Час перед рассветом

Неожиданные выходные, миниатюрный отпуск, позволили мне хорошенько отдохнуть. Вот уже почти неделю я ничем не занимался, забросив тренировки в спортзале, не думая о сновидениях, перестав себе готовить и прервав общение со всеми. Большую часть времени теперь я провожу лёжа на диване и пересматривая старые фильмы. Все сумбурные мысли, рассуждения, вся информация, бесконечно поглощаемая из книг и СМИ, всё это море бессмысленной чепухи, оседающей в голове после клишёных бесед, – всё это настолько засоряет голову, забивает чердак, что и жить-то не хочется. Сейчас, когда мне удалось часть этого мусора выветрить, валяясь тюленем на диване, всё стало как будто проще и легче, спокойнее. Кто-то говорил про важность баланса в жизни. Конечно, именно это и нужно – ни в коем случае нельзя перебарщивать с напряжением и работой над чем бы то ни было. А что касается осознанных сновидений, то здесь, пожалуй, стоит быть осторожнее. Мне уж точно. А не то, гляди, можно и совсем свихнуться. Надеюсь, подобных галлюцинаций больше не приведётся наблюдать.

Впрочем, с другой стороны, опыт довольно интересный. Раньше я думал, будто призраки и духи – плод работы нашего мозга, направленного на страх. Мы боимся всякого разного, и страх рассеивается. Когда нас пугает что-то конкретное, импульсы, посылаемые нашим мозгом, концентрируются на этом. К примеру, если человек боится огромных собак, то на этих собаках всё и будет собираться, пока человек этот не встретится с огромным и страшным псом. Если же бояться чего-то несуществующего, в отсутствии чего все вокруг абсолютно уверены, то страх в виде волн, посылаемых нашим мозгом, группируется на некой абстрактной модели, по сути, ни на чём, на пустом месте. И набирается оно так до того момента, пока концентрации и сил этих импульсов не станет достаточно для материализации. Тогда вот наш страх и становится видимым глазу, представ в обличье, наиболее пугающем конкретного человека.

Такая идея сформировалась у меня довольно давно, ещё в детстве, когда я боялся темноты, всякой нечисти и иже с ним. Поднимаясь домой по тёмному подъезду, где регулярно местная шпана выкручивала или разбивала лампочки, я буквально съёживался от страха. В такие моменты друзья любили подшучивать надо мной, подливая масла в огонь и рассказывая всякие страшилки. Я же старался избегать подобных разговоров и силился прекращать их фразами вроде «Тише, Миша, тише. Хватит уже». Всё это повторялось регулярно, пока однажды я не очнулся среди ночи от холодной тяжести на правом плече. Ещё не понимая, что происходит, я перевернулся с левого на правый бок, но тут же свалился на пол и сел, упершись спиной в кровать. Передо мной стояло в длинном балахоне полупрозрачное нечто. Его рука медленно двигалась от меня с того момента, как я упал. Призрак висел рядом и смотрел на меня. Я чувствовал это, хоть и лица, и глаз его было не видно под капюшоном. Мне хотелось кричать и звать на помощь родителей, но голос пропал, и я лишь беззвучно открывал рот и глотал воздух, как утопающий воду. Моё страшное видение продолжало висеть на расстоянии вытянутой руки, и в момент очередной моей попытки закричать с его стороны донёсся мой же голос: «Тише, Миша, тише!». После этого я зажмурился и тотчас провалился в пустоту. Некоторое время спустя, открыв глаза и поняв, что видение исчезло, я кое-как забрался в постель и, укрывшись с головой одеялом, уснул глубоким сном.

С тех пор я был уверен, что все истории о призраках имеют схожую природу. Но теперь, когда мой усталый мозг устроил подобное представление с шумами и видениями совершенно непонятных образов, сомнения стали подтачивать теорию. Как минимум, такие галлюцинации росли совершенно на другой почве. Что ж, нужно будет себя держать в таком состоянии, чтобы не позволить воображению вновь играть со мной этих шуток.

21 октября, среда

Интересно как бывает: вот только я решил покончить с неудачным экспериментом, погрузился в тюлений отдых, как вдруг наткнулся на рассказ известного рок-музыканта об осознанных сновидениях.

