Обнимая пустоту

– Один, нет у меня семьи, и не было никогда.

Уилл посмотрел на бедолагу.

– А хотели бы, чтобы была?

– Хах, ты смешной, зачем мне нужны эти проблемы. Семью заводят лишь неудачники. Я похож на дурака?

– Детей тоже нет?

– Ну, семенем я много с кем поделился, – засмеялся мужчина, – может и бродит по свету мой отпрыск, да не один, – он снова закатился смехом.

Уилл и так кипел от злости, но тут уже не выдержал и резко остановил машину прямо на дороге. Выскочил из нее, подбежал к пассажирской двери, открыл и ударил, что есть сил, в подбородок. Мужчина замычал, но не мог ничего сделать, он не понимал, что происходит, и за что Уилл так обходится с ним. Но Уилл еще раз ударил в лицо, схватил за кофту и вытащил его на асфальт, пнул ногой по животу, затем замахнулся, чтобы снова ударить, но остановился. Вокруг толпились люди, никто из них не спешил на помощь. Лежащего на асфальте отца Уилла стошнило зеленой массой. Уилл спрятал взгляд, забрался обратно в Форд, нажал педаль в пол и умчался подальше отсюда. Он ненавидел этого пьяницу, он ненавидел себя, ведь в нем тоже текла его кровь. Все, что он хотел сейчас – это ехать далеко-далеко по гладкой дороге. Чтобы за окном менялись пейзажи, а в сердце его поселился мир, но чем больше он думал об этом, тем злее становился. И не было лекарства от этой злости. И не было покоя его уставшей душе.

Дорога домой

«– Дорога впереди еще длинная.

– Но это дорога домой»

Джон Рональд Руэл Толкин. Хоббит, или Туда и обратно

Уилл вышел из аэропорта, сел в первую машину такси, встречающую прибывших, и назвал адрес центральной больницы. Водитель достаточно быстро доставил его до пункта назначения, после чего Уилл вышел из автомобиля, аккуратно захлопнув дверь, и поднялся к главному входу. Он остановился перед автоматическими дверьми и напряженно посмотрел вверх, смерив взглядом все двенадцать этажей больницы. В его горле образовался плотный комок. Ему понадобилось приложить неимоверные усилия, чтобы взять себя в руки. Он с трудом проглотил неприятный сгусток, мешавший нормально дышать. Затем, сжав кулаки, чтобы не было видно выступивший на его ладонях пот, сделал шаг в открывшиеся врата, которые представились ему пастью неизвестного демона. Готово. Он внутри. Сейчас его пережуют и выплюнут остатки. Люди сновали во все стороны, словно он оказался на Нью-Йоркском вокзале. Однако, в отличие от вокзала, здесь царила тишина, изредка прерываемая чьим-то кашлем. С первым вдохом Уилл ощутил тяжелый запах больничных халатов, резко ударивший в нос, и ненавистный комок вновь вернулся на прежнее место. Белый цвет, преобладающий вокруг, заставлял чувствовать холод и одиночество. Прям как в тот раз. Уилл помнил это место, несмотря на то, что оно изменилось с момента его прошлого визита. Он был здесь, когда жил в приюте. Одно из самых неприятных воспоминаний того времени. Непроизвольно Уилл потрогал свою руку в области локтя. Все в порядке. Боли больше нет. Рука цела и невредима. Гипс снят много лет тому назад. Уилл увидел свое детство. Он еще совсем мал. Маленький мальчик, который боится. Но в тот день он смеялся. Они играли в салки вместе с Пеппер. Она догоняла, а он убегал. Она никак не могла поймать его, настолько он был быстр. Перед ним возникло дерево. Уилл карабкается на него, чтобы Пеппер его не достала. Он по-прежнему смеется. Когда он опускает голову и смотрит вниз, то видит глаза Пеппер. Они полны ужаса и страха. Он не понимает, что случилось. Она что-то кричит ему вслед, но он не слышит. Детские визги вокруг заглушают ее голос. Он пытается прочитать по губам. «Не на-до. Сле-зай». Уилл отвечает, что все хорошо и лезет дальше, еще выше. Он хватается за ветку, но та не выдерживает и ломается, издавая неприятный хруст. Уилл пытается ухватиться другой рукой, но уже поздно, он не достает. Он ощущает, как в его животе зависает съеденный завтрак. Крик где-то внизу. Падение. Уилл чувствует дикую боль, исходящую из руки, которая растекается все дальше. Он не в силах пошевелиться или сказать хоть что-то. Он оглядывает детей вокруг и не понимает, что происходит. Вдруг боль словно дошла до нужного центра его мозга и включила реакцию, которая непременно должна была последовать. Он закричал, что есть сил, а затем отключился. В воспоминаниях осталась лишь эта больница, в которой он долго восстанавливался в полном одиночестве. В общем, как всегда.

