Роковой май

– Нет, – твёрдо сказал Рональд. – Я так решил. У тебя никого нет.

Мне тогда было неприятно и обидно за Эрика и Мартина. Рональд не дал мне выбора. Если я откажусь, всё остаётся Эрику. Я остаюсь без денег. Галерея приносит маленький доход, мне просто было бы не на что жить.

Мартин был разочарован, Эрик ожидал что-то в таком роде и язвительно бросил:

– Тебе, Ольга, придётся учиться руководить.

Это подтолкнуло мою память, и я вспомнила, как училась на экономиста. Я попросила мужа показать мне финансовые документы клиники, и мне не понравилось кое-что. Я попросила назначить финансово-хозяйственную проверку. Мартин был взбешён, но согласился. Я собиралась отказаться от акций, но мне хотелось быть уверенной, что клиника в полном порядке. А потом я решила продать акции и уйти от Рональда.

На следующее утро Эрик отправился в Петербург. Я попросила найти его моих дочерей и держать меня в курсе. Арину было найти проще, и он решил начать с неё. Мы с мужем из-за проверки в клинике смогли приехать только сейчас.

Глава 8. Ольга у Натальи.

– Мы с мужем из-за проверки в клинике смогли приехать только сейчас. Я много думала, а потом я решила, что мне и самой не помешают деньги. Я делала запрос о родителях, мне пришёл ответ: они выехали из Питера в другую страну. Куда? Они бросили меня. Отказались. Ничего не оставили. Почему? Где наша дача с моей «Хондой», где квартира? Почему не оставили никаких следов? Я решила найти детей, понять, нужна ли им. Я хочу остаться в Питере. Продать часть акций, купить квартиру и жить на проценты. Я не могу остаться с мужем. Я уже переговорила с нашим юристом и попросила подготовить документы на продажу акций. Как только закончится проверка, я продам их и в Мюнхен не вернусь.

– Муж знает об этом?

– Нет, – покачала головой Ольга.

Она сидела на диване в маленьком кабинете Бухгалтера, который примостился на столе. Ольге вспомнилось, как он отчитывал её за тот прыжок через автомобиль. Она тогда так же сидела на диване, сжавшись в комок, и боялась только одного, что её вышвырнут из клуба. Бухгалтер не выбирал слов, он материл её, угрожая всеми карами, какие мог придумать в тот момент. В кабинет заглянул кто-то из молодых байкеров:

– Президент, не убивай девку, попросил он.

Бухгалтер расхохотался и Ольгу оставили в клубе.

Женщина закончила рассказ о своей жизни. Бухгалтер улыбнулся и спросил:

– А помнишь, как я материл тебя после твоего фокуса? Мне тогда за этот твой прыжок сильно досталось. Нас вообще хотели снять с фестиваля.

– Помню. Я только что вспомнила об этом.

– Да… Было время…

Они долго молча курили.

– Старая любовь не ржавеет, – уронил президент. – Вернуться в Питер? Зачем тебе всё это? Прошлого не вернуть. Черномора нет. Дети выросли без тебя. А о муже ты подумала? В чём он виноват? Что ж у тебя за судьба-то такая? Ты приносишь несчастья…

Ольга молчала. Она не знала, что ответить. У неё не было ответа на этот вопрос. Женщина хотела хоть чем-то компенсировать своё отсутствие в жизни дочерей. Она хотела счастья, но Черномор умер. Муж, который любил её, погиб. Теперь Рональд. Вместе с памятью к Ольге вернулась любовь к Черномору.

– Не выламывай двери, за которыми тебя не ждут. В некоторых случаях, дверь в прошлое надо не закрывать, а брать кирпичи, раствор, мастерок и замуровывать нах… – сказал Бухгалтер.

– Ведь лучше поздно, чем никогда?

– В жизни бывает так, что уже не надо. Думаю, это твой вариант, – он надолго замолчал, о чём-то думая.

