Обнимая пустоту

– Родился я в Японии. Родители эмигрировали в Америку, когда мне было около четырех. Даже в начальную школу не успел пойти[3 - Начальный этап школьного обучения в Японии, где принята система «шесть-три-три» (шесть лет начальной школы, три года средней школы первой ступени и три года повышенной средней школы, в которой школьники готовятся к поступлению в университет).]. Здесь я и вырос, окончил школу и университет…

– И встретил меня, – перебила его улыбающаяся Пеппер.

– Да, и встретил тебя, – ответил Генри, глядя в ее чистые, большие глаза.

– Имя у тебя не Японское. Скучаешь по родине?

– Не особо, моя родина здесь. А что насчет имени, я не спрашивал у родителей, как они его выбирали. Имя как имя.

– На каком языке ты думаешь?

– На английском, естественно, а что?

– Родина там, где говорят на языке, на котором ты думаешь.

– Японию я мало помню, собственно, как и родителей, – он сделал еще один глоток вина и посмотрел в окно.

Пеппер положила свою руку на стол поверх его руки и аккуратно сжала, давая понять, что он не один.

– Пойдем, отведу тебя в свое тайное место, – он достал кошелек, положил несколько бумажек на стол и, не отпуская ее руки, повел к выходу.

Уже было совсем темно, но их это ничуть не заботило. Сначала они были увлечены беседой, затем игрой в салки, они смеялись и флиртовали, и им обоим это нравилось. Так они прошли несколько кварталов и приблизились к семиэтажному зданию. На первом этаже находился ресторан итальянской кухни, в котором работали мексиканцы, притворяющиеся итальянцами.

– Мы пришли? – спросила Пеппер.

– Почти, надо обойти.

Они зашли в переулок и обошли здание, подойдя к заднему выходу. Он вел на кухню ресторана. Генри постучал несколько раз, дверь открыл невысокий мужчина с пухлыми губами и добрым взглядом. Он был в белой форме, которую носят все работники кухни.

– Привет, Джесси, мы поднимемся?

– Генри, куда пропал, друг, я уж начал скучать, конечно, заходите.

Генри сунул ему купюру и повел Пеппер прямо через кухню. Никогда она еще не была в «святая-святых» любого ресторана – кухне. Перед ее глазами раскинулись несколько рядов столов, плит, вытяжек и всех необходимых приборов. Люди сновали туда и сюда, но каждый точно знал свое дело. Кто-то жарил стейки, рассказывая молодому мальчику о разных степенях прожарки. Кто-то варил лобстеров, кто-то готовил пасту. Две женщины, видимо, отвечали за салаты. Мужчина, похожий на гангстера, посыпал первоклассное пирожное шоколадной стружкой. Тарелки с разнообразной пищей проносились перед ними с удивительной скоростью. Как жаль, что ей нельзя задержаться здесь на более длительное время, чтобы насладиться великолепным зрелищем мастеров кулинарного мира. Они вышли из кухни и оказались в просторном коридоре. В нескольких шагах находился грузовой лифт.

– Нам сюда, – указал Генри.

Он отодвинул металлическую решетку и пропустил Пеппер вперед. Они зашли в лифт, внутри он был весь потертым. «Им пользуются рабочие», – объяснил Генри. Пеппер встала в дальний угол, он закрыл металлическую решетку и нажал кнопку. Лифт слегка заскрипел и двинулся вверх. Генри смотрел на Пеппер, а ее взгляд был устремлен на него. Странно, еще утром она не знала, чем закончится ее день. Как часто люди борются с искушением? Он хотел впиться в ее нежные губы. Все, чего хотела она – чтобы он сделал шаг и поцеловал ее. Лифт подозрительно дернулся и остановился. Генри отодвинул решетку, и свежий воздух ворвался в тесное помещение. Он сделал шаг на крышу, повернулся к ней и протянул руку. В его глазах она увидела сожаление, не сожаление о том, что сейчас они вместе, он словно извинялся за то, что не решился ее поцеловать. Она взяла его руку, но споткнулась о порог лифта и повисла на Генри. Подняв голову вверх и глядя на него, она улыбнулась. Он так и держал ее.

– Обожаю крыши, – сказала Пеппер, отпуская плечи Генри.

– Правда?

– Даа, с детства выбиралась на них втайне от взрослых. Здесь так уютно, и нет никого, хорошее место, чтобы привести мысли в порядок.

– Да, – Генри уставился на Пеппер.

– Что? – привела она его в чувства.

– Ничего, прости, просто ты очень красивая, и я засмотрелся.

– И завис, – засмеялась она.

Он тоже засмеялся. После чего сделал несколько шагов к ней и страстно поцеловал. Звуки города заглушались, ветер насвистывал свою мелодию. Это был один из лучших дней, проведенных вместе.

Полеты на Марс

«И вот оно – блаженство. Растекается молочком по телу, покалыванием на кончиках пальцев, ознобом. Теперь мне будет хорошо»

Генри открыл дверь своей квартиры, зашел внутрь, разделся и залез в душ. Живот все еще болел после удара проповедника, но мысли были чисты.

Он улыбнулся и вспомнил первый раз, когда в его крови стал растворяться наркотик. В тот момент он сидел в неудобном кресле в какой-то комнате. Выдавив содержимое шприца, он закрыл глаза и откинулся на спинку.

