– Кто там? – спросил, обращаясь как будто бы ко мне, человек без лица.
– Не знаю, – прохрипел я едва шевеля губами.
– Зря мы поверили им, – сказал вдруг человек без лица.
– Что? – я обернулся к нему так резко, что выронил зажигалку из неслушающихся пальцев.
– Зря мы им поверили, не надо было улетать на…
– Девятую Планету! – выкрикнул я и проснулся.
***
Телевизор бормотал голосом психопата. Я не сильно вслушивался в его речь, потому что меня от него тошнило. Точно так же как меня тошнило и от работы, и от всяких этих штучек, типа обязательных звонков, или скажем разговоров со случайно встреченными старыми знакомыми в ветхих и ржавых вагонах метро.
Вика завтракала, делая вид, что меня здесь нет. Она даже не смотрела в мою сторону. Ну и ладно. Я же ничем таким и не занимался. Я человек вполне адекватный. Вот она ест, челюсть её двигается за стенками щёк. Ну и ладно. Не так уж это всё и интересно. Я вышел из кухни, держа в руке кружку кофе (прямо как зажигалку во сне), и зашёл к себе в комнату. Достал из компьютерного блока заначку с травой. Звук телевизора стал тише. Это значило то, что Вика услышала, что я делаю, и пытается за мной прошпионить. Вот же стерва! Я быстро поставил крышку на место, а свёрток с травой и трубкой бросил за монитор, но было поздно. Тяжёлый и хлесткий удар по щеке.
– Что?!
– Ты же обещал мне, урод! Какого чёрта?!
– Да мне уже плевать! – я полез рукой за монитор, тут Вика толкнула меня, я задел монитор рукой, и он упал на стол, экраном вниз.
– Урод херов! Ты мне всю жизнь испортил!
– Я? Я испортил?! – я сжал в руке свёрток. – По твоему это я сделал?
– А кто же ещё?
– Это сделали они!
– Да что ты?
– Я хотел расторгнуть договор, но мне не дали это сделать!
– Какой договор, чёрт побери? Ты про работу что-ли свою? Про то, что тебе последнюю зарплату не выплатили?
– Я про…
– Идиот! – она толкнула меня в плечо. Глаза её блестели злым и отчаянным огнём. Губы подрагивали, словно кто-то дёргал их за невидимые нити.
– Я не про работу… – начал было я, но Вика перебила меня.
– А о чём ты, мать твою? Ты последние мозги прокурил, к нам мои родители приедут уже послезавтра, да и не в них же дело… как ты дальше жить то будешь? Как мы жить будем?
– Глупый вопрос. Тут невозможно жить нормально, потому что это место создавалось с другими целями.
– Да? С какими же?
– С целью эксперимента над всеми нами. Нас сюда заманили, сделали махинацию, мошенничество!
– Да что ты несёшь? – глаза жены округлились, стали как два ореха.
– Я говорю то, что знаю, и ни слова сверх того!
Сжав в руке свой свёрток так, что пальцы побелели, я вышел из комнаты, зашёл в зал, сел на большое и мягкое кресло. Трубка принялась наполнятся зелёным шелестящим содержимым, как наполняется совок дворника сонной осенней листвой, что покрывает тротуары по утру, словно…
– Замечательно устроился, да? Я, значит, пойду сейчас на работу, буду впахивать, как лошадь, а ты тут будешь дуть и телик смотреть? Класс. Ты же один страдаешь, да? А я, наверное, просто на седьмом небе от счастья и в роскоши живу? Знаешь что, сука, что бы когда я вернулась с работы, тебя здесь не было, понял?!
Вика быстро собиралась. Джинсы, кофта, куртка, спешные мазки помадой по обветренным губам, дезодорант, духи, сумочка, ключи. Затем щёлк-щёлк в замке. Ушла. Трубка дала мне немного дыма, затем ещё и ещё. Квартира преобразовалась, я провалился в свою же тень, стал человеком сумеречной зоны, человеком, что знал немного больше, чем все остальные. Я знал, откуда мы пришли сюда, и знал, что договор, который мы все подписали, был в сути своей обманом и хитрой ловушкой. Нас обманули они. Но кто эти они? Я пока что не мог это сказать, я не помнил, но я знал, что раньше мы жили в другом месте. Словосочетание «Девятая Планета», было чем-то вроде маяка в непроглядной тьме. Нужно было двигаться в его сторону, что бы узнать правду, увидеть недостающие фрагменты этого пазла, собрать картинку целиком и понять суть происходящего.
Дым, дым, дым. Он клубится по квартире, пугает домашних пауков своим таинственным запахом, вылетает посмотреть на город через щели в окнах и форточку, проникает через вытяжку к соседям, что бы узнать их семейные тайны и вникнуть в их бестолковые бытовые ссоры. А что если тоже стать дымом? Что нужно сделать для этого? Сжечь себя? Дверца шкафа чуть приоткрыта. Кто там: человек покрытый чёрной шерстью или дикий кайман, как в тех передачах от BBC? А кто сейчас за моим креслом? Вот он накроет ладонями мои глаза, и спросит: «узнаёшь меня?». И что мне ему ответить? Узнаю ли я его?
Собака бежала по двору, отбивая своими лапами ритмичный рисунок поиска пути. Что за песни слышала собака из проезжающих мимо машин? Или может только музыка ветра сопровождала её? Неизвестно. Я видел собаку в окно. Как я оказался у окна – не помню. Помню то, как какое-то время изучал мутные разводы на стекле, а затем смотрел уже за стекло, смотрел на мир. Свет, просачивающийся через верхушки деревьев, стал более ярким. Розово-красные круги перед глазами превратились в числа. Вот оно что! Я видел цифровые коды, видел знаки, ага, значит так оно все и обстоит, да? Я вспомнил про Андрея, и открыл окно. Свежий воздух обнял меня и приподнял. Ноги мои были на подоконнике, а голова и плечи уже там, за окном. Пятый этаж. Внизу, прямо подо мной, клумба. Умру среди цветов, а затем и сам стану цветком. Смерть есть переход. Мы собраны из атомов, которые никуда не исчезнут после нашей смерти, так почему должны исчезнуть мы, если мы и есть лишь скопление этих атомов.
Дым, дым, дым. Надо дойти до Вадима, он хотел мне что-то рассказать, и, скорее всего, это что-то действительно важное. Важное по-настоящему, а не по-бытовому. Подъезд сырой как катакомбы. Рисунки на стенах подобны звёздным картам, а на лестничной клетке лежит окурков созвездие. Там, в углу, шприцы – ракеты, а тут несколько пивных бутылок, – это их отброшенные ступени. На улице всё по-простому. Не спеша катится жизнь вместе с осенней листвой. Собака куда-то убежала. На крыше соседнего дома радар, вот оно что. Я раньше не замечал его. Натянул капюшон, что бы лицо моё было скрыто в его тени от глаз посторонних. Пошёл до Вадима.
Шёл я довольно долго, ноги временами начинали петлять и закручиваться, а временами мне казалось, что всё вокруг – это лишь плывущий фон, а я топчусь на одном месте, словно иду по беговой дорожке. Наконец-то дошёл. Позвонил в стальной домофон, нажав стальные, шершавые кнопки, мне открыли дверь. Хорошо. Это было хорошо.
3
– Привет, Макс. – Лицо у Вадима помятое, глаза живут своей жизнью на бледном овале лица.
– Привет.
Я зашёл внутрь и тут же влил в себя пару глотков виски из стоявшей на столе бутылки. Виски было дешёвое, поэтому сразу прочистило мозг, в затылке закололо. Сердце ускорило свои удары в мою грудную клетку. Интересно, что будет, если вырезать сердце? Продолжит ли оно биться? Вроде бы, насколько я знал, – да, продолжит.
– Я решил немного взять алкоголя, а то что-то не спится, – сказал так, словно бы немного оправдываясь, Вадим.
Тут я заметил ещё несколько пустых бутылок из под виски, что стояли рядком у дивана. Обстановка дома у Вадима была довольно странной. Не знающий его человек, мог бы подумать, что в этот дом проникли воры и искали запрятанные драгоценности, потому что вещи были разбросаны, диван был отодвинут с одной стороны от стены, полоски плинтуса лежали на ковре, отодранные от стен, в общем всё было как после обыска.
Вадим, пронаблюдав за моим взглядом, почесал затылок с видом нашкодившего школьника, которого только что отругала мама.
– Тут немного не убрано, ты уж не обращай внимания, – промямлил он. После этих слов челюсть у него дёрнулась, зубы лязгнули как металлические шарики.
– Ты что-то искал тут? – я подошёл к стене, присел и осмотрел провода, идущие между стеной и полом, что раньше были скрыты плинтусом.
– Я… нет! – он подошёл ко мне сзади и тронул меня за плечо, – я поговорить с тобой хотел.
– О чём же?
– Знаешь, мне сон один приснился и ты там тоже был, поэтому ты должен знать. К тому же, это был не совсем сон.
– А что же тогда это было?
Глаза у Вадима сверкали какой-то идеей и в то же время были полны печали. Челюсть у него снова начала двигаться, язык высунулся между зубами, словно у змеи, а затем спрятался обратно. Не нравилось мне всё это.
– Знаешь, можем выпить, – Вадим сделал несколько неловких, словно ребёнок, что только недавно научился ходить, шагов к дивану, затем сел на сбитое покрывало, налил виски в стоявшие стопки, достал из под столика бутылку колы.