– Сэр? – послышалось на заднем фоне.

Уилл не заметил, как подошел к одному из окошек, в котором сидела совсем еще юная медсестра.

– Сэр, я могу Вам помочь?

– Да, – задумчиво ответил Уилл и потряс головой в разные стороны, прогоняя свои воспоминания, – Да, вообще-то можете… Вы так очаровательно выглядите, – продолжил он, разглядев девушку повнимательнее.

– Спасибо, – она покраснела и начала теребить волосы.

– Я хотел узнать, имеются ли у вас записи о людях, умерших год назад?

– Да, все важные записи сохраняются и отправляются в архив. Но разглашать их мы имеем право только ближайшим родственникам либо по официальному запросу полиции.

– Меня интересует место захоронения моей сестры. Она была вашего возраста, вы очень похожи на нее.

– Вы не знаете, где похоронена ваша сестра?

– К сожалению, меня не было в стране, когда это произошло. С родственниками я не в лучших отношениях, и они мне даже не сообщили, представляете? Сестру я очень любил, поэтому прилетел сразу, как только узнал. А теперь даже не могу сходить и попрощаться с ней, пусть и с опозданием. Вы поможете мне, пожалуйста?

– Простите, я бы очень хотела, но не могу.

– Мы никому не скажем, это будет наш маленький секрет, что плохого в том, что кто-то узнает место, где покоится его любимая сестра? Я умею хранить тайны.

– Ну, хорошо, только я этого не говорила. Смотрите, я вам верю, как ее звали?

– Пеппер Чейстрим, вы восхитительны.

– Я знаю, – девушка игриво улыбнулась и стала нажимать кнопки, впечатывая имя, – Боже, какая ужасная смерть, бедняжка, вам рассказали о том, как она погибла?

– Да, я слышал об этом, – сказал Уилл, немного смутившись.

– Надеюсь, того, кто сделал это с ней, ждет расплата во много раз страшнее.

– Место, пожалуйста, – не выдержал Уилл.

– Простите, я не подумала. Так, она была кремирована. Прах ее был погребен на кладбище Шеннон Эбод. Место 5196G.

– Спасибо, но в следующий раз думай, за глупость людей тоже ждет расплата, – Уилл улыбнулся, но улыбка была настолько пугающей, что девушка не нашла в себе силы ответить.

Он развернулся и покинул больницу через «пасть демона», внутренне успокоившись. А девушка так и осталась сидеть на своем месте, съедаемая накрывшим ее испугом.

Уилл купил цветы в ближайшем магазине, затем поймал такси. Это была желтая королла. Покрышки оказались достаточно стерты, а на переднем крыле зияла небольшая вмятина. Он сел на заднее сидение и назвал водителю место назначения. Тот оказался немногословным, что, несомненно, радовало Уилла. Он смотрел на пробегающие за окном пейзажи города, который, казалось, остался прежним и вызывал далекие воспоминания. Очень странно возвращаться в то место, в котором провел большую часть своей жизни, но очень давно не был. Ты замечаешь, как ничего в нем не изменилось, все осталось по-прежнему, как и было до твоего отъезда. Но как сильно изменился ты сам.

