Антиглобалист

Уже вечерело и после просмотра фильма растроганные девушки вышли на открытый кованый балкон заставленный горшками цветов, которые так любила рассаживать и поливать Таня. Они укутались в одеяла, сели на деревянные стулья со спинками, и продолжили чаепитие за беседой. Перед их взором открывалась река с освещенными аллеями и металлическими перилами вдоль набережной, по другому берегу по трассе проезжали авто. Города сиял тысячами зажженных фонарей и лампочек, в окнах квартир, на рекламных щитах, вывесках, на столбах и в окнах ещё работающих местами офисов в многоэтажных домах.

– Почему таких мужчин нет на белом деле? – возмущалась Таня. – Они специально снимают такие фильмы, что бы мы плакали, от безысходности.

– Но ведь такие фильмы вдохновляют, и вселяют надежду. Не правда ли? – добавляла Инна.

– Эх, какие надежды. Это все сказки.

– Почему же? Неужели нет любящих пар, жертвующих чем-то друг для друга, и семейных пар проживших много лет рука об руку? Думаю таких примеров много, просто мы о них мало знаем, потому что по-настоящему любящих людей не так уж и много.

– А как ты думаешь почему? – спрашивала Таня.

– Думаю, потому что вообще хороших людей мало. По настоящему любить, без корысти лицемерия, пороков и пошлости могут только благородные люди, наделенные лучшими человеческими качествами. Гнилой человек все равно проявит свою гниль, хоть как бы не стараться прикрыть свой гнойник. Поначалу все кажутся хорошими, потому что умеют пыль в глаза пустить. Но, важно какой человек будет потом в дальнейшем. Краткая любовь, которую называют романом – нет, это не то. Это можно назвать влюбленностью, вспышкой страсти, либо похотью, но никак чем-то высоким. Духовное и по настоящему ценное трудно удержать нравственно хрупким и низменным людям, они слабы, поднять неподъёмное, и оценить неоцененное. Сейчас размыто понятие любви грязными предрассудками мужчин и женщин, и они эту мутную субстанцию называют тем, чего не понимают. От этого живя ложным, думая, что это ложное и есть потолок их чувств и ощущений – они обречены на крах, потому что их путь заведомо ложный, как и вся жизнь. И мы сами ждем того идеала, того единственного, ты и я, и нам сложно встретить его, потому что либо планка слишком высока, которую мы ставим, либо мы не соответствуем образу идеальной женщины, раз нас идеальные мужчины не замечают. Либо их, настоящих мужчин и вправду мало. Вот ты смогла бы сейчас описать тот идеал мужчины, которого хочешь видеть рядом с собой? Пофантазируй, пускай он будет через-чур надуманным.

Таня задумалась, выпив несколько глотков чая, и окунулась в фантазии, продолжила каким-то наивным и слегка показавшимся Инне детским голосом:

– Мой настоящий мужчина, из зазеркалья моей сказочной мечты, во-первых любящий. Он любит меня так сильно, что жить без меня не может, а во вторых всё ради меня готов сделать…

– Прости, Тань, но под «всё» ты подразумеваешь, конечно, не «всё». Ведь он же не безрассудный? Он же не пойдет, предположим, убивать людей, по первому твоему велению, или воровать понравившееся колье в ювелирном магазине? – с юмором уточняла Инна. Девушки смеялись, после чего Таня исправлялась:

– Да, он безупречно должен быть умным, образованным человеком. Конечно, умнее меня. Такой себе мудрый и много в чем разбирающийся молодой человек. Нет, пусть он будет немного старше, опытнее в жизни, и все значимые и сложные жизненные вопросы будут на его плечах. Пускай он ведет дела умело и ловко, что бы я даже и не знала, о многих неприятностях, и что бы они его не нервировали.

– Значит, он должен быть деловым человеком?

– Несомненно, деловым. Мужчину украшают дела.

– И, наверное, состоятельным?

– Да не помешало, что бы у него было несколько бизнесов, что бы мы ни в чем не нуждались, что бы у нас был большой дом, с бассейном, несколько автомобилей, домработница, страшненькая такая, невзрачная, но работящая хорошо и честно.

