Пропавшее кольцо императора. II. На руинах империи гуннов

– Мы с огромной радостью подпишем договор! – заверил посла предводитель тюрков.

Однако, со всей возможной осторожностью вступая одной ногой в болото хитросплетенных интриг, включаясь в мировую политику, Бумын осознавал, что его народ пока еще слишком слаб, чтоб открыто бороться с жужанями, данником которых он являлся.

– Но мы просим ханьцев до поры до времени сохранить наш договор в тайне! – Бумын решил для видимости добросовестно выполнять свой долг вассала и союзника, усыпляя бдительность жужаней. – До той поры, пока не подвернется удобный повод, чтобы ударить по жужаням…

И случай к тому не заставил себя долго ждать, представился в том же году, подтолкнул ни шатко ни валко катящуюся телегу Истории…

Внимательно слушавшая рассказ дервиша, Суюм задумчиво провела пальчиком по своим губам и, подняв глаза, спросила:

– Скажи, почтеннейший странник, в чем же крылась сила этих шаек грабителей? Почему они держали всех в страхе?

– Основной силой разбойничьего ханства жужаней было невероятное умение держать в подчинении многочисленные племена тэлэ (прямыми потомками их являются телеуты и якуты). Где-то еще на заре своей истории, в III веке до нашей эры тэлэ жили в степи к западу от Ордоса…

В 338-ом году они все подчинились тобасскому хану, подпав под его власть, а где-то в конце IV века перекочевали на север, в Джунгарию, и распространились по Западной Монголии, вплоть до Селенги. Будучи неорганизованны и разрозненны, они не могли тогда оказать достойного сопротивления жужаням и принуждены были платить им дань.

Дотошный взгляд со стороны непредвзятого наблюдателя мог почти сразу заметить, что племена тэлэ, как воздух, были нужны жужаням, но тэлэ совсем не нуждались в орде жужаней.

Если народ степных разбойников сложился из тех людей, которые избегали изнурительного труда, и дети их предпочли заменить любой физический труд разбойным и грабительским добыванием дани, то тэлэ прилежно занимались скотоводством.

Испокон веков они хотели спокойно пасти свой скот и, естественно, не желали кому-то и что-то платить.

Сообразно жизненным склонностям жужани слились в разбойничью орду, чтобы с помощью грубой военной силы и своей организованной и сплоченной мощи жить за счет соседей. А племена тэлэ так и оставались слабо связанными между собой. Каждый из двенадцати родов управлялся старейшиной – главой рода, когда «все родственники живут в согласии», но всеми силами при этом стремились и отстаивали свою независимость.

Хотя тэлэ и жили рядом с жужанями, но ничем на них не походили. Они рано вышли из состава империи Хунну, сохранив свой примитивный строй и кочевой быт. Племена тэлэ кочевали в степи, передвигаясь на телегах с высокими колесами, были в меру воинственны, вольнолюбивы, но, на свою беду, не склонны к самоорганизации…

Западные племена тэлэ очень тяжело переносили на себе невыносимо тяжелое иго ненавистных жужаней.

Наконец, и их неиссякаемое терпение просто лопнуло: они восстали и из западной Джунгарии двинулись в Халху, чтобы нанести жужаням удар прямо в их сердце. Однако поход был плохо организован, и время для него выбрали крайне неудачно. Действия тэлэ больше походили на стихийный взрыв народного негодования после того, как по всей степи пробежался слух о том, что к тюркам приезжали китайские посланники, чем на планомерно организованную войну.

Слух о возмущении племен тэлэ бежал далеко впереди них. Достиг он ставки хана жужаней, и тот незамедлительно принял ответные меры для подавления восстания своих данников.

– Я раздавлю их, как саранчу! – негодовал хан жужаней.

К Бумыну поспешно прибыл гонец от хана жужаней Анахуаня с категорическим требованием немедленно всем выступить в поход против взбунтовавшихся скотоводов: «Выступи, разбей и приведи ко мне этих погонщиков скота…».

– Хан приказал, – надменно заявил посланник хана жужаней, – чтобы ты, Бумын, не медлил. Иначе через неделю тебя самого приведут к моему господину на длинном волосяном аркане.

На лицо повелителя тюрок опустилась тень глубокой задумчивости. Открыто не подчиниться, отказаться выполнять волю своего господина он не мог. Возмездие могло последовать незамедлительно. Хан Анахуань мог немедля со всей жестокостью наказать его за ослушание. Поначалу расправиться с его народом, а потом наброситься на племена тэлэ.

– Что именно передать моему хану? – посланник жужаней скривился в ехидной улыбочке.

