Блудник

– Что-то долго ты пробыла. Думал не придешь уже.

– У нас как всегда дурдом на работе. Даже рассказывать не хочу, – тень улыбки затаилась на губах.

– Спросить хотел. Ничего, что ты малого оставляешь так поздно, он с бабушкой, наверное?

– Все в порядке, он уже спит. Ты волнуешься что ли?

– В общем да.

– Не стоит переживаний, все хорошо. – Ее безмятежное лицо совершенно не выражало беспокойства.

– Тебе вроде на работу завтра? Успеешь выспаться? – Разливая чай по кружкам, спросил я.

– Не думай об этом. Давай просто наслаждаться.

Мне понравилась такая формулировка. Хотелось больше о ней узнать. С каждой минутой росло непреодолимое притяжение. Я был в ее власти, и ничего не мог с этим поделать, да, и не хотел. Мы много вспоминали о прошлом, всю подноготную. Я предложил потушить свет.

– Люблю когда темно, так уютнее. Ты не против?

Катя не стала возражать.

– Сколько ж тебе лет? Все забываю спросить. За мужем побывать успела, за границей была, ребенку сколько?

– Почти пять, в июне день рождения. А насколько я выгляжу? – прищурилась она.

– Знаю, что старше меня. Выглядишь ты замечательно, как девочка подросток, – усмехнулся я.

Она явно довольная оценкой сообщила:

– Мне двадцать восемь.

Ой! Не маловат ли я, для этой барышни.

– Да вы уже тетенька! – Хохотнул я.

– Какая еще тетенька? – Она словно вспыхнула от возмущения и добавила, – Я маленькая девочка, – как бы убеждая, сказала она.

– Так и есть, небольшая, – продолжал заигрывать я.

Катя многое рассказала о себе, о семье, муже. Как поехала в Чехию и работала. Даже про шрамы сказала, которые еще в детстве приобрела. Она обожглась паром и едва осталась жива, унаследовав огромный шрам от живота и почти до колен.

Я ерзал на том же месте посередине зала. Вытянув ноги, а руки подсунув за голову, внимательно слушал Катю и изредка вставлял комментарии. Комната была залита сине-белым светом телевизора. Клубные клипы сменяли друг друга, задавая ритм движениям.

– Какая у тебя фамилия? – задал я бестолковый вопрос.

– Кашина.

– А девичья?

– Девичья, соответствует моему увечью – Горелова!

– Громкая фамилия, – уже устало говорил я.

– Кашина, мне больше нравится. Даже на работе меня называют «кошененок».

«Кошененок» – почему то ассоциировался с каким-то облезлым котом. И я выбросил эту мысль.

– Вообще странно, что, будучи соседями, мы не познакомились. Мне было всего пятнадцать, когда ты выходила замуж.

– Ну-у, значит судьба. Теперь то мы встретились, – она сказала так, будто мы только что поженились.

Возникали все новые и новые вопросы, как у любопытных детей.

– Чем ты вообще увлекаешься?

Мои биологические часы начали срабатывать, и я продолжительно зевнул в кулак.

– Моя страсть – лошади. Я же восемь лет занималась конным спортом, когда жила в Луганске. Я их безумно люблю.

Я в год лошади родился. Это считается?

– Готовить умеешь? – выпалил я, словно это был соцопрос.

– Издеваешься! – С улыбкой, но твердо произнесла она. – Прожить в браке и не уметь?! Конечно, умею и люблю. В следующий раз тебе что-нибудь приготовлю.

– Ловлю на слове. Обожаю девушек, которые готовят! – последнюю фразу, словно сказал сам себе.

И вспомнил один момент, пару лет назад, когда Аня Лондаренко, тоже соседка, только по подъездам и в другом доме, приготовила драники. А я потом весь вечер просидел в туалете.

– Какие еще тебе нравятся девушки?

От вопроса у меня зашевелились волосы.

– Ну-у, – принял я задумчивый вид. – Люблю подтянутых девушек, спортивных, добрых…Ты, например, мне нравишься.

Таким прямолинейным и смелым я себя не помню. А тут с такой легкостью признался.

– И что тебе нравится во мне? – она блеснула глазами.

– Твой внутренний стержень. Чувствуется сила.

– Тебе нравятся сильные девушки?

Она начинала со мной играть.

– О, да! С такими интереснее.

– Ты знаешь, что у тебя длинные ресницы? Я прям, завидую, мне б такие.