Это была запись одной из его открытых лекций. Там говорилось о различных видах тренировок разума, тела, духа. И если для тела он приводил множество упражнений, таких как йога, то вот для разума приводил лишь практику осознанного сновидения. А это, как было справедливо замечено, не совсем честно, ведь, где-то треть жизни мы проводим во сне, и очень часто даже предположить не можем, что там происходит.

Можно представить, что выглядит это примерно следующим образом. Живёт себе человек, скажем, Вася, занимается своими делами, строит какие-то цели, планы, сталкивается с разными задачами в течение дня. Вечером он приходит домой и идёт спать. И как только Вася закрывает глаза, где-то совершенно другой человек, например, Коля, просыпается и начинает заниматься своими делами. А затем наоборот. И так раз за разом они сменяют друг друга, возможно, даже не подозревая друг о друге. Они, как соседи на коммунальной кухне, практически не пересекаются друг с другом: первый засыпает – второй начинает действовать, первый просыпается – второй куда-то исчезает. И при этом они как части одного существа, которые нуждаются друг в друге, нуждаются в том, чтобы стать одним. Это своего рода доктор Джекилл и мистер Хайд.

С одной стороны, мысль не нова, в мифах и сказках так даже оборотней описывали иногда. С другой – какими бы словами мы не назвали этих двоих – сознание и подсознание, ум и разум, и пр., и пр., – это части одного и того же существа, и, конечно, существу этому важно, чтоб его части были в гармонии друг с другом. Единственное, на что в лекции особенно обращалось внимание – осознанное сновидение сейчас является практикой относительно новой и не отработанной, поэтому применять ее надо очень и очень осторожно. Что же касается способов начать её, упоминались техники некоего американского исследователя М.

Такая идея меня заинтересовала, и я решил поискать в интернете всё, что может быть с этим связано. Оказалось, М. довольно известен, и на его сайте достаточно подробно расписаны различные практики для вхождения в состояние осознанного сновидения. Он считает, что это четвёртое базовое состояние мозга человека. Первые три: бодрствование, фаза быстрого и фаза медленного сна. Поэтому и назвал он это явление третьей фазой. Исследователь придерживается мнения, что данное состояние – естественный продукт эволюции сознания, а с развитием самого человечества мы открываем постепенно для себя новые пространства: сознание, подсознание, теперь вот это. Иными словами, нашему сознанию уже не хватает места в бодрствовании, так что оно и дальше завоёвывает наш мозг. Вероятно, в будущем человеку осознанное существование попеременно в бодрствовании и в сновидении станет настолько же привычным, как сейчас только в бодрствовании.

С другой стороны, существует возможность влияния огромных изменений в современной культуре, связанных с появлением СМИ и вообще перегруженностью информацией в наш век активного научно-технического прогресса. Невероятные потоки информации, в сотни раз превышающие те, что были каких-то пару веков назад, беспрерывно нагружают наше сознание. В большинстве случаев даже система образования не успевает следовать за развитием современных технологий, что уж говорить о нашем сознании, тысячелетиями существовавшем без перегрузок. Очевидно, наших ресурсов стало не хватать, и теперь бедному сознанию некуда деваться, и оно выплёскивается за свои границы, занимая те области, в которых ему не следовало бы быть. И если раньше выход его в области сна происходил редко и в исключительных случаях, то сейчас наблюдается массовость. Как сказал автор идеи, похоже, сейчас мы на переломном этапе новой эры, где идёт закрепление нового состояния сознания и мозга, что стало закономерным последствием эволюции. А это значит, что пройдёт ещё немного времени, и мы начнём существовать одновременно в двух реальностях. И вот тогда упомянутые Вася и Коля будут знать друг о друге и даже помогать друг другу, выполняя какие-то необходимые задачи.

Правда, существует противоположная мысль, которую разделяют в основном эзотерики. Согласно ей, способность эта ранее была естественной, а сейчас постепенно пропадает, поскольку мозг перегружается другими совершенно ненужными вещами. Как пример можно указать, что детям проще видеть осознанные сны.