– Так – смеялась Инна – мы о нем, а не о домработнице ведем рассказ.

– Да-да-да, о нем. Что бы мы ездили, а лучше летали несколько раз в год в разные страны. Хочу мир увидеть. Надоело в этой дыре сидеть.

– Так, он состоятельный и щедрый, это я поняла, но его как человека ты описать можешь? – Инна не правильно выразилась, потому что хотела спросить о внутренних качествах человека, о ценностях которыми он был движим. Но Таня, обуянная мечтами, говорила о своем:

– Он, несомненно, должен быть не дурно сложен. Было бы хорошо, что бы совсем не дурно. Что бы тогда, когда я с ним приеду к себе домой – все подруги ахнули. А то, если он будет страшненький, лысенький пузатенький, обязательно, скажут, что вышла я не за него, а за деньги. А так – будет понятно, что такой красавец, мог выбрать многих, но выбрал меня, потому что – любовь. – Таня уже сама чувствовала, что разговор приобрел юмористический оттенок, поэтому продолжала с иронией – Ты только представь их рожи.

– Чьи рожи? – Переспрашивала Инна, с улыбкой.

– Да рожи моих односельчанок, которые мне пакости в школе делали. Не перебивай, видишь, я разошлась. Значит, что там было дальше? Мы подъезжаем на дорогом автомобиле внедорожнике в местный ресторан, где вечером собираются все мои подруги застрявшее в районном центре. Представь, они сидят, значит, со своими колобками мужичками пивко попивают, картошечкой фри закусывают с дешевым салатиком. И тут заходим мы: он в дорогой модной обуви, хорошо посаженных брюках, в элегантной рубашке с коротким рукавом, с круглыми бицепсами на сильных загорелых руках, мы же только с моря. У него дорогие часы на запястье. Он у меня выбритый, чистенький, надушенный, высокий, плечистый, с красивой походкой. Рядом – я, с прической, длинными наращенными волосами, ресницы – Во! – И Таня, показала растопыренные в стороны пальцы обеих рук. – На мне красивое черное платье с вырезом на спине, на шее – дорогое украшение с камнями, на руке – браслет, на ногах – дорогие модные туфли на каблуках. Мы заходим, я кивком здороваюсь со знакомыми, к кому-то подходим, кто-то подходит к нам – разговариваем. Потом садимся за столик, заказываем что-то незначительное, но оригинальное, мы ненадолго. Посидели, поговорили, дали хорошие чаевые и ушли. А все жадно провожают нас взглядом, жены обнимают своих колобков со щетиной и дурным запахом, и молча завидуют. Они шушукаются, к чему-то пытаются придраться, к моему платью, к его внешнему виду, к нашим словам и даже движениям, но все идеально, придраться не к чему, кроме моей полноты конечно, но я к тому времени уже пойду в спортзал, и сгоню лишние килограммы, иначе мы с ним будем диссонировать. Короче, зависть раздирает их на части, они тоже этого хотят, но получить не могут. Хотя, что значит не к чему придраться? Эти змеи подколодные все равно, найдут к чему придраться.

– Ты так не любишь своих землячек?

– А за что их любить? Одни разговоры – посплетничать, подруг соседок обсудить, поскандалить из-за какой-то мелочи, да на бытовые темы с утра до вечера говорить. Это с тобой – другой разговор, можно поговорить по-человечески.

– Ты все рассказала о нем?

Таня задумалась. Отпила несколько глотков горячего чая из чашки. Ее лицо стало в какой-то миг серьёзным.

