Знакомьтесь: мой друг Молокосос

Наверное, я должен был уйти. Вернуться в комнату, спрятать молокососа, накормить – нет, сперва накормить, а потом спрятать, в общем сделать так, чтобы родители ничего не заподозрили. Сейчас им лучше ничего не знать, у них своих хлопот хватает. Надо отца ремонтировать, потом собираться на другой конец глобуса. Да, надо будет со всеми попрощаться. Специально по всем этажам походить, в каждую квартиру, почти в каждую зайти и дать адрес, пусть пишут. Я никогда еще ни с кем не переписывался.

Отец лежал под одеялом, и только нос выступал из-под него – видимо ему не хватало воздуха. Обычно я так делаю под утро – когда самый сладкий сон и утренняя свежесть мешает сконцентрироваться на самой интересной кульминационной части сна. Мама сидела рядом и держала отца за руку. На таком уровне они общались – то он крепко сжимал ее фаланги пальцев, то она. Я же стоял как истукан, дополняя в эту идиллическую картину свое присутствие, ничего не делая, но чувствуя свою значимость. Поэтому я стоял около своих одеяла и подушки и наблюдал за своими родителями, которые разговаривали с помощью рук.

За этой мирной беседой я не заметил, как скрипнула дверь и в родительскую спальню вошел знакомый нам персонаж. Он держал в своих крыльях молоко из прихожей и пытался открыть клювом сгущенку. У него ничего не выходило.

– Как хорошо запрятали, – услышал я голос. – Не сковырнуть Мама тут же взлетела на кровать и оказалась с отцом под одеялом.

– Что ты? – возмутился отец. Мы же так не договаривались.

– Там это, – дрожащим голосом произнесла мама.

– Что? – равнодушно прокряхтел отец.

Отец не смотрел в сторону появившегося гостя. Да ему и нелегко было это сделать. Перевернуться на другой бок стоило неимоверных усилий.

– Там это, – тряслась как в лихорадке мама. – Такая птица не птица.

– Так птица или все же не птица? – кряхтел отец. Ему не хотелось поворачиваться, но когда мама робела, дрожала, боялась, трусила, он не мог оставаться безучастным.

– Я не знаю, – чуть не плача проговорила мама.

– Здравствуйте, – весьма учтиво начал пернатый, – Разрешите представиться. Молокосос, он же глиняный бог из племени Харида. Он же источник шума полчаса назад.

В центре комнаты стояла мохнатая птица, с которой я уже был знаком, а неподготовленным родителям предстояло познакомиться, чего я так не хотел.

Мама пыталась дотянуться до телефона, а папа повернуться на правый бок. Они это сделали одновременно – вот что значит долгий семейный союз. Мама набрала номер, а папа издал крик:

– Что это?

И тут же так дернулся, что вырвал шнур от телефонного аппарата и смел чашку с горячим чаем на кровать.

– А, – закричал он. Меня кто-то укусил. Ах, что это?

– Тише, это только твой травяной чай, – успокоила его мама.

– Правда? – не останавливался отец, задавая безостановочно один вопрос за другим. – Это все мой травяной чай? Это от него у меня такие галлюцинации?

– Не думаю – ответила мама и вновь нырнула под одеяло.

Возникла пауза, которая помогла каждому в той или иной степени. Маме поплотнее укрепить свои рубежи – зарыться под двойное одеяло, мне посмотреть на пернатого, задав массу невербальных вопросов, все начинающие с «почему», а пернатому осмотреть комнату. Папа все это застывшее время осматривал нас двоих внимательно и очень пристрастно.

– Вот это спектакль, – еще не слишком уверенно произнес отец. Вот это действительно шоу. Он зааплодировал. – Вот сына, удивил.

– Это твоих рук дело? – сердито сказала мама. Кто это в костюме? Лука, это ты? Когда ты пришел? Как я могла не заметить?

Мама подошла к Молокососу и начала дергать того за клюв и тянуть за голову, пытаясь снять, по ее мнению, костюм.

– Так, тютя, – сопротивлялся пернатый. – Не надо меня трогать. Я, конечно уважаю женщин, но если они ведут себя как мужчины, то я за себя не отвечаю.

– Ладно, Лука, хватит, я узнала тебя.

Мама хоть и перестала стягивать с него «костюм», но стояла рядом в ожидании того, что тот сделает это сам.

– А разве Лука не выше ростом? – тщательно всматриваясь, проговорил отец. Где-то на полметра.

– Мы ждем, когда наш, точнее твой, Филимон, друг снимет этот маскарадный костюм. – Может быть кто-нибудь поможет мне.

– Сына, помоги маме, – попросил отец. – Я бы с радостью, но не могу.

– Дело в том, – начал я.

– Давай потом, сынок, – торопила мама. – Сначала расчехлим, а потом поговорим. Хорошо?

Так, сейчас все это и произойдет. Бум и все! Что ж, значит так надо. Рано или поздно. В данной ситуации рановато, конечно. Но… упссс уже произошел. Итак, дорогие родители…

– Дело в том, что он не в костюме.

– Так, интересно, – хором попели родители.

Наконец, мама оторвалась от Молокососа и с интересом взглянула на меня. Я в свою очередь смотрел на «глиняного бога» пытаясь выказать то недовольство, которое бушевало во мне. Но тот видимо ничего не понял. Его сейчас интересовали мамины выходки.

– Это что сейчас было, тютя? – шел на маму пернатый, приподнимая свои крылья и мотая клюв как оружие без ножен.

– Как ты ко мне обращаешься? – защищалась мама, схватив с туалетного столика керамическую вазу и замахиваясь на нападающего.

– Я говорю, тютя, – не унимался Молокосос. Его не напугал устрашающий взгляд женщины и эта ваза, которая могла опуститься ровно на его темени. Это что это со мной вы сейчас делали?

– Я не могу больше, – ревела мама, опуская вазу.

– Браво! Браво! – восклицал отец. У него получилось повернуться так, чтобы обозревать все, и он не мешал «актерам» в этом интереснейшем выступлении.

Молокососа понесло. Он хоть и был внешне спокоен, но внутри у него бушевал вулкан, который не замедлил извергнуться.

– Если у вас принято дергать за нос и отрывать головы незнакомцам, тогда я приму меры, я буду кричать. Да, вы еще не слышали мой крик. Он не просто оглушительный, как труба. Как тысячи труб.

– Еще не хватало, чтобы весь дом собрался, – подумал я. – Ладно, Лука. Пошли.

– Какой такой Лука? – пренебрежительно фыркнул пернатый. – Я Молокосос.

Отец уже не мог спокойно лежать на кровати. Он поворачивался с одного бока на другой и казалось, что он забыл про свою боль.

– Гениально. Давно я так не веселился.

Раздался звонок. Отец даже немного забыл о своем недомогании во минуту назад, но сейчас, когда прозвенел звонок, он примерно лег на кровати, поправил подушку.

– Это врач. Откройте.

И как только мама отправилась открывать дверь, он вытянул большой палец правой руки и произнес.