Генри очнулся посреди огромной пустыни. В ней не песок, а засохшая и потрескавшаяся земля цвета глины, ровная как обеденный стол. Она раскинулась на километры во все направления, и ничего вокруг. Он стоит посреди пустыни в лучах черного солнца. Не слышно ни звука. Он пробует что-нибудь сказать, но голос его подводит, тишина не нарушена. Генри тянет руку, пытаясь схватить время и заставить его остановиться, но оно просачивается сквозь пальцы и падает в темную бездну. Он падает вслед за ним. Вход за его спиной затягивает холодная пустота. Пути назад больше нет. А мимо него проносятся секунды, минуты, часы. Они пролетают мимо так быстро, что он не успевает разглядеть их значения. Глаза не могут привыкнуть к этой тьме. Генри перестает различать что-либо вокруг. Слышит крик впереди. Начинает царапать глаза, пытаясь заставить их видеть. Кровь, вытекающая из них, не может согреть своим теплом. И он кричит что есть сил, но не от боли, а потому что хочет услышать свой голос, но не слышит. Лишь темнота вокруг. И он падает в эту бездну, всем сердцем желая, чтобы она оказалась не вечной.

Генри смыл шампунь с головы, закрыл воду и засмеялся.

– Черт, я так долго искал свою смерть, что уже и забыл, что значит жить. Прости меня, Пеппер, я зря тратил время. Мое драгоценное время, а мог столько всего сделать, – Генри огорченно вздохнул, но не переставал улыбаться.

Он побрился и стал собираться. Сегодня ровно год, как ее не стало. Генри оделся и отправился проведать Пеппер.

Финал

«А в самом ядре – начало, корень всего, точка отсчета, неприкосновения»

Генри добрался до кладбища и прошел сквозь железные ворота. Но, не успев сделать и десятка шагов, остановился. Шок парализовал и сковал его движения. Дыхание на секунду сбилось, но Генри быстро подавил этот порыв слабости. Он увидел Уилла, стоящего возле могилы Пеппер. Гнев начал заполнять все естество Генри, беря под контроль тело и разум. Он сорвался с места и понесся к находящемуся в таком же недоумении Уиллу. Тот хотел что-то сказать и даже открыл рот для этого, но был сбит резким ударом, словно попал под машину – Генри врезался в него всем весом, повалив на землю. Они сделали несколько кульбитов, сместившись в сторону от могилы Пеппер. От куртки, в которой находился Уилл, отлетело несколько верхних пуговиц. Генри оказался сверху и начал яростно наносить удары по лицу. С каждой секундой силы покидали Уилла. Собрав всю свою волю в кулак, он подтянул Генри к себе за грудки, ограничив возможность наносить удары, и перевернулся вместе с ним. Теперь Уилл был сверху и стал отвечать Генри тем же самым. Второй, третий, четвертый удар прямо по челюсти Генри. Уилл сделал еще несколько ударов. Генри лежал, опустив руки, и практически не двигался. Уилл поднял руку для нанесения удара, который мог стать последним, но внезапно взгляд его упал на аккуратное надгробие Пеппер. Вдруг он увидел ее перед собой. Она развела руки в стороны и шла к нему, намереваясь обнять. Выстрел. Уши заложило пронзительным писком. Уилл почувствовал жгучую боль в груди. Пеппер растворилась в воздухе, превращаясь в дым – то был дым, исходящий из дула пистолета, который держал Генри.

– Прости меня, Пеппер, – прошептал Уилл и рухнул набок. Кровь вытекала из его груди, а глаза становились стеклянными.

Именно ту самую первую ночь вместе с Пеппер Генри будет вспоминать, лежа на земле и истекая кровью. Он не будет слышать полицейского, кричавшего ему не двигаться, не будет слышать звуки полицейских сирен. Он будет улыбаться. В его руке будет тот самый пистолет, который он купил на следующий день после ее смерти. В нем не будет хватать одной пули. Рядом будет лежать единственный человек, который мог его понять, единственный человек, который был так же дорог Пеппер. Генри будет улыбаться.

* * *

Наступил вечер пятницы. Старик молча сидел за столом, слушая звуки бушующего океана и крики чаек. Перед ним стояла чашка с крепко заваренным чаем. Пар поднимался над ней и исчезал в воздухе. Ничего не изменилось в этом тихом месте: тот же берег Австралии, тот же стол и все тот же старик, всматривающийся в небо. Пошел дождь, явившийся из неоткуда. Рядом со стариком стоял еще один стул, занять который было уже некому.

notes

Примечания

1

Сэр Ге?нри Ра?йдер Ха?ггард (22 июня 1856 года – 14 мая 1925 года) – английский писатель, юрист и специалист по агрономии и почвоведению; классик мировой приключенческой литературы, наряду с Артуром Конан Дойлем считается основоположником жанра «затерянные миры». Рыцарь-Командор ордена Британской империи (1912).

2

Провинциальный город в Новом Южном Уэльсе, Австралия. Расположен в 90 км от Канберры и 195 км от Сиднея по шоссе Хьюма, на высоте 690 метров над уровнем моря. Население составляет около 25 тыс. человек.

3