольга молчала. Наталья-Ведьма пропала. Но Ольге ни до кого не было дела. Рядом был Черномор. И это всё, что ей было нужно. Остальное её не касалось. Мир для неё сомкнулся на одном человеке.

Когда родилась вторая девочка, Ольга, увидев ребёнка в роддоме, забрала младшую дочь и ушла к Черномору, оставив мужа, интеллигентную семью и старшую дочь. Вторая дочка была копией Черномора. Они назвали её Руслана. Отец Черномора не принял её, но сын твёрдо сказал, что это его женщина и она будет здесь жить. Отцу пришлось согласиться.

Ольга вспомнила их последнюю встречу. Ведьму с пистолетом в руках. Выстрел, как Юра закрыл её собой. Как она подобрала пистолет, выбитый Черномором из руки Наташки. И задохнулась. Она стреляла в Ведьму, а попала в Черномора. Как вбежал Вадим Васильевич и Ляля, как она нажала на курок, как упал на траву Черномор, как она сбежала не в силах осознать произошедшее. Она вспомнила, как летела, не видя дороги, как что-то ужалило её в плечо и она не справилась с управлением. А потом чёрная беззвучная чернота. Провал. На двадцать три года. Неясные, тревожные сны, от которых Ольга резко просыпалась с криком и в поту, но ничего не помнила.

Любовь не знает границ. Как бы вас не разводила жизнь в разные стороны, вы всё равно встретитесь. Но это при одном условии: если вы живы. Жизнь похожа на поезд с многочисленными остановками, изменениями в маршруте, авариями, со сменой пассажиров. Тот, прежний, поезд Ольги мчался с бешеной скоростью, пока не унёс с собой Черномора, выбросив её на обочину и дав ей забвение.

Глава 6.

Ольга в Питере.

Тот, прежний, поезд Ольги мчался с бешеной скоростью, пока не унёс с собой Черномора, выбросив её на обочину и дав ей забвение. Если бы у Ольги не было амнезии, она тогда не выжила бы от полученных травм и потерь. В тот день, когда погиб Черномор, а она попала в аварию и осталась в живых, наступила тишина и темнота. Очнулась Ольга уже в Мюнхене. И всего того, что произошло, не помнила совсем. Она словно родилась в тот день, когда открыла глаза. Где она? Кто она? Что произошло? Медсёстры смотрели на неё с улыбкой. Ольга не понимала что они говорят. Постепенно она начала разбирать их речь, но непроизвольно у неё выскакивали русские слова. Она говорила на смешанном русско-немецком языке, что веселило персонал и доктора, который её лечил.

К ней приходил следователь, рассказал, про перестрелку, в которой погиб её муж и любовник. Она не помнила погибших людей, не помнила аварии, никого не узнавала на фотографии. На не смотрели чужие люди, никаких ассоциаций не возникало. Кто она и как её зовут, кто пострадал. Она не помнила ничего.

Судьба сжалилась над ней и дала забвение. Мозг не хотел помнить прошлое, а сердце помнило. Ольга стала другой. Она словно жила внутри себя и слушала шёпот сердца, только не понимала, отчего оно грустит. Как она хотела вернуть память! Как она хочет сейчас чтобы этого не случилось! Как теперь жить с этими воспоминаниями? Вместе с ними вернулась и любовь к Черномору. Если человек умер, его нельзя перестать любить, черт возьми. Байкеры не умирают, они превращаются в ветер. Этот ветер звал её, манил, мучил. Она жалела мужа, но ничего не испытывала к нему, кроме благодарности. Она вспомнила свои чувства к Черномору, его руки, поцелуи. Она помнила последний его взгляд. Почему она не умерла в тот же день? Зачем она выжила?

У неё никого нет, кто бы знал её прошлую. Где её родители? Захотят ли родители мужа видеть её. Где дети? Она же не развелась и обе дочери юридически считаются детьми Юры. Как она будет смотреть в глаза отцу Черномора? А Наташка? Что с ней? Нужны ли эти встречи? Ольга сомневалась, но хотела увидеть своих взрослых дочерей. Особенно дочь Черномора. Как преступника тянет на место преступления, так Ольгу звал Питер. Женщина цеплялась за любую возможность, встретиться с детьми, с людьми из прошлой жизни. Ну не может же быть так, чтобы её вычеркнули из жизни, выбросили, как использованную салфетку. Так не бывает.