– Передай нашему господину, что мы выступаем…

Во все стороны, обгоняя ветер, помчались гонцы, оповещая о начале похода. Поднятые по тревоге отряды тюрков потянулись к назначенному месту сбора.

Отдельные воины собирались в десятки, из них составлялись сотни, сводились в тысячи… По ходу марша проводились учения и смотры.

Из предусмотрительно созданных запасов оружия Бумын вооружал отряды, которые на глазах превращались в организованное и достаточно неплохо оснащенное войско.

В движении учились атаковать противника сплоченными рядами, проводили преследование отходящего войска, отрабатывали притворное отступление и заманивание врага в расставленную ловушку…

Когда тэлэ прошли половину пути, из ущелий Гобийского Алтая выехали стройные ряды тюрков в пластинчатых панцирях с длинными копьями, на хорошо откормленных боевых конях. Знатно за эти годы постарался старик Кумеш…

Ошеломленные тэлэ остановились. Они-то не ожидали флангового удара. Кроме того, тэлэ собирались воевать не с тюрками, от которых они никогда не видели ничего плохого, а биться с ненавистными жужанями.

На небольшой ровной площадке возвышающегося утеса встретились старейшины тэлэ и повелитель тюрков. Угрюмые и напряженные лица, настороженные взгляды исподлобья…

– Бумын, нам нечего с тобой делить. Пропусти нас…

Почти не разжимая губ, повелитель тюрков со скрытой угрозой в голосе произнес:

– Или вы все становитесь в наши ряды, и тогда мы вместе идем на жужаней. Или я буду вынужден вас атаковать…

Старейшины задумались. И у тех, и у других оставался выбор: или погибнуть всем в жаркой схватке на узкой равнине между ущельями на радость их общему врагу, или, объединившись, ударить по жужаням…

– Разделим судьбу вместе…

– Иного выхода у нас нет…

После двух дней переговоров старейшины родов тэлэ признали над собой верховную власть Бумына и изъявили ему полную покорность. А предводитель тюрков, приняв ее, совершил второй крайне нелояльный поступок по отношению к жужаням.

Договор для верности скрепили взаимным кровным родством. Бумын отдал свою дочь в жены одному их предводителю, взамен женившись на дочери другого старейшины.

Предводитель тюрков хорошо понимал, что покорность в степи – это понятие взаимно обязывающее. Иметь под своей рукой 50 тысяч кибиток подданных можно лишь тогда, когда делают то, что хотят их обитатели.

В противном случае, можно быстро лишиться и головы, и этих самых подданных. Вставшие под его начало тэлэ хотели одного – уничтожить жужаней, и он прекрасно знал об этом.

Именно этого хотели и его соплеменники. И, следовательно, война была неизбежна. Рано или поздно, но она все равно бы началась.

И так как это стремление своих подданных разделял и сам правитель, то ход дальнейших событий оказался предрешен…

Двойной праздничный туй еще не закончился, а их головные отряды уже выдвинулись в степь по направлению к становищам жужаней.

Неутомимый Бумын скакал, появлялся то во главе своего войска, то пропускал его, пересчитывая отряды, прикидывал свои силы…

Через неделю непрерывного движения он собрал в своем походном шатре малый военный совет, на котором присутствовали самые близкие родственники Бумына и все военачальники. Отдельно от них сидели в ряд старейшины тэлэ.

– Мы сейчас не сможем одолеть жужаней, – медленно произнес, жуя толстыми отвислыми губами, старый и мудрый Тёлкэ, заслуженный и прославленный во многих стычках и боях полководец.

– Почему? – коротко спросил Бумын, и никто особо не заметил, как он весь подобрался.

Защитная маска непроницаемого спокойствия, ловко наброшенная на его лицо, надежно скрывала от всех присутствующих тяжелые сомнения предводителя. Возглавив поход, он и сам не был уверен в удачном исходе столь опасного и непредсказуемого предприятия.

– Поясни… – потребовал предводитель.

Ему позарез хотелось, чтобы его сомнения высказал кто-то иной и нашлись достаточные доводы, чтобы приостановить начавшийся поход до наиболее подходящего момента, который, в этом он не сомневался, еще настанет, но время которого еще не подошло.

– У них войска собрано не меньше нашего, – старый Лис обвел своим тяжелым взглядом вождей, что пылали желанием немедленно ринуться в кровавую схватку. – Оно намного лучше вооружено. С одними палками, – в его прищуренных глазах промелькнула усмешка, – в бой на броню не кидаются, с голыми руками против льва не бросаются…