– Да нет. – Пожалуй, я не сказала, что он должен быть добрым… и неважно насколько сильно богат. Мне хочется просто нормального человека рядом, понимаешь, Инн? Что бы нормальные человеческие отношения были. Думаю, этого было бы вполне достаточно. Что бы без скандалов, хотя они все-равно будут, что бы работящий, что бы не пил. Что бы деток хотел, и детки у нас были, пускай двое-трое, пускай может и больше, если силы будут, и доходы. Что бы семья крепкая была, надежная, что бы он опорой моей был и поддержкой, что бы я не вкалывала сутками, приходя домой не чувствуя ног под собой, что бы человечный был, понимающий, что бы жалел меня, и согреть мог теплом домашнего очага. Душевного человека хочу. Что бы голову ему на плечо положила, обняв, а он гладил меня, целовал, и говорил, «Тань, а Тань, а я люблю тебя одну больше всех на свете». Вот какой он должен быть. А то все ерунда, что я наговорила. Посмотри на меня и на то, что я описала. Тот, которого описала, пройдет мимо и даже не заметит меня. К слову, вот только сейчас вспомнила, тот идеал, который я описала раньше, где-то в журнале читала, составляет меньше процента от всех мужчин на планете. Так что вероятность влюбить в себя такого крайне мала, а ожидать такого можно до бесконечности, так и в девках остаться можно, а я замуж хочу.

На последней фразе Таня прослезилась. Видать фильм подогрел её чувствительность, а беседа закончила начатое. Инна по-доброму улыбнулась и обняла подругу:

– Иди ко мне, моя хорошая. Все у тебя будет отлично. Вот увидишь. Потому что ты человек хороший.

– А по хорошим людям идут наглые, прям по головам, еще и за дураков держат нас.

– Да ладно тебе – утешала подругу Инна – не обращай на таких внимание. Что, опять на работе пакости устраивали?

– Угу.

– Главное за собой следить. А там каждому будет отмерено свое.

Девушки продолжили вечернюю беседу, которая перешла плавно в ночь, потом пошли спать. Таня осталась в своей комнате улеглась на диване. Инна пошла в свою комнату, легла на кровать, но заснуть долго не могла, ей самой хотелось понять свою формулу, какой он для неё, её идеальный мужчина.

«Все это было правильно – думала Инна – то что в конце говорила Таня, он должен быть и любящий, и нежный, и заботливый, и ласковый когда надо, а когда – строгий. Он должен быть опорой защитой для неё и для их будущих детей, но чего-то недоставало в этой картине. Она была словно из мазков, но в целом размытой и неточной. Тем более палитра красок была очень скудной».

А Инна мечтала о глубоком мужчине, не только добром, но и умном. Он должен был быть человеком высокой идеи. Он должен был быть олицетворением древнейших и незыблемых идеалов. Несомненно, рыцарем, богатырем, и куда там уже говорить, что у него не должно было быть пагубных деструктивных привычек, таких как курение, пьянство, сквернословие, лудомания, чревоугодие, похоть и многое другое. Он должен был быть человеком сильного ума, с философией имеющей духовный фундамент, иммунитет, против всей той грязи, в которую замараны с ног до головы современные люди. Ей, несомненно, нужен думающий, мудрый человек рядом, и эта мудрость должна наполнять смысл его и её существования. Для такого мужчины должно быть четко понятно, что хорошо, а что плохо, он не должен быть непостоянным, уподоблен морской волне ветром колеблемой. Но он также не должен быть черствым и сухим, в нем должна кипеть жизнь, и эта жизнь должна была вдохновлять её становиться лучше. Инна понимала, что и в ней должна проистекать эта жизнь, эта благодать, в поисках которой не сможет пройти мимо, раз заметив, такой мужчина. Она словно цветок должна благоухать этими ценностями, а он, как трудолюбивая пчела, не сможет пролететь мимо.

В её памяти стали воскресать различные мужчины из книг и историй услышанных или увиденных ранее. И в этих историях перед её глазами стояли воины фронтовики, которые честно и храбро сражалось за свою Родину. И они знали, что дома их ждут, и что им не изменят, что их дома любят, и ради этой любви они сражались, а не за коммунизм, или политическую верхушку. Каждый в своем сердце нес маленькую родину, тот малюсенький клочок жизни на огромной карте нашего большого Отечества в котором вмещалась маленькая незаметная женщина, несколько детишек, старые родители, друзья знакомые, дом, дело, и природа родного селения. А вместе взятые эти маленькие клочки составляли огромную страну, которая впитала в себя свою культуру, свои обычаи и свой язык, на котором говорят миллионы. Погружаясь в раздумья, Инна видела тот гигантский масштаб, те гигантские подвиги и достижения своего народа, который вынесли на своих плечах по большей части мужчины. Настоящие мужчины.

