Марк, выходи!

– По кочану. И вообще, у нас строительное барахло не тут выбрасывают, а на свалку, за домом.

– Туда нести?

– Туда неси. Приехал он тут, блин.

Арсен кивнул. Санек и вернувшийся Жирик в купальных шортах тоже ему кивнули. Я сжимал кулаки: взбесил меня этот Арсен своей тупостью.

Арсен развернулся, подошел к своему мусорному мешку и потащил его на свалку. Я был доволен. Прогнал чувака. Кажется, впервые.

– Вот чего ты до пацана докопался, Маркуша? – спросил меня Санек. – Он издалека приехал, боится тут всех, а ты докопался.

– Пусть боится, – ответил я, и мы все вместе двинули купаться на Урал.

Когда мы вернулись с реки, я снова увидел Арсена. Он говорил с нашими старшими. О чем там шел разговор, было непонятно, но, видимо, старшаки на него наезжали. Наши всегда сначала на всех наезжают, даже на своих, если они пока новенькие у нас. Когда Жирик три года назад переехал в наш двор, ему тоже было несладко. Хотя ему пришлось проще, чем остальным новичкам: у него отец ? мент. Как только это выяснилось, от Жирика отстали. Выяснилось причем не от самого Жирика. Он молчал про батю, даже когда его засунули в канализацию и закрыли сверху люк, чтобы он там часок посидел. Не слюнтяй Жирик, хоть иногда и ноет, что его на войну не берут.

Мы подошли поближе к старшим пацанам. Арсен увидел нас и показал на меня пальцем.

– Вот с ним я говорил, – сказал он.

– Маркуша! – подозвал меня Рома. С ним рядом стояли Таксист и еще какой-то старшак. Видеть я его раньше видел, но, как зовут, не помнил.

– Чего?

– Новенького чурку тут «наяривал» поутру, да?

– Чего? – спросил опять я.

– Я не чурка, – сказал Арсен. – Я из Армении.

– Помолчи, тебя еще «нарядим», – сказал Рома.

– Так чего, Маркуша, вырос, что ли? Большим стал на малышей лезть? А то, что сам еще штаны застегнуть не можешь, ничего? – Рома надулся и выдвинул челюсть вперед. Он всегда так делал перед тем, как кого-то ударить.

Я съежился.

– Да я что, – ответил я. – Он парашу не туда нес, ну я и сказал.

– Так и было, – поддержал меня Санек Струков. – Отстань от Маркуши, Ром.

– Ты варежку закрой, щегол, – Рома повернулся к Саньку. – Короче, так. Параша или не параша, по фигу мне. Триста рублей мне принесешь, ясно? А то командир тут, сука, нашелся.

– Почему? У меня нету, – ответил я.

– А раз нету, значит, не лезь не в свое дело. Триста. Как хочешь. Неделя тебе.

Я повесил голову. Денег у меня не было. То, что мне давали родители, десять-двадцать рублей в неделю, шло на карманные расходы: воду купить после футбола или мороженое. Трехсот рублей у меня никогда не было.

– Ром, а пусть подерутся, – сказал старший, имя которого я не помнил. – Твой малыш решил быкануть на новенького чуркана, вот пусть теперь докончит дело.

– Я не чуркан, – сказал Арсен.

– С тобой вообще базара нет сейчас, – сказал безымянный пацан.

– А что? Пусть. Вечером бокс устроим. Вы все участвуете, – распорядился Рома и кивнул мне, Саньку, Жирику и Арсену.

– Какой бокс? – спросил Арсен.

– Просто будь здесь в семь, туземец. Парашная машина уедет, и начнем, – ответил Рома. – Перчатки с вас, малыши. Все, чешите отсюда.

Рома сплюнул под ноги, закурил, махнул рукой друганам и пошел к своему подъезду.

Я думал про триста рублей и не думал про то, что теперь вечером мне надо драться с этим Арсеном. Денег у меня нет, а подраться – это не так уж сложно. Может, Рома забудет?.. Про деньги-то? Хрен он про деньги забудет. Не бывало еще такого.

