Урожденный дворянин. Защитники людей

– Не ссы, братуха, подъезжаем уже! – откликнулся Русланчик. – Вон она за поворотом, Клещевка. А вон и Джамилов дом. Джамил тебя живо починит. Гейдар уже отзвонился ему, он ждет, Джамил-то…

Несколько минут было тихо. И вдруг водитель, несколько раз с испугом вздернув взгляд в зеркало заднего вида, произнес:

– Парни, а что там сзади у нас?.. Что-то не пойму.

Русланчик и бритоголовый обернулись одновременно. Некоторое время всматривались в убегающее от них полотно дороги, снуло поблескивающее в лунном свете. Там мутно маячил какой-то силуэт. И странно так маячил – не отдалялся. А наоборот: кажется, догонял.

– Вот только что оно… вынырнуло из лесопосадок, – сглотнув, сказал водитель. – И… погналось…

– Да не может быть… – очень тихо сказал заметно побледневший Русланчик.

– Больно-о… – снова завел свою песню примолкший было Немой.

– Заткнись, урод! – срывая голос, рявкнул на него бритоголовый. Он тоже был бледен – так бледен, что черная бородка на его лице выглядела ненатуральной, приклеенной. – Это нереально, пацаны… Это вообще нереально…

– Бежит, – как-то деревянно проговорил Русланчик. – За нами. Догоняет. Человек, вроде бы… Это… Это – он?

– Не человек он! – заорал бритоголовый так, что все в автомобиле вздрогнули. – Не бывает таких людей! Жми, гад! – толкнул он в плечо водителя, отчего тот едва не выпустил руль. – Жми, сучара! Жми, паскуда! – уже в самой настоящей истерике завопил бритоголовый, заколотил кулаками по приборной панели.

Водитель и без того увеличил скорость. Машину затрясло. Немой завыл громче. Зато жуткий силуэт на ночной дороге стал отдаляться…

– Выберусь из этого кошмара, – непонятно кому пообещал бритоголовый, – в церкви свечку поставлю – с себя ростом…

* * *

Женя видел, как закрылись за машиной, которую он преследовал, металлические створки ворот.

Он побежал медленнее, а потом и вовсе перешел на шаг.

Ноги его, сильно потяжелевшие, гудели разогнавшейся кровью, дыхание стало сбиваться.

Человеческий организм обладает ресурсами куда большими, чем предполагают те, кто не умеют высвобождать дремлющую в себе силу.

Но все же ресурсы эти – не бесконечны.

Сомик скорым шагом подошел к забору, опоясывавшему немалое пространство трехэтажного особняка, – двухметровому забору, понизу кирпичному, а вверху состоящему из металлических щитов, идущих сплошняком, без зазоров.

За забором во дворе возбужденно перекликалось множество голосов.

Женя без разбега оттолкнулся от земли, взлетел вверх, ухватился за кромку забора, подтянулся…

Автомобиль, только что въехавший во двор, стоял косо, перегораживая дорожку, ведущую от ворот к особняку. Вокруг автомобиля суетились несколько человек – давешние налетчики и еще какие-то люди, видимо, обитатели особняка. Налетчик с обритой наголо головой, порывисто, точно по какому-то наитию оглянувшись на ворота, заметил Женю. Подпрыгнул, дико заорав, как будто под ногами у него вдруг обнаружилась змея:

– Вот он! Вот он! – и вскинул пистолет.

Женя нырнул обратно, присел, укрывшись за кирпичной кладкой забора, – и очень правильно сделал. Бритоголовый, не прекращая орать, выпустил всю обойму: малая часть пуль бесследно исчезла в черном небе, остальные же высекли на поверхности металлической части ворот красные цветы искр, которые мгновенно угасли, оставив после себя аккуратные круглые отверстия.

– Больной ты, что ли, палишь тут?! – крикнул кто-то, когда смолкли выстрелы.

– Тащите стволы! – вопил бритоголовый, не слушая, лязгая дополнительной обоймой. – Все оружие тащите, что дома есть!..

Сомик, пригибаясь, побежал вдоль забора. Холодная ярость, и в этот раз поглотившая усталость без остатка, подгоняла его. Он доберется до этих тварей во что бы то ни стало – он был уверен в этом. Не останавливаясь, он двинул кулаком в металлический щит, оставив в нем внушительную вмятину.