Так или иначе, возможность подобных опытов является фактом, доказанным и исследуемым. Этого мне хватило для нового рывка, и я решил для начала опробовать алгоритм, изложенный данным исследователем. Практика сводится к тому, чтобы в момент пробуждения вспомнить о своём намерении и, оставаясь неподвижным, начать выполнять заранее определённые действия. По сути, их три типа: визуализация некоторого образа, прислушивание к звукам, доносящимся скорее из области сна, ну и фантомные кинестетические ощущения. Если что-то не получается, необходимо переключиться на другой способ, и так по кругу. Итогом должен стать как бы выход из тела. Ну и важно оставаться в состоянии полусна.

Память о кошмарах всё ещё свежа, но желание экспериментировать гораздо сильнее. Рано или поздно я бы всё равно к этому пришёл, а раз уж знания сами сейчас попали ко мне, то имеет смысл попробовать. Тем более, подобный подход перекликается с учением доктора Коннигвассера из рассказа «Unready to Wear», что мне так понравился в детстве. И ведь ещё тогда мальчишкой я мечтал однажды научиться так же выходить из тела, стать, как там такие люди назывались, амфибией. Ну вот теперь, кажется, старая фантастика обретает своё воплощение. Интересно, думал ли тогда, в начале пятидесятых, Курт Воннегут, что угадывает реальное будущее?

24 октября, суббота

Несколько дней мне ничего не удавалось, и я либо забывал об этом и начинал сразу же двигаться, либо затягивал с повторением практик.

В очередной раз я проснулся и уже на автомате стал повторять знакомые упражнения. Это было почти рефлекторно. Раскачивание правой руки – не получилось. Затем попытки словно бы сесть – и тоже ничего. Вращения вправо и влево – это мне понравилось, и я стал прикладывать чуть больше сил. Казалось, что тонкая грань вот-вот лопнет, и что-то произойдёт. Я вращался всё быстрее и быстрее, будто кто-то раскатывал меня как тесто. В итоге я понял, что раскачиваюсь уже физически, а не только своим представлением, и, находясь в крайнем положении на левом боку, расстроился и решил плюнуть на это дело. По инерции меня повернуло на правый бок, но, поскольку я решил перестать раскачиваться, из крайней правой точки не вернулся обратно, а перекатился дальше и упал с кровати. Я ругнулся на себя за эту неосторожную глупость и начал аккуратно подниматься с пола, чтобы забраться под одеяло.

В комнате было темно, и потому, хоть глаза я и открыл, но ещё не освоился и почти ничего не видел. Упал я лицом вниз, так что подниматься пришлось, уперевшись руками в пол. Ещё не разогнув локти, я заметил некоторую странность: сантиметрах в тридцати от кровати стоял шкаф, и, хоть он и не глубокий, всего полметра, я должен был удариться об него головой, это как минимум. Чтобы упасть и не задеть его, мне пришлось бы либо втиснуться в эту тридцатисантиметровую щель, либо изначально лежать на кровати гораздо ниже, но тогда бы у меня ноги свешивались, а я помню, что лежал на кровати целиком. Дальше бросилось во внимание, что ковёр очень мягкий, и пальцы ощущают каждую ворсинку. Глаза привыкли к темноте, и теперь становилось видно всё вокруг. Комната казалась больше. Я приподнялся ещё немного, чтобы осмотреться и понять, отчего случилась такая странная иллюзия, но в этот момент увидел справа в постели спокойно лежащего на спине себя. Мне стало очень страшно, и я почувствовал, как что-то в области живота, чуть ниже пупка, схватилось и натянулось как струны. В тот же момент я ощутил себя лежащим на спине в своей собственной постели. Сердце бешено колотилось, я пытался отдышаться как после кошмара, при этом непонятный страх не проходил. Прошло минут десять, прежде чем я успокоился и уснул.

19 июля, понедельник

И вновь я возвращаюсь к своим записям, к дневнику осознанных сновидений. С последнего сколько-то удачного опыта прошло уже около года. Я после того случая время от времени пытался повторить опыт, но это так и не удавалось. Казалось, виной тому страх. Но однажды, когда память о нём сотрётся, всё же получится выбраться в третью фазу. И я не оставлял попыток, продолжая работать над собой в различных направлениях.

Наконец прошлой ночью мне удалось всё же преодолеть барьер и намеренно войти в осознанное сновидение или, как говорит М., выйти из тела. Я за это время много читал и узнавал о подобных практиках у разных людей. Часто натыкался на предложение смотреть на руки, находить их во сне. Так же кто-то советовал задавать себе регулярно вопрос: «А сейчас я сплю или нет?» Были и другие советы. Но все соглашались в том, что нужно быть одновременно и отрешённым, и сосредоточенным, обладать самоконтролем. Всё, на чём в таком сне долго фокусируется зрение или внимание, начинает меняться. Но при этом, если потерять сосредоточенность, пропадёт управление происходящим, и всё это может превратиться в обычный сон.

И вот мне удалось собрать воедино всё вместе. Этой ночью я проснулся и как обычно стал повторять практики выхода, через несколько циклов в голове всё смешалось, и я дёрнулся, чтобы встать. Мне снова показалось, что ничего не вышло, и я решил пойти на кухню выпить воды, но, подойдя к двери, всё же взглянул на руки – мало ли, вдруг получилось. Тогда я опустил глаза и развернул ладони к лицу. В ночном сумраке комнаты тяжело было что-то разглядеть, но вдруг форма ладоней приняла ясные очертания, и мне стало видно даже линии на руках. Я вглядывался, и руки становились всё более чёткими, а затем резкость пропала, словно перекрутили объектив проектора. Теперь руки были расплывчатыми. Я резко перевёл взгляд на дверь и начал бегать расфокусированным взглядом по двери, ручке и стенам вокруг. Судя по эффекту, я был в сновидении. Но сомнения не прекращались, а потому мозг яростно требовал ещё доказательств.

Мне уже доводилось читать, что такое состояние длится недолго, и в то же время упускать шанс не хотелось. Вспомнился фильм «Матрица», и тогда я сделал шаг к двери и медленно потянулся к ней рукой. Я прижал ладонь к её поверхности и ощутил её прохладу, гладкость краски и неровности рельефа. Закрыв глаза, выдохнул и потянулся рукой вперёд, но пальцы не встретили сопротивления, и, открыв глаза, я увидел, что кисть медленно проходит сквозь дверь. Это однозначно был сон, но сон, в котором я всё осознавал и отдавал себе отчёт в действиях. Я прислушался – соседи за дверью прошли к себе. Волнение начало захлёстывать меня, и, чтобы не терять времени, я пригнулся и шагнул сквозь дверь. Уже в завершении шага, когда голова повернулась в сторону комнаты, взгляд упал на постель, где я увидел спящего себя. Мгновенно что-то рвануло меня обратно, и я почувствовал, что лежу на животе под одеялом, уткнувшись лицом в подушку. На этот раз страха не было, и единственным чувством оказалось разочарование в быстром завершении опыта. Мне хотелось скорейшего продолжения.

Понимая, что тело ещё не двигалось, я решил повторить практику выхода в третью фазу. Теперь движения руками мне понравились больше, и я стал ими как бы махать, пока не понял, что в один момент чуть ли не хлопнул в ладоши, это при том-то, что оставался лежать на животе. Однозначно, в привычном мире хлопать в ладоши сквозь матрас и кровать не естественно. А это означало, что я снова нахожусь в сновидении. Осторожно поднявшись, я опять добрался до двери и вышел сквозь неё в прихожую. На стене висело зеркало, и мне стало любопытно, каково это – смотреть в зеркало во сне. Я подошёл к нему. Расстояния и размеры в этот раз тоже несколько отличались от тех, что я наблюдал при бодрствовании. Отражение в зеркале не помещалось целиком, мне это показалось неправильным, и с мыслью «пора раздвигать свои рамки» я просунул руки в края зеркала и растянул их сначала по горизонтали, а затем по вертикали. Такой вид уже меня устраивал. Но в этот момент я приостановился и подумал, что во сне-то можно раздвинуть рамки для своего отражения, а вот в состоянии бодрствования надо бы вспомнить и поработать с таким же подходом над расширением границ своего «Я». Фокусы с дверью и зеркалом понравились, но мне было интересно, что ещё можно сделать.