Перед её глазами, стояли моряки в дальнем плавании, которые смело держали бой, Малахов Курган и славные воины Севастополя больше года державшие оборону от неприятеля. Перед её глазами стояли воины Отечественной войны 1812, под Бородино. «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя: Богатыри – не вы». Перед её глазами всплывал Юрий Гагарин, с его доброй и очаровательной улыбкой, жена двое деток и маленькая квартирка, с неказистым ремонтом. «И как бы тяжело не было в глубокой нашей истории, но даже там сверкал образ идеального мужчины. – Размышляла девушка – так почему бы не взять его за основу?» «О дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных, кормите их и мыслите, что всякое достояние есть Божие и поручено вам только на время. Не скрывайте богатства в недрах земли: сие, противно христианству. Будьте отцами сирот; судите вдовиц сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виновного: жизнь и душа христианина священна. Не призывайте всуе имени Бога; утвердив же клятву целованием крестным, не преступайте оной. Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены, послушные же Господу будут владеть землей. Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир и отгони зло и живи во веки веков. Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце и думайте: мы тленны, ныне живы, а завтра во гробе. Бойтесь всякой лжи, пьянства и любострастия, равно гибельного для тела и души. Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев. И вы, дети мои, не бойтесь смерти, ни битвы, ни зверей свирепых, но являйтесь мужами во всяком случае, посланном от Бога. Если провидение определит, кому умереть, то не спасут его ни отец, ни мать, ни братья. Хранение Божие надежнее человеческого. Господь наш – не человек, но Бог всей вселенной, что захочет, во мгновение ока все сотворит, и все же сам претерпел хулу, и оплевание, и удары, и на смерть отдал себя, владея жизнью и смертью. А мы что такое, люди грешные и худые? Сегодня живы, а завтра мертвы, сегодня в славе и в чести, а завтра в гробу и забыты, другие собранное нами разделят. Посмотри, брат, на отцов наших: что они скопили и на что им одежды? Только и есть у них, что сделали душе своей…». Инна читала письмо написанное князем Владимиром Мономахом своим детям, с экрана своего смартфона, и ей казалось, это письмо было обращено к целому народу, настоящим мужчинам, и ей в частности.

Для Инны это письмо было слишком религиозным, но то, что были, люди духовные и сильные из разных сословий любого времени, лишь вдохновляло её на то, что она встретит именно такого. Ей важно было, что бы её мужчина был интересным, и что бы у него был сильный характер, и мужественное милосердное сердце. Ей хотелось в своей жизни служить чему-то светлому и чистому, а мир ей казался запятнанным. Она понимала, что весь мир изменить нельзя, но ещё больше понимала, и чувствовала, что стоять в стороне опустив руки тоже нельзя, и что начинать нужно с малого что-то менять.

Инна мечтала о муже, с которым будет действовать единомышленно в добрых начинаниях. Ей представлялось то, как на Рождество, они вместо застолья и бессмысленной пьянки, едут в дом престарелых, и угощают больных одиноких стариков прекрасными домашними блюдами собственного приготовления. Как тратят силы и ресурсы на помощь нуждающихся. А потом, всей семьей, а Инна мечтала о большой семье, заезжают по пути домой поздней ночью в какое-то дешевое кафе, и пьют дешевый горячий чай из пластиковых пакетиков. Говорят о текущем дне. Радуются тому, что вместе. Без пафоса и тщеславия, даже не упоминая того, что было перед этим, не упоминая потраченных сил времени и денег, будто и не было ничего этого, но чувствуя ту силу и радость от того, что это было в их жизни, и наполнило её смыслом жить дальше, и творить добро дальше.

Инне мечталось о том, что своих детей она воспитает именно так, и никак иначе, ведь иначе лучше и не заводить семью, если в ней, все будут жить только для себя. Так не правильно. Девушка мечтала о таком мужчине, который будет, не только поддерживает её во всех начинаниях только из любви и уважения к ней. А из собственных побуждений, исходящих от него лично. Что бы в нем самом была эта невидимая сила творить добро, и что бы Инна вдохновлялась этой силой, этой энергией, и сама выступала вдохновителем для своего мужа.

