Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман

___________

– Доминик, ты путаешься с Луи Пеллерэном?

– А ты ревнуешь?

Артур вздохнул, он давно обзавелся способностью не реагировать на хамство. Присел на тахту, где развалился Доминик, и спокойно стал закатывать рукава.

– Когда я ревную, становлюсь прямо Отелло, знаешь такого персонажа?

– Умру любя! – Доминик завел глаза, изображая страсть.

Артур устало усмехнулся.

– Я тебя слушаю внимательно, Доминик.

– Ну, Луи платит мне за информацию о тебе.

– Какую еще информацию?

– Любую – о твоих делах, партнерах, бабах, местах где ты бываешь…

– Это ценная информация?

– Нет – скучное дерьмо, мог бы уже жить как-то поинтересней!

– Наверное, мог бы, да все как-то недосуг.

– Когда мужику не до сук – дело плохо!

Артур рассмеялся.

– Расскажи про Луи.

– Как будешь расплачиваться? Что-то вас много на меня одного!

– Ты мне расскажешь все просто так – из братской любви.

– Из братской? – Доминик вдруг захохотал.

С полки упала кассета, потом еще одна. Артур посмотрел туда, пытаясь понять, в чем дело, но очевидной причины не было. Кассеты сыпались на пол. Доминик поднялся и, сев рядом с Артуром, закурил. Больше ничего не падало.

– Что рассказывать? Пупсик Луи прожигает семейные денежки, хочет хорошо жрать, сладко спать, вкусно пить и курить, любит дорогие цацки, модные шмотки. Он жмот, трус и педик. Старается выслужится перед братьями.

– Зачем?

– Ты тупой? Чтобы ему содержание увеличили.

– И что ты рассказываешь ему?

– Так, сочиняю понемногу – приходится, что про тебя расскажешь?

– Про меч рассказал?

– Было бы что рассказывать – меча-то нет. Но Луи это неинтересно, для него все это лишь способ вытянуