Принцесса без принца

– Прости, Верниан, – сказал Демиан, глядя на море, но это повысит мои шансы увидеть детей.

Стражники оттащили Верниана от общей группы. Плотник не мог поверить, что его сосед, с которым они всегда ладили и несколько раз ходили друг к другу в гости, так поступил с ним. Он бы мог еще понять, если бы кто-то незнакомый выдал его. Но Демиан!

Скоро в открытой карете приехал важный и толстый господин. Он переговорил со стражниками, и те стали подводить к нему одного за другим пленников. Важный господин задавал вопросы. Через некоторое время он выделил одного человека, затем другого. Он посадил их в свою карету и уехал. Демиана среди отобранных кузнецов не было. Верниана снова поместили в группу и их всех повели в сторону дворцового острова, через радужный мост.

Верниан подчеркнуто отдалился от кузнеца, хотя тот шёл, сгорбившись, глядя себе под ноги и не замечая ничего вокруг. Он был сломлен. Пленников привели к зданию купеческого совета. Только совет уже давно не заседал там. Купцы побогаче сбежали кто куда, а остальные или спрятались или были уже мертвы.

На этот раз их загнали в комнату побольше, чем раньше. В ней разместилось около пятидесяти человек, которые сидели на мраморном полу. Уселся на холодный пол и Верниан.

Через несколько минут дверь снова открылась, только никого не привели. Вошли два стражника. Они оглядели сидевших. Плотник сразу понял зачем они пришли. Как и остальные он опустил глаза, чтобы не встретится взглядом с гвардейцами. Чтобы слиться с основной массой, чтобы не выделяться.

Стражники шагнули вперед и схватили его за руки. Верниан хотел дёрнуться и вырваться. Но вместо этого бессильно повис на их руках. Страх парализовал тело. Привычным к такому поведению стражникам пришлось тащить пленника, который не в силах был сам стоять на ногах.

Гвардейцы подошли к одной из дверей и осторожно постучали. Получив разрешение, они вошли в большую богато украшенную лепниной комнату. В дальнем конце комнаты, у окна, выходившего на гавань, стоял мраморный стол, за которым сидел человек и перебирал бумаги. Он поднял голову и Верниан узнал Валлиана, только теперь глава лоттских купцов больше не был обрюзгшим старцем. На плотника смотрело молодое лицо двадцатипятилетнего мужчины.

– Можете быть свободны, – распорядился Валлиан и снова занялся бумагами.

Гвардейцы прислонили пленника к стене и вышли. Верниан, с которым пока ничего не произошло, стал приходить в себя. Он осмотрелся и не увидел по углам комнаты ни гниющих трупов, ни обглоданных костей. Может людоедов нет? Может это всё слухи. Хорошо бы, чтобы это были слухи. Так начал думать плотник в тот момент, когда Валиан вздохнул и отложил бумаги.

Он поднял ясный взгляд на Верниана, казалось, только что заметив присутствие постороннего в комнате. Затем бывший глава гильдии встал, и пленник увидел, как мощные мышцы перекатываются на теле Валиана под легкой туникой.

Валиан пружинистым шагом направился к Верниану и остановился в полушаге напротив. Его взгляд встретился с глазами плотника. Верниан посмотрел в абсолютно пустые, не выражающие ни одной мысли глаза хищника. Такого взгляда не могло быть у человека. И тогда все надежды умерли в портовом плотнике.

Хищник в образе человека медленно поднял руку и из налокотника выскочили два лезвия. Верниан не успел и глазом моргнуть, как они вошли в его тело. Вошли легко, практически без боли, боль пришла потом. Казалось, нутро Верниана выжигают изнутри. От внезапной болевой волны его тело выгнулось, а глаза полезли из орбит. Рука Валиана метнулась вперед и сжала его горло, не давая дышать и прижав тело к стене. Верниан физически почувствовал, как жизнь уходит из тела, как сжимается внутри него жизненная сила, раздираемая мучениями. Руки и ноги стали терять чувствительность. Угасающее сознание пленника растворилось в агонии, тело затряслось.

Валиан выдернул лезвия, и труп упал к его ногам.

