Я ждал, что скажет ко двери припавший
Мой провожатый… Слухом обнажён,
48
Я задержал дыхание и сердца
Стук, если б мог, тогда остановил…
И он отпрянул… Я же крика вместо
51
В молчание врос всем напряжением жил!
Напротив, дверь не дверь, а скрежет скрипом!
Он изнутри удавкой дверь душил…
54
И петли дернулись! Как рвоту держат хрипы.
И дверь замолкла вдруг, лишившись сил.
А в чреве у неё – сигнал тревоги,
57
Вобрав в себя всей брани мира гонг,
Всё рос и рос, ведя свои дороги,
От кончиков ушей до пальцев ног…
60
И червоточина открылась! Белым паром
И жаром от невидимых котлов
Нас обдало. Но не было пожара,
63
Как в бездне, где есть тьма, но нет миров!
Рассеявшись, тот пар, как жизнь ушедших,
Моим глазам, застывшим обнажил
66
Открытый куб, сплетённый из истлевших
Героев древности: Геракл, Аякс, Ахилл.
Они друг друга и себя терзали,
69
Стараясь стены куба удержать,
Они себя забыли и не знали,
И не могли, но так хотели встать…
72
За их борьбой весь куб дышал, как глотка
Тифона, и Ехидны, и других,
Гнилая пасть отрыгивала горький
75
Тысячелетний смрад и кровь живых…
Я рот зажал, закрыл глаза… О, Боже!
Ужели то умерших всех судьба –
78
Сменить последнее при жизни ложе
На голод прокаженного раба?..
«Не смей!» – сказал мне Данте, и ладони
81
Убрал с лица я и поднял свой взор…
– Смотри! – Смотри… – поэту вторя,
Ответили из куба. И «костёр»