Не без труда Уилл отыскал аккуратное надгробие Пеппер, на котором была написана фраза:

«Верю, что ты обрела вечную жизнь и нашла смиренье в этой тишине. Ты навсегда со мной, моя милая Пеппер»

Он положил цветы и сел на холодную землю. Затем медленно провел рукой по каменному монументу, подвинулся ближе и облокотился плечом. Через некоторое время, видимо, подобрав правильные слова, он произнес:

– Когда-то давно ты спросила, для чего придумали солнце. Ты сказала, его придумали, чтобы людям было легче отыскать друг друга в темноте. Последний год я живу в полнейшем мраке и вижу только тьму, ведь моим солнцем была именно ты. И ты единственная могла осветить мне дорогу.

Он так и сидел долгое время, погрузившись в свои мысли и воспоминания, воссоздавая картины счастливого детства.

– Прости меня, Пеппер.

Смахнув слезу кончиком пальца, Уилл поднялся, в последний раз дотронулся до надгробия и развернулся в сторону выхода. Но после нескольких шагов он замер. Сердце мощным ударом отдало в груди. Уилл стоял и смотрел в направлении выхода.

Юность

«…и мне становится стыдно увядать, когда все вокруг цветёт и пахнет»

Он ждал ее около стеклянной остановки, которая была усеяна каплями дождя. Ночные огни отражались от мокрой поверхности асфальта. Дождь не был одним из тех теплых дождей, которые идут летом. Генри весь промок, но не чувствовал холода, ведь он ждал прекрасную девушку, с которой виделся множество раз, но никогда не ходил на свидание. Она работала в книжном магазине, куда Генри однажды зашел. В нем было так тихо, что стук его сердца грозился нарушить пьянящую тишину, впустив в этот безмолвный мир те нотки жизни и любви, которые приносит ветер с морского побережья. И не было больше возврата к прошлому. Прежним из магазина ему не выйти. В тот миг сердце его остановилось, разлетелось на тысячи осколков, а затем собралось и заработало с новой силой, такой, какой он раньше не испытывал. Он смотрел на ее нежные губы и все глубже тонул в бездонном океане. Как глубоко он готов погрузиться? Смотрел на ее волосы, ложившиеся на плечи, на белоснежную шею, прикосновение к которой унесло бы его на далекие луга Исландии, где аромат цветов смешивается с порханием бабочек. Но больше всего он влюбился в ее глаза. Светло-зеленые. Две капли застывшей весны смотрели на него из-за прилавка. И он упал. Не телом, а душой он упал на эти луга, погрузился в океан, полной грудью вдохнул весну, пришедшую столь внезапно и разбудившую его так долго спящее сердце. С тех пор он проглатывал книги одна за другой, чтобы чаще видеться с ней. Уже стемнело, но очаровательная девушка так и не появилась.

– Наверное, она передумала, – подумал Генри, – что ж, я не могу ее в этом винить.

Он хотел уже уходить, как увидел ее, бегущую по этим лужам. В руках у нее была одна книга, которую она прижимала к груди. Генри смотрел и не мог оторвать глаз, такой красивой она была в огнях ночного города. Когда их стало разделять не больше десяти шагов, она остановилась, чтобы отдышаться. Генри смог разглядеть ее полностью. Она промокла с головы до ног. Легкое летнее платье прилипло к ее молодому и изящному телу. Если бы не книга, которую она прижимала к груди, он смог бы увидеть выступающие бугорки. Она была так красива.

– Я боялась не успеть, думала, ты разозлился и ушел.

– Пеппер, как я мог?

Они замолчали и несколько секунд смотрели друг на друга. Невольно начали улыбаться, и уже не в силах сдерживаться, засмеялись.

– Ты не замерзла? – Генри сделал шаг, чтобы приблизиться к ней.