– Что такое у вас бокс? Я не хочу ни с кем драться, – сказал Арсен.

Говорил он все же странно. Меня это раздражало. Да и вообще, он меня злил. Из-за него я на бабки сел теперь. И ладно б кому! Так нет, Роме, а значит, и Костяну. А я видел, как они с тех пацанов, кто не мог им деньги отдать, эти самые деньги выбивали. Даже со своих. Со своих, правда, редко. Не повезло мне, короче. И, что случилось с Бажовым, Рома теперь мне не расскажет.

– Да пошел ты, – ответил я Арсену и отвернулся.

Санек все объяснил этому Арсену за меня.

– Ну, мы иногда во дворе бокс устраиваем. Четыре раунда по две минуты. Ринг кирпичом рисуем. Перчатки только надо добыть. Мы их из пенопласта делаем. Находим коробку из-под холодильника или чего-нибудь такого, там внутри полно пенопласта, и из него делаем. Под пальцы, главное, выемки сделать, чтобы удобно. Вот.

– Бокс ? это классно, правда. Только ногами пинаться нельзя, – добавил Жирик. – Подеретесь для вида, старшие забудут, и все.

– Забудут они, как же! Мне теперь три сотни искать. Все из-за тебя, – я повернулся к Арсену и сказал это так громко, что, кажется, забрызгал его слюной.

– Маркуша, хорош ныть, – сказал Санек. – Ты как Жирик, честное слово.

– Потому что не тебе три сотни искать.

– Ладно. Решим, – закончил беседу Санек. – Меня вон уже зовут домой есть.

И правда, мама Санька уже несколько раз прокричала в окно, что пора бы и пообедать. Мы пошли по домам. Я ? в свой подъезд, Санек и Арсен ? в свой. Они оказались соседями.

Вечером пацаны вышли гулять часов в шесть. Слух о боксе разошелся по двору, и подтянулось еще человек пять. Я спросил их про Коляна Бажова, как его подстрелили, но никто ничего не знал.

На нашей свалке мы нашли коробки и пенопласт и наделали себе боксерских перчаток. Кто-то любил перчатки поменьше, кто-то побольше. Сила удара от этого была разная. Чем больше перчатка, тем слабее удар, но в маленьких перчатках легко можно было выбить себе руку или палец. Я наломал пенопласта и сделал себе две пары перчаток. Почему две? Иногда они крошились, и надо было их менять. А тот, у кого не было запасных перчаток, проигрывал.

Правила бокса были просты. Раунды, ринг ? все как по-настоящему. Деремся до нокдауна или до первой крови. Первая кровь случалась чаще, чем нокдаун. Разодрать жесткой перчаткой губу противника было проще, чем сбить его с ног. Для этого сил даже старшим пацанам еще не хватало.

Участвовали в боксе все. И старшие, и малыши. Старшие дрались со старшими, младшие ? с младшими. На выбывание. Если никому ничего не раскровили и с ног не сбили, а время боя закончилось, то победитель выбирался зрителями. Младшие со старшими тоже дрались, но очень редко. Только если малыш чувствовал себя совсем уверенно против старшака. У нас таким уверенным был один Санек Струков. Хотя он всегда старшим проигрывал.

Мы расчертили ринг на дороге на привычном для этого дела месте. Деревья в нужных местах заслоняли окна домов, и никакой родитель не смог бы разглядеть, чем мы тут занимаемся.

Вышли старшие. Костика не было, но были Рома, Таксист и еще кто-то. Мелких набралось человек десять. Мы распределили перчатки и разбились на первые пары соперников.

Я очень надеялся, что этот Арсен носа сюда не покажет, про меня забудут и денег никаких я Роме не буду платить. Но Арсен вышел. На нем были длинные шорты, футболка и кеды. Вся его одежда была покрыта строительной пылью и пятнами. Он даже не переоделся после своего квартирного ремонта. Хотя зачем ему переодеваться? Все равно я сейчас ему нос разобью, и одежку его придется стирать, как ни крути.