Хрупкое равновесие

– В наши дни это плата за бизнес, – сказал мистер Маскаренхас и открыл поставленный перед ним футляр. Содержимое привело его в состояние ступора. – Как такое случилось? – Дину он не узнал. Рустам однажды представил жену, когда заходил вместе с ней в магазин, чтобы купить струну ми. – На ней что, никто не играл?

– Давно не играл.

Мистер Маскаренхас почесал правое ухо и сурово свел брови над черной оправой очков.

– Струны надо ослаблять во время хранения, смычок тоже не должен быть натянут, – сказал он строго. – Придя домой, мы ведь ослабляем ремни и отдыхаем, разве не так?

Дина пристыженно кивнула.

– А починить ее можно?

– Все можно починить. Вопрос в том, как она будет потом звучать.

– И как она будет звучать?

– Ужасно. Визг дерущихся котов. Но футляр хороший, его можно обить новым фетром.

Дина продала футляр мистеру Маскаренхасу за пятьдесят рупий и оставила ему испорченную скрипку. Продавец сказал, что восстановленный инструмент может по дешевке купить какой-нибудь новичок.

– У всех поначалу инструмент скрипит и визжит, так что тембр здесь не так важен. Если скрипку купят, я дам вам еще пятьдесят рупий.

Дина ушла от него с легким сердцем – хорошо, если скрипку купит молодой энтузиаст. Рустама позабавила бы мысль, что его скрипка будет и впредь мучить людей.

Время от времени к Дине возвращалось острое чувство вины из-за погубленной скрипки. Как глупо держать инструмент на шкафу целых двенадцать лет и дать ему разрушиться! Могла, по крайней мере, отдать скрипку Ксерксу и Зариру – может, это подвигло бы их учиться музыке.

Как-то утром в дверь квартиры позвонили, а когда Дина открыла, ей сказали, что доставлена вещь для миссис Далал.

– Я миссис Далал.

Молодой человек в модных узких брюках и ярко-желтой рубашке с тремя расстегнутыми верхними пуговицами вернулся к машине за посылкой. «Может, это скрипка», – подумала Дина. Прошло уже шесть месяцев, как она отнесла ее в «Л.М. Фуртадо». Возможно, мистер Маскаренхас, убедившись, что надежды на восстановление нет, отправил скрипку обратно.

Молодой человек вернулся, таща за собой искореженный велосипед Рустама.

– Прислали из полицейского участка, – сказал посыльный.

Не успел он протянуть Дине на подпись квитанцию, как рука ее скользнула по косяку, и она, теряя сознание, мягко опустилась на пол.

– Вот это да! – запаниковал посыльный. – Может, вызвать вам скорую помощь? – Он изо всех сил махал перед ее лицом бумагами под разным углом – в надежде, что поток воздуха поможет привести женщину в сознание.

Дина шевельнулась, и молодой человек замахал еще яростнее. Ободренный улучшением, он приложил пальцы к ее запястью, как будто нащупывал пульс. Он не знал точно, как это делается, но видел подобную сцену несколько раз в кино, где героем был врач, а героиней преданная и пышногрудая медсестра.

Дина снова пошевелилась, и тогда посыльный, очень довольный своим первым успехом в медицине, оставил в покое ее запястье.

– Что с вами? Я что-то сделал не так?

Дина покачала головой.

– Всему виной жара… Мне уже лучше.

Ей снова бросились в глаза искривленные руль и рама велосипеда. «Зачем, – мелькнула мысль, – полиции потребовалось перекрашивать велосипед из черного цвета в красно-коричневый?»

Но тут головокружение прошло, и зрение стало нормальным.

– Да он весь проржавел, – сказала Дина.

– Полностью, – согласился молодой человек и взглянул на бирку с регистрационным номером и датой. – Ничего удивительного. Велосипед простоял двенадцать лет в хранилище для улик, а там окна разбиты и потолок течет. За двенадцать сезонов дождей и человеческие кости ржавчиной покроются.

Смятение Дины сменилось гневом.

– Вот, значит, как вы обращаетесь с важными уликами! Даже если б преступника поймали, его вину с такой испорченной уликой никто бы не доказал.

– Я с вами согласен. Но течет все здание. Сотрудники мокнут не меньше улик. Гибнут документы, чернила расплываются. Только у главного начальника сухой кабинет.

Видя, что эти объяснения мало утешают женщину, посыльный зашел с другого конца:

– Я вот что расскажу вам, мадам. Однажды у нас хранился мешок с зерном – как улика. Кто-то убил хозяина, чтобы его украсть. На мешковине были кровавые следы. Когда дело дошло до суда, крысы прогрызли мешковину и съели почти все зерно. Судья прекратил дело из-за отсутствия улик. – Молодой человек рассмеялся, надеясь, что Дину позабавила эта история.

– И вам кажется это смешным? – сердито сказала Дина. – Преступник остался на свободе. Что происходит с правосудием?

– Да, ужасно, ужасно, – согласился посыльный, подсовывая Дине квитанцию на подпись. Поблагодарив ее, он ушел.

Она изучила копию квитанции. Там говорилось, что дело закрыто, и собственность возвращена ближайшему родственнику.

Дина не была суеверной. Но появление велосипеда сразу после случая со скрипкой навело ее на определенные мысли. Она увидела в этом знак для себя. Выполнив последний заказ Фредона – нарядное платье для племянницы, она пожала мужчине руку и сказала, что не сможет больше с ним встречаться, ибо перестает шить и выходит замуж.

* * *

Больше она Фредона не видела. Чтобы случайно не столкнуться с ним, она отказала и другим клиентам из этого дома. Ей и без них хватало работы.

Прошло еще пять лет. И словно по расписанию сбылось пророчество тети Ширин. В сорок два года у Дины стало портиться зрение. За год ей пришлось дважды сменить очки. Зрение катастрофически падало.

– Если продолжите напрягать глаза – ослепнете, – вынес приговор доктор. У этого жилистого плюгавого человека была забавная манера, проверяя периферическое зрение, выписывать пальцами волнистые линии по всей комнате. Дине это напомнило детскую игру в бабочек.

Грубоватая прямота доктора возмутила ее, а прогнозы испугали. Она не знала, как будет жить, если расстанется с шитьем.

К счастью, как часто бывает, пришло и решение. Подруга Зенобия рассказала ей, что знакома с менеджером по экспортным продажам в текстильной компании.

– Миссис Гупта – моя постоянная клиентка. Она у меня в долгу и, конечно, найдет для тебя работу.

На той же неделе Дина в салоне красоты «Венера», вдыхая неприятный запах пергидроля и прочих сопутствующих красоте химикатов, ожидала разговора с миссис Гупта, уютно расположившейся под феном.

– Еще несколько минут, – шепнула Зенобия. – Я сделаю ей такую шикарную прическу, что она сразу растает.

Дина, сидя на стуле в приемной, следила за руками Зенобии, сооружавшей некую поистине скульптурную композицию из волос менеджера по экспортным продажам. Поглядывая искоса, как идет работа, Дина прикидывала, как смотрелась бы эта конструкция на ее голове.

Вскоре все подручные средства вроде заколок и бигуди были сняты, и прическа предстала во всем великолепии. Женщины вышли в приемную. Миссис Гупта лучезарно улыбалась.

– Как красиво! – Дина почувствовала необходимость похвалить прическу после того, как Зенобия их познакомила.