«Бывает, – твердил внутренний голос. – Тебя не бросили бы в больнице. А в Мюнхене ты оказалась, как никому не нужное тело. И если бы у тебя не было шансов, если бы твой Рональд не пытался внедрить свои разработки, которые успешно прошли, ты бы умерла в больнице Питере. О тебе никто не вспомнил бы и не похоронил. Ты убила Черномора. И неважно, кто начал. Ты нажала на курок», – Ольга гнала эти мысли.

После аварии она попала в клинику в Мюнхене. Доктор Рональд не отходил от неё, учил её жить снова, сидеть, ходить, есть, пить, говорить, он всем сердцем участвовал в её выздоровлении. женщина не помнила своей прежней жизни, доктор ей нравился, он сказал, что в России её никто не ждёт. Женщина осталась в Германии и вышла за доктора замуж.

Жили они тихо и счастливо. Когда к Ольге вернулась память, в первую очередь она вспомнила о дочерях. Она попросила Эрика найти её детей. Вернувшаяся память требовала визуального подкрепления. Муж поехал вместе с ней в Питер.

Рональд сказал об отъезде Мартину, тот отговаривал их от поездки. Уве, юрист, который вёл дела семьи, беспомощно разводил руками:

– Что вы скажете своим дочерям? Может быть, оставить всё, как есть? Зачем Эрику искать тех, кому вы не нужны?

Затем он обращался к Рональду:

– Рональд, передайте пакет акций Эрику. Он этого достоин. Эта клиника ваше детище. Зачем дочерям Ольги, которым она была не нужны все эти годы, наша клиника? Вы и Мартин столько в неё вложили. Ольга может оставить акции Эрику, когда он будет готов принять руководство. Рональд, может быть вы передумаете?

Мартин злился, Ольга молча слушала. Рональд представил свою жену в клинике как партнёра, как будущего руководителя. Она прошлась по больнице уже не как пациент. Рональд показал ей отчёты. Муж Ольги был исключительно практикующим врачом, вся финансовая деятельность была под руководством Мартина. Рональд только подписывал документы, которые приносил его партнёр. Женщина вспомнила, что окончила финансовую академию. В бумагах пришлось разбираться долго, но Ольга нашла какие-то нестыковки, переводы денег на другие счета, никак не относящиеся к клинике. Она сказала мужу, он запросил финансово-хозяйственную проверку. Мартин отговаривал, показывая отчёты с недавней проверки. Но Ольга настояла на своём. Рональд назначил ещё одну проверку.

Она не знала, зачем едет в Петербург. Ей так было надо. Наверное, даже не столько увидеть дочерей и найти родителей, сколько вдохнуть питерский воздух, увидеть знакомые лица, улицы. Что будет потом, Ольга не думала. Её тянуло в родной город. Туда её звала память. А она всегда делала так, как ей надо. Только это было в прошлой жизни. Это другая Ольга умела настаивать и добиваться. Прежняя решительность просыпалась, и женщина решила:

– Мы едем в Петербург, – твёрдо сказала она. – Уве, закажите нам билет на ближайший рейс.

Ольга встала и вышла из комнаты. Уве смотрел на Рональда. Тот развёл руками, потом перевёл взгляд на Мартина, который мерил комнату большими шагами, мечась по ней, как тигр в клетке.

– Что скажете? – спросил он.

– Закажи билеты, – произнёс Рональд.

Уве с Мартином покинули кабинет.

– Зачем ты на неё наезжаешь? – обратился Уве к Мартину. – С ней надо мягче и деликатнее. Ты же доктор! Попробуй её убедить.

– Убедить! – перебил Мартин. – Она вбила себе в голову разыскать дочерей и облагодетельствовать их! А я и Эрик, в том числе, остаёмся с носом! А ещё эта проверка! Это конец! Выхода нет!