– Дочь Черномора знает Лис, – наконец произнёс президент. – Он привёл её в клуб, поручился. Она похожа на тебя, когда летит на байке, только темноволосая и глаза Черномора, чёрные как уголь. Ты безбашенно бросалась овладеть всеми трюками, а Лисёнок сначала всё просчитает, как калькулятор, и выполняет только то, что у неё получается на сто процентов. Руслана до одурения тренируется, оттачивая мастерство.

Они опять замолчали, каждый думал о своём. Ольга пыталась представить дочь, а Бухгалтер вспоминал молодую Ольгу и Черномора.

– Что думаешь делать?

– Пойду к Лису.

Бухгалтер покачал головой:

– Уезжала бы ты. Только раны разбередишь. И свои и чужие. Оно тебе надо? Лис не простил тебе Черномора. Да никто тебе не простил смерть парней. Ты зло, которое …

– Я стреляла в Ведьму! Надо хотя бы попросить прощения, – перебила Ольга.

Президент усмехнулся:

– А попала в Черномора. Это слова. Они не нужны Лису. Как знаешь, удачи.

– Скажи, а Наташка-Ведьма где?

– Так она с тобой в Германию поехала. Когда родители мужа твоего отказались от тебя, Ведьма пожалела. Она ж в больнице работала. Хотя, я грешным делом, думал, что она там убьёт тебя.

– Не знала. Я не видела её там, – растерянно произнесла Ольга.

– Не видела или не помнила? После того как ты разбилась, я не видел её. Ох, как она тебя ненавидела! Не стоит тебе с ней встречаться. Ты всю её жизнь загубила. Ты и к ней хочешь зайти? Ты рехнулась? Ведьма хотела тебя убить. Она стреляла тебе в спину! Из-за неё ты попала под фуру. Не стоит тебе с ней встречаться. Ты всю её жизнь загубила. Можно нанести человеку такую глубокую рану, после которой уже ничего не вернёшь, не поправишь. Иногда для этого достаточно одного твоего существования.

– Почему? – удивилась Ольга.

– А ты не знаешь? Ты же Черномора отбила! У них любовь была, пока ты автомобиль с прессой не перепрыгнула.

– Отбила… – растерялась Ольга.

– Конечно! Ох, как Ведьма психовала! Я тут её успокаивал, отпаивал. Она тебя не простила. Когда ты пропала, Черномор к Ведьме вернулся. Вернее, она его подобрала, обогрела. А потом у вас снова всё закрутилось. Ведьма ещё немного с нами потусовалась, а потом исчезла.

– Я даже не знала об этом.

– И про суд не знала?

– Какой суд?

– А ты думаешь, ваша бойня осталась незамеченной? Весь город гудел, как мои легионеры перестреляли друг друга. Досталось и нам. Ведьму не посадили. Тут уж я и Лис постарались. Подсуетились. Подвели всё под убийство на почве ревности. Парни перестреляли друг друга и тебя задело. Ты – месиво из костей и мяса, без памяти. С тебя и взятки гладки. Прошла по делу стороной. Типа Юра твой в Черномора стрелял, а тот в него. Но пистолетик так и не нашли. Парни мертвы, замяли всё как-то. Но история получилась громкая. Проверками замучили всех байкеров. Особенно нас.

Ольга сидела ошарашенная. Конечно, такое происшествие нельзя было скрыть.

– Ты осуждаешь меня? – тихо спросила Ольга.

– Я не судья! – зло бросил Бухгалтер. – Мне жаль тебя. Убийство, вредит убийце, не убитому. Всё, что мы пытаемся стереть из памяти, остаётся на нашей совести. Я видел, как вы любили друг друга. Я видел, как любила и страдала Ведьма. Мне некого судить. Мне жаль, что так получилось. Постой-ка.

Бухгалтер соскочил со стола, выдвинул ящик, достал старую потрёпанную амбарную книгу, полистал, что-то написал на обратной стороне картонной подставки.

– Вот, держи.

Он протянул ей картонную подставку под кружку.