По ту сторону забора кто-то – кажется, тот же бритоголовый – рвано вскрикнул и всадил в гудевший еще от мощного удара металл сразу несколько пуль.

– Да чего тебе от нас надо, гадина!.. – ломаным зигзагом взлетел со двора полукрик-полувизг. – Пошел вон отсюда, урод! Пошел вон! Пошел вон!..

– В полицию звонить надо! – крикнул еще кто-то. – Казиму надо звонить!..

Женя пробежал еще несколько десятков шагов и, когда истошные вопли и шум бестолковой беготни отдалились, перемахнул через забор.

* * *

Майор Казим Адамович Асиялов, начальник отдела полиции райцентра, сначала не поверил своим ушам. Это было неслыханно, невероятно – то, что ему сообщили сейчас по телефону.

– Дядя Джамил, это шутка, да? – изумленно переспросил он. И, услышав, что ни о какой шутке не может быть и речи, вдруг пришел в себя.

Уронив телефон, он вскочил с дивана, на котором только что подремывал под уютно воркующий телевизор. Топнул ногой, громыхнул на всю квартиру чудовищным матюгом – как молотом ударил по чугунной тумбе. Пустая квартира (жена и дочери пару дней назад улетели в Египет) отозвалась изумленной тишиной. На стеклянном низком столике рядом с диваном испуганно тренькнула, качнувшись, бутылка виски. Майор подхватил бутылку, стуча горлышком, наплескал себе полный стакан и осушил его до дна, натужно двигая кадыком. И на минуту застыл со стаканом в руках, дыша тяжело и сипло, медленно багровея лицом.

– Перестреляю, как собак! – неожиданно гаркнул он, швырнув стакан об пол. – Гниды оборзевшие… На кого пасть разинули!..

Меньше чем через четверть часа майор уже выезжал со двора на личном автомобиле. Карман его спортивных штанов оттягивал служебный ПМ. На переднем сиденье помещался карабин «Сайга». А Казим Адамович, ожесточенно выкручивая руль, орал в мобильный телефон:

– Дежурный! Спишь, что ли, баран?! Давай наряд в Клещевку срочно! Кто говорит?.. Вот я тебе завтра объясню, кто говорит, говноед!.. Башку в анус запихаю, если пользоваться ею не умеешь!

* * *

Женя прижался к стене дома.

Из-за угла, настороженно озираясь, вышел какой-то человек с двуствольным ружьем в руках. Его отделяло от Жени каких-то полдесятка шагов, но он его не видел и не слышал.

Сомик метнулся следом, ударом ребра ладони по прикладу – сверху вниз – вышиб оружие. Человек ойкнул и шатнулся в сторону, разворачиваясь. И когда полностью развернулся, Женя коротким тычком под ребра подбросил его в воздух. Бедолага рухнул оземь плашмя, по-лягушачьи раскидав конечности, а Сомик, переломив ружье о колено надвое, как палку, швырнул обломки себе за спину.

Автомобиль, на котором прибыли налетчики, так и стоял, перегораживая освещенную фонарями дорожку. Покинутый, с распахнутыми передними дверцами, он напоминал подбитую ворону, распластавшую крылья.

У автомобиля, вынырнув из темноты, появился еще один защитник особняка, вооруженный, правда, всего лишь бейсбольной битой. Но то ли навыки обращения с этим оружием у мужика были невелики, то ли должной степенью готовности к драке он не обладал – едва заметив Женю, он уронил биту и с воплем:

– Он во дворе! Он уже во дворе!.. – и со всех ног припустил наутек.

Сомик не стал преследовать удравшего. Он взлетел на подоконник ближайшего окна, плечом без труда отжал створку и проговорил мысленно, прыгнув в комнату:

– Нет, ребята, я уже в доме.

Комната, в которую попал Женя, оказалась обитаема. Посреди нее безмолвно застыли трое: дородный, сановного вида седовласый мужчина в домашнем халате. Из-за монументальной спины мужчины испуганно выглядывала пухлая женщина, держащая за руку заспанную девочку лет пяти, босую и в ночной рубашке.

Сомик двинулся к выходу из комнаты, намереваясь обогнуть эту скульптурную композицию, – как вдруг все ожили.

Женщина, взвизгнув, совершенно скрылась за спиной седовласого, утянув с собой и девочку. А мужчина (судя по всему, это и был хозяин дома) заговорил с сильным южным акцентом, прорезавшимся, вероятно, из-за волнения: