Чёрная история

Мать начала усиленно креститься и что-то там бормотать. Потом упала на колени и с удвоенной энергией стала креститься и частить словосочетание «Отче наш».

Саня, который никогда в жизни до этого не испытывал такого унижения, уже сотню раз проклял сделку с «дочерью гробовщика».

– Люся! – вдруг грянул с утроенной силой Степан Михайлович. – Борщ-то ты мне подала холодный!

Степан Михайлович встал, замахнулся и бросил ложку. Целился в тарелку, но не попал. Ложка, с пустым звоном отскочила от поверхности стола и, перелетев Саню, скрылась из вида. Люся, хоть и успела встать, не имела ни единого шанса, чтобы увернуться от летящего в неё борща, а мгновением позже и тарелки. Она тоненько и высоко завизжала. Басом громыхнул Степан Михайлович. Пользуясь очередным семейным скандалом, Саня пулей вылетел из кухни, всунул ноги в первые попавшиеся башмаки, схватил какую-то куртку и вылетел за дверь.

Всю ночь он просидел в подъезде, кутаясь в мамину маленькую, но вполне подходящую ему курточку и пряча ноги в огромные, разношенные туфли отца. Так и заснул в этом, прислонившись к стенке у двери, которая могла вывести его на крышу дома.

Мама попросила Артёма купить хлеба после тренировки, поэтому пришлось идти через овраг. Когда-то давно этот овраг был не заброшенным, а каким-то общественным местом. Это узнавалось по особым, почти утраченным деталям. Вот идёшь-идёшь по тропинке, а потом понимаешь, что вот тут не ногами протаптывали, а камнем выложили. Или скамейка попадается вся ржавая, с завитушками. Сейчас таких не делают. Сколько же она тут стоит? Но это всё косвенные доказательства. А было одно явное.

Это доказательство – мост.

Сам по себе очень даже небольшой. Оба его берега скрыты старыми пышными деревьями да частым кустарником. Настолько всё плотно, что даже сбившая всю зелень поздняя осень не слишком-то открывала этот мост. И всё же, когда вы становитесь на этот мост, сразу чувствуется, что современные строительные технологии обошли его стороной.

Что такое мост в овраге в современном городе? Это бетонная плита с чёрными железными перилами. А этот нет. Этот был выгнутым белым камнем с массивными конструкциями из чугуна и каменных кирпичей разных размеров.

Артём знал про этот мост достаточно много. Облазил его довольно давно. Снизу он образовывал полукруглую арку, а по центру с одной стороны можно было заметить маленькую голову какого-то животного. Изображение почти стёрлось, но Артём был уверен, что этот зверь – лев.

Очень интересный мост. Артём был рад, что пройдёт по нему.

Время уже было позднее, горели несколько фонарей. Холодный ветер гулял по тропинкам, стучал тонкими ветками деревьев и кустов. Артём зашёл на этот мост и остановился.

До магазина надо было спуститься вниз, пройти через обломки старых, вросших в землю и покосившихся чугунных ворот, мимо палатки, через дорогу.

Зачем он здесь остановился?

Просто так. Захотелось.

Артём огляделся у вдруг увидел её.

Настя сидела на скамейке в своей осенней курточке, в синих джинсах и кроссовках. Одиноко, потому что вокруг вообще никого не было, с книгой в руках. Она читала. Артём знал, как она увлекается, когда чем-то занята. Его точно не видит. Но холод… Неужели не чувствует? В такую погоду, как говорят, хороший хозяин собаку на улицу не выпустит, а тут она с книгой…

Артём закинул сумку на плечо, спустился по мосту, прошёл через старые ворота и подошёл к палатке. Он выгреб монеты из кармана, внимательно их пересчитал и постучал в окошечко палатки.

– Да? – спросили из темноты.

– Кофе, пожалуйста, – попросил Артём и положил монеты.

– Сейчас сделаю, – ответил голос, забрал монеты и закрыл окошечко. За минуту ожидания Артёму самому стало холодно.

Сколько же она там сидит? Может, она уже ушла? Почему он думает, что она замёрзла и ей нужно кофе?

– Возьмите пожалуйста!

– Спасибо!

Артём взял за ободок пластиковый стаканчик, пышущий жаром и острым, насыщенным ароматом и аккуратно пошёл обратно. Миновал ворота, поднялся по тропинке, постоянно меняя руки, чтобы удержать горячий напиток. Поднялся на мост. Бросил взгляд на скамейку.

Даже с расстояния в тридцать метров он видел, как она дрожит. К тому моменту, как он оказался возле неё, кофе уже не был обжигающим. Горячий – да, но не обжигающий.

Она не обратила на него внимания. Даже не заметила.

Артём сел рядом и опустил спортивную сумку на землю. Настя вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

Её большие голубые глаза дрожали, губы успели побелеть. Она закрыла книгу и уставилась на Артёма. Тот молча протянул ей кофе.

– Спасибо, – выдохнула она. Он кивнул.

Она аккуратно взяла стаканчик из его рук, греясь от того, что её пальцы касаются горячей ёмкости. Артём счёл за лучшее засунуть свои руки в карманы куртки. Настя сделала несколько глотков, а потом грела свой носик над ободком стаканчика.

– Большое спасибо! – сказала она.

– Не за что, – сказал Артём. – Уже холодно, надо уходить.

– Я зачиталась.

– Почему не дома?

Она пожала плечами и рассмеялась, чуть отдалившись от стаканчика. Почти сразу же сделала ещё один большой глоток.

– Будешь смеяться, но мне вон тот мост здесь нравится!

– Не буду. Видела на нём изображение льва?

– Льва? Ты уверен?

– Нет, но я почему-то думаю, что изображена львиная мордочка.

– Покажешь мне?

– Не сейчас. Темно. Я тебя провожу.

Она сделала ещё один глоток, улыбнулась.

– Нет надобности, – сказала она. – Я справлюсь.

– Я верю, но должен проводить.

Она внимательно посмотрела на него, чуть склонив голову влево.

– Почему должен?

– Если ты ещё где-нибудь присядешь почитать и замёрзнешь, то будешь сниться мне в ночных кошмарах, а я привык спокойно спать.

Настя допила кофе, взяла книгу, положила в рюкзак, который лежал на земле возле скамейки и посмотрела на Артёма.

– Веский аргумент! Ну провожай!