Добравшись до кухни, я огляделся по сторонам и не нашёл ничего интересного или сколько-нибудь отличающегося от привычного по виду. Тогда я подошёл к окну и загорелся желанием выбраться на улицу. Несмотря на ночь, в третьей фазе или состоянии осознанного сновидения зрение позволяло видеть всё как днём. Я взялся повторить трюк с дверью, но уже на окне. Вид на тихую ночную улицу заставил меня замешкаться и отвлечься. В результате я сорвался и полетел на землю. Падение оказалось не жёстким, поскольку очутился я вновь в постели. Первым моим желанием было хорошенько выругаться вслух и хлопнуть рукой себя по ноге. Но и в этот раз я вовремя вспомнил, что до первого движения можно попробовать вернуться обратно. Я лежал и слушал тишину. Постепенно из ватной глухой ночи стали доноситься шуршания веток, затем послышалось трепыхание крыльев пролетавшей мимо птицы, прогудела проезжавшая машина, где-то рядом хрустнула ветка. Я открыл глаза. Это ни с чем несравнимое удовольствие – я стоял на земле, на клумбе под своим окном. Сновидение продолжилось с того места, где и прервалось. Пробравшись через тротуар на дорогу, я огляделся по сторонам и понял, что стою совершенно один. Я чувствовал, что могу делать абсолютно всё, что пожелаю. Законы физики теперь становились гибкими и пластичными, готовыми подстроиться под моё намерение.

Глядя на пустую ночную дорогу, я задумался о том, что за трюк хотелось бы сейчас более всего. Я выбрался на середину дороги и сконцентрировался на желании оторваться от земли. Это скорее было похоже на то, будто бы прыгаешь с лодки, стоящей в воде, когда ты двигаешься вперёд, а лодку толкает назад – именно таким образом земля стала отдаляться от моих ног. Мне не требовалось ни взмахивать руками, ни совершать какие-либо ещё физические действия, я только поворачивался в более удобные положения, взлетая всё выше. Восторг нахлынул мощной волной, захотелось сделать какую-то глупость. Поскольку засыпал я в просторной льняной футболке, которая чуть ли не мешком висела на мне, я решил снять её. Не прекращая подъёма, привычным движением я взялся за футболку и потянул её, снимая через голову. Но именно в этот момент, когда одежда закрыла мне лицо, на пути оказались ветки растущего у обочины дороги дерева, и я зацепился за них, совершенно запутавшись во всём. Несколько мгновений отсутствия контроля над происходящим выкинули меня обратно к себе под одеяло.

На этот раз раздражение из-за собственной неряшливости оказалось не столь сильным, а потому мне довольно быстро удалось восстановить самообладание и совершенно спокойно вернуться к практикам. На удивление легко дались прислушивания одновременно с попыткой вспомнить то, что я видел последним перед возвращением в тело. Буквально через несколько мгновений я уже выбирался из сплетения сухих чёрных веток и снова летел над дорогой, наблюдая всё вокруг. Редкие пьяные прохожие или машины со слепящими фарами разбавляли моё ночное одиночество. Теперь я уже полностью был спокоен и расслаблен, и потому начал скучать, высматривая вокруг хоть что-то, за что можно было бы зацепить свой ум и сделать какую-нибудь новую штуку.

Я вспомнил, что читал о возможности перемещаться в осознанном сновидении, просто сосредоточившись на том месте, где хочешь оказаться. Впереди маяком возвышалась над чёрной лысиной политехнического парка водонапорная башня. Она была довольно далеко, но я отчётливо видел козырьки её крыши. Яростное желание ощутить, каково это, перемещаться таким способом, подтолкнуло меня к новому эксперименту. Вглядываясь в очертания башни, но при этом стараясь не концентрироваться на отдельных её деталях, чтобы она не расплылась, как руки в первый раз, я думал о том, что за новые ощущения меня ждут. В этот момент в области живота всё знакомым образом стянуло, и что-то дёрнуло меня резко вперёд. Было скорее похоже на то, будто вода под собственным давлением всасывается в маленькое отверстие слива в ванне. Меня тянуло, не прекращая, довольно долгое время, но я так и не добрался до цели, хотя отчётливо ощущал, что становлюсь к ней ближе с каждым мгновением. В итоге мне это стало надоедать, и я, потеряв всякий интерес, а с ним и самоконтроль, вернулся обратно в своё тело в уже привычную позу на животе под одеялом. Удивительно, что до сих пор тело так и не двигалось ни разу. Думать ни о чём не хотелось – слишком большая усталость навалилась на плечи, и я уснул обычным сном.

Сейчас, записывая всё это, я думаю о необходимости продолжать эти практики. Конечно, нужно найти некий здоровый баланс и научиться стабилизировать своё состояние, чтобы не уставать настолько, а напротив, получать от этого новые ресурсы.

24 июля, суббота

Сегодня вдруг проснулся в три часа ночи, полный сил, и решил, что это нужно использовать. Тогда я заварил себе пуэр, выпил пару чашек, пожевал немного орехов и ещё раз посмотрел статьи про третью фазу. Уже окончательно проснувшись к четырём утра, когда вся мутная пелена сонного состояния полностью растворилась, я записал на диктофон короткую фразу «Сейчас мы войдём в третью фазу», поставил её на будильник на шесть и установил зацикливание. Негромкая повторяющаяся фраза должна была по задумке задать просыпающемуся мозгу нужный вектор для входа в желаемое состояние. Сразу после этого я лёг спать.

Уже только предвкушение повторения опыта оказывало странное влияние на тело, я ощущал себя не так, как обычно. В голове роились мысли о том, что бы такое сделать в новом состоянии, но какой-то окончательной конкретной идеи не было. Мне хотелось снова это попробовать и ощутить. А ещё появилось желание увидеть бывшую жену, встретиться с ней. Мысли стали путаться, и я уснул.

В тёмной пустоте тишина сгустилась в какие-то комки, а из них что-то стало вытягиваться. Медленно и тихо, словно издалека доносящийся шелест, в голову стал пробираться звук. Я так и не расслышал слов, но запись сделала своё дело, и в моём сонном сознании пробудилось намерение выйти в третью фазу. Снова фантомные движения, неверие в успех, а затем понимание, что я во сне. От внезапного осознания что-то дёрнуло меня, и я обнаружил себя стоящим на полу у двери. Непроизвольно руки развернулись ладонями кверху, и я опустил глаза, но в тот же момент одёрнул себя, вспомнив, что хотел встретиться с Ариной. Я сконцентрировался на желании увидеть её, оказаться рядом. Выдохнув, моё тело само направилось к двери, рука уверенно взялась за ручку, но в голове всё ещё были сомнения. Я распахнул дверь и шагнул в темноту коридора.

Пустота медленно рассеивалась, как утренний туман над рекой, обнаруживая изменения знакомой квартиры. Теперь вокруг были не стены прихожей, а прилавки магазинов торгового центра. Я стоял в атриуме. Несколько мгновений мои глаза расфокусированно бегали по кругу, пока наконец не заметили стоящую на втором этаже знакомую фигуру. Мне захотелось окликнуть её, но вокруг было слишком громко, и мой голос растаял в десятках других, наполнявших всё это пространство. Следующим желанием было подбежать, но уже через несколько шагов я наткнулся на плотно сомкнувшийся ряд спин покупателей, направлявшихся к траволатору. Я огляделся в её направлении, но она уже уходила. Стало понятно, что сейчас мы разминёмся и потеряемся. Пожалуй, в привычной реальности так бы это и произошло. И тогда ко мне вернулось спокойное осознание, что всё это сейчас состояние третьей фазы, т. е. какое-никакое, но сновидение.

Я закрыл глаза, вновь сконцентрировался на желании встречи, только теперь уже более конкретно сформулировал для себя детали, а затем развернулся на 180 градусов. В школе нам рассказывали, что Лев Толстой в детстве считал, будто, если резко развернуться, то можно увидеть тёмную пустоту, которая находится всегда у нас за спиной, ведь обычно же мы не видим то, что позади нас. Сейчас я рассчитывал на нечто подобное, только вместо пустоты хотел увидеть вполне определённого человека. Медленно повернувшись сначала головой, я сделал шаг назад и влево, открыл глаза и осмотрелся – кругом толпились те же люди, кто-то косился на меня как на психа. Я снова зажмурился и развернулся одним движением, особо не надеясь ни на что. Даже во сне бабушки с тележками могли доставлять неприятные ощущения. Несколько раз я повторял попытки увидеть что-то, развернувшись, но так ничего и не происходило. В один момент, наполненный некоторой степенью ярости, не закрывая глаз, я резко дёрнулся назад, запнулся обо что-то на полу и, чтобы не упасть, несколько раз подпрыгнул на одной ноге, глядя вниз. Когда удалось вернуть равновесие, я поднял голову и увидел перед собой Арину. Она молча стояла передо мной и снисходительно улыбалась. Мы заговорили легко и непринуждённо, словно и не переставали общаться до этого, будто и не расставались. Я засыпал её вопросами, а она отвечала на каждый из них. Затем она сказала, что договорить мы можем и потом, а вот то, что происходит сейчас, имеет куда более важное значение. Она предложила мне внимательно рассмотреть всё, что было вокруг, каждую деталь и запомнить всё, что делают те, кто рядом с нами. Я не понял, что она хочет этим сказать, но всё же стал оглядываться. Мы стояли на втором этаже торгового центра, рядом был ресторанный дворик, где сидели люди, кто-то, зевая, поднимался по траволатору, кто-то слушал музыку в наушниках – словом, обычная ситуация. Мне захотелось спросить, что она имеет в виду, но, когда повернулся к ней, её уже не было. Через несколько минут это всё уже стало обычным сном, и я ничего не запоминал.

Утром меня ещё одолевали сомнения, были ли это выходы в осознанное сновидение или мне просто снился такой желаемый сюжет, но сейчас я абсолютно уверен, что это было. До чего же там всё реально! Гиперреалистично! Днём я увидел своё отражение в зеркале – фигура в тонусе, словно после хорошей тренировки. Но как же тонка грань между этой реальностью и третьей фазой! Пока я умывался, так и хотелось провести рукой сквозь раковину. Скорее бы повторить опыт!

31июля, суббота

Намерение выйти в другую реальность сыграло этой ночью со мною злую шутку. Мне до сих пор странно и почему-то страшно вспоминать об этом сновидении. Я довольно долго рос без отца, да что там рос – не знал его вовсе. И лишь несколько лет назад мне удалось найти его и пообщаться с ним, но впоследствии я оставил это, поскольку чем-то нехорошим от него веяло. Я видел его только на фотографиях, семью же его знал лишь заочно. Но мы никогда не общались с ним на тему его родителей.

Этой ночью будильник фразой «сейчас мы войдём в третью фазу» отправил меня прямиком в неизвестный домик. Людей вокруг было немного, и среди них я встретил отца. Неожиданная встреча, казалось, воспринималась им как нечто само собой разумеющееся. Мы спокойно общались на отвлечённые темы, переходили из комнаты в комнату, иногда он оставлял меня одного, пока вдруг я не встретился с пожилым мужчиной. Он меня поприветствовал и объяснил, что это его дом. Разговор он вёл более оживлённо, чем отец, водил меня по всем комнатам, показывая разные вещи и объясняя, что и откуда здесь. Когда же мы вышли в гостиную, где находились все, я вдруг понял, что его никто не замечает. Мне захотелось привлечь внимание отца к интересному старику, но он его в упор не видел! Я бегал из угла в угол, поочерёдно поворачивая каждого из присутствующих в сторону моего собеседника, но никто совершенно не хотел его замечать! Он же, в свою очередь, только опускал глаза и грустно улыбался. На этой беготне я и проснулся. Естественным желанием днём было связаться с отцом и рассказать ему эту историю. Воспоминание было ещё настолько свежим, что я в деталях описал все комнаты, их расположение относительно друг друга и всё то, что в них находилось. Отец спокойно ответил, что это дом, в котором он сейчас живёт. Стариком же оказался Игорь Асов, мой дед, прежний хозяин, которого уже несколько лет нет в живых. Т. е. таким образом я познакомился через сновидение со своим покойным дедушкой и его домом.