Девушка смотрела в окно, а за окном была ночь, и ей было страшно прожить жизнь в пустую. Ей было страшно ошибиться.

И она прошептала: «Господи, помоги…».

Глава 6

Утро началось с того, что Давид, проснувшись в постели съёмной квартиры, Брата Гришу дома не застал. Тот еще с вечера предупредил, что уйдет рано, на богослужение в монастырь на литургию. Недавнее присутствие Григория выдавали горячий чайник на плите, заботливо приготовленный завтрак, и раскрытая Библия на столе.

Жил Давид в одном из спальных районов города, недалеко от своей работы, и жилье выбирал исключительно из практических соображений, дешевизны и удобной транспортной развязки. Он часто говорил, что мужчине по факту, много для счастья не надо, было бы, где упасть после работы поспать, было бы что одеть, где поесть и что поесть. Потому что счастье мужчины формируют другие факторы, а эти лишь не дают сдохнуть.

Приняв горячий душ, который закончил холодным, почистив зубы, Давид шел на кухню пить чай. Парень он был ранний, любил просыпаться за час до выхода, что бы проснуться, как он говорил, не только телом, но разумом и духом.

Чайник закипел, и наш герой налил себе чаю, сел за стол, и начал накладывать сахар в чашку. Задумался над тем, что в детстве клал себе полторы ложечки, а теперь две с половиной три. Все от того, что нынешний сахар из тростника, не такой сладкий, как из свеклы. По крайней мере, Давид помнил, что сахар, который производили на заводе в городке, откуда был родом наш герой, был слаще. Все об этом говорили, поэтому и перекупы регулярно приезжали из городов, и спрос на сахар был. Тем более, сейчас уже трудно купить сахар из свеклы, в стране осталось всего несколько сахарных заводов, а раньше действовали сотни.

Давид размешивал ложечкой сахар и вспоминал об их заводе, который вначале 2000-х закрыли. Вспоминал тот период, как люди массово начали разъезжаться в поиске работы, а те, что остались, выкручивались, как могли, шли на копеечную работу, не имея альтернативы, другие ездили на заработки в большие города и заграницу, оставляя детей дедушкам и бабушкам, а сколько семей развалилось на поприще бедности и неурядиц.

Завод поначалу обещали спустя год запустить, после смены хозяина, до этого завод был государственным, потом его выкупил частник. Но обещание не было выполнено. И Давид теперь вспоминал слова дяди, который рассказал, как работает эта схема, когда однажды отвозил Давида на вокзал на учебу, и они вдвоем ночью ожидали поезд, сидя в машине, приехав на полчаса раньше:

– Есть олигархи, которым абсолютно наплевать на экономику страны, на людей в этой стране, они думают только о краткосрочной собственной выгоде. Да, в 90-е после развала СССР промышленность, которая якобы юридически принадлежала народу, стала разворовываться путем продажи частникам, которые начали использовать её в большей степени в собственных интересах, либо отправляли на металлолом, если она требовала дополнительных вложений труда и умственных способностей. Так произошло и с заводом, руководство объявило его работу нерентабельной, оно и не удивительно, ведь завод все эти годы после развала Союза был на собственном обеспечении, и государство не выделяло денег на его реконструкцию. Вот и пришло время, когда он стал нерентабельным. Потому что было сложно конкурировать с сахаром из тростника, который хлынул из запада на наш рынок. А правительство в стране не интересовалось отечественным производством, рабочими местами для людей. Им было проще за откат пустить на рынок зарубежный товар, который перебивал цены, и делал производство нерентабельным. Тем более за последние десятилетия зарубежные предприятия инвентаризировались с наименьшими затратами на производство, что делало их товар дешевле. Они искусственно занижали стоимость своего товара, потому что перехватывали рынок у нашего производителя. А наш производитель, во-первых не поспевал в инвентаризации, а во-вторых был продан правительством в угоду интересов зарубежного производителя.