6. Скарт

Скарт полулежал в постели под одеялом. В комнате было сильно натоплено, но старым костям однорукого помощника императора было всё равно холодно. Последнее время он почти не вставал. Иногда слуги выводили его в сад, но он сильно уставал. Однажды подхватил простуду и долго лежал не в силах пошевелиться. Он понимал, что его век уже прошёл. И чаще уже вспоминал прежние времена, а не думал о текущих проблемах. Проблемы, именно они продолжали держать его в этом мире. Его деятельный мозг не останавливался ни на минуту. Скарт не мог оставить Карела сейчас, не мог бросить его и империю.

Скрипнула входная дверь и император был легок на помине. Карел, молча, вошёл в комнату и подбросил несколько поленьев в огонь камина. Затем взял большой деревянный стул и переставил от стола к кровати.

– Тебе лучше, – наконец сказал он, оглядев Скарта.

– Не ври. Ты мне в этом искусстве в подметки не годишься, – язвительно ответил старик.

– Ты, наверное, уже слышал, что произошло?

– Если ты про Сорпана, – засмеялся Скарт каркающим смехом, – то об этом знают все. Твоя дочь большая выдумщица.

– Сорпан обиделся.

– Сорпан умён. Вспомни, что он сдался, когда ты напал на Лерану и осадил его в Леранце.

– Ты же знаешь, это была вынужденная мера. У нас было перенаселение, до сих пор нет еды в достатке, – поморщился император и замолчал.

Скарт понял, что его гложут воспоминания о двух голодных бунтах, которые удалось погасить лишь залив кровью.

– Да, я помню, что у нас не было другого выхода. Но мальчик усмирил свою гордыню, понимая, что лучше стать вассалом, чем мертвецом.

– Я обещал ему свою дочь, а что она вытворяет!

– Сорпан сам виноват, приехал свататься и одновременно крутит шашни со служанкой невесты, – жестко ответил Скарт.

– Она ведёт себя просто отвратительно последнее время.

– А мне кажется, ты сгущаешь краски, девочка умна и энергична. Просто при дворе ей негде применить эту энергию.

– Возможно, ей не хватает материнской ласки и поэтому она больше похожа на сорванца, чем на принцессу, – вздохнул император. Она опять не поехала навестить мать.

– А что ей там делать? Слушать религиозный бред и участвовать молельных обрядах? Пойми, прежней Анихильды больше нет.

– Это я виноват, – опустил голову император. Оставил её в такой момент.

– Нет, – возразил старик, приподнявшись на единственном локте, – виноват Пайен и еще этот дурень Луг. Да, очень печально, что погибла ваша дочь, но нужно было жить дальше, а не искать утешения у священников, которые и заварили всю эту кашу.

– Я это понимаю, но, тем не менее, неприятно осознавать, что одна дочь погибла, а другая считает мать сумасшедшей, -вздохнул Карел.

– Её можно понять, ты её единственный настоящий родитель.

– Скарт, старина, я так мало уделяю ей времени.

– Ты уделяешь достаточно, учитывая какой груз ответственности на тебе лежит. Поверь мне, никто кроме тебя не смог бы справится с теми бедами, что на нас навалились.

– А я думаю, наоборот, когда вспоминаю правление отца. Как всё было хорошо тогда.

– Тогда не было проблем с Территорией и этими, как их там, осями мира, а интриги были и тогда. Просто ты о них не знал.

– Возможно, что-то я стал жаловаться, – улыбнулся Карел. Но мой старый бравый полковник меня всегда поддержит.

– Тебе просто некому выговориться, давно бы уже женился, тогда бы не пришлось плакать на плече старика.

– Но Ани.

– Никакой Ани уже нет, сколько лет она тебя уже не желает видеть. Пять или больше?

– Больше, – покачал император головой, – но я продолжаю надеяться.

– Я бы не стал, – Скарт откинулся на подушки, – Карел, мне жаль, но она не изменится. Её разум повреждён, и даже Джулия не сможет ей помочь.

– Давай вернемся к Сорпану. Значит, ты думаешь, что всё поправимо?

– Я вообще не вижу здесь проблемы. Повторяю, Сорпан, хоть и молод, но умён. И он много раз это подтверждал.

– Кроме последнего случая, – позволил себе иронию император.

– Да, кроме последнего случая, – сказал Скарт. Но молодости свойственны такие ошибки.