Подобные вещи слишком тяжело даются, это болезненно. Пусть даже я и никогда не видел его, осознание, что человек мёртв, не может оставить равнодушным. Но то, что всё это произошло через сновидение, нанесло тяжёлый удар по моему сознанию. Весь день мне с трудом удаётся удерживать себя в более или менее нормальном состоянии. Мне вновь вспомнилась история с необычным экстрасенсом на Марсововом поле, его полупророчество, рассказанное чуть ли не в бреду. Теперь тело моё словно в постоянном напряжении, сам же я довольно нервничаю. Наверное, стоит пропить успокоительные сборы.

8 августа, воскресенье

Навалившиеся в последнее время усталость, видения, а в особенности, знакомство с дедом, подтолкнули меня к неожиданному решению: в отпуск я отправился в небольшой городок под названием Волжский, чтобы встретиться и лично познакомиться с отцом. Мне кажется, что он сможет объяснить и рассказать что-то важное. Но к поездке пришлось изрядно подготовиться, ведь об этом я с ним не разговаривал, рассчитывая на эффект неожиданности. Мало ли, вдруг он решит избежать встречи.

Замечательное изобретение – интернет! Здесь можно найти действительно всё, что нужно. Буквально за несколько часов я узнал, где работает отец (это оказался фитнес-клуб под забавным названием «Апельсин»), нашёл график его занятий, а также подробно изучил город, по крайней мере, ближайшие микрорайоны, гостиницы с их ценами, маршруты местных автобусов и трамваев, ну и, конечно же, кафе и прочие места, где можно достойно поесть. Несомненно, Google сейчас творит чудеса, а потому является, как это модно называть, first choice для рядового пользователя, но мне всё же ближе старый добрый Yandex – то ли привычка, то ли настолько засела в голове реклама: «Яндекс. Найдётся всё». Единственной сложностью, которую не смогли быстро разрешить ни Google, ни Yandex, оказалась сама дорога. Нет, поезда, конечно, есть, и они довольно комфортные, но идут только до Волгограда, а дальше нужно пересаживаться на автобус, маршрутку или такси и ехать на другой берег широкой и могучей Волги. Вот только один нюанс: поезд приезжает в 5 утра, а транспорт начинает ходить, как в любом уважающем себя провинциальном городке, часов с 7, так что выбор резко ограничивается. Пожалуй, это компенсируется важным плюсом – в это время уставшие с дороги пассажиры, навьюченные огромными сумками, уставшие от духоты и густых запахов яиц, жареных кур и неизменного «Доширака», вымотанные криками или плачем детей в середине вагона, не совсем протрезвевшие от втридорого купленных десятков литров пива, – эти бедные люди освобождены от необходимости сразу же окунаться в суровое августовское степное пекло, но могут ещё немного отдышаться. Это как пять минут сна для просыпающегося рано утром работяги.

На вокзале было тихо. Редкие встречающие либо спали стоя, либо боялись разбудить соседей. Вдали лениво прошелся зевающий полицейский, сверкая лощёным пузом из-под туго натянутой рубашки, по асфальту прогремела сумка на колёсиках, и снова воцарилась тишина. Я вышел на Привокзальную площадь. Здесь уже было чуть больше людей, проявлялась какая-то активность. Слева, за фонтаном толпились местные таксисты. Закинув сумку на плечо, я отправился осматривать ближайшие улицы в надежде найти работающий банкомат, но уже через сотню метров меня атаковал бодрый извозчик:

– Волжский! Волжский! Командир, в Волжский надо?

Моей короткой остановки ему было достаточно, он понял, что нашёл цель, и теперь вопрос был только в цене.

– Поехали! Сейчас поедем! Давай-давай, пошли, командир!

– Почём? – я не торопился.

– Ой, да недорого! Вон машина, садись, садись!

– Сколько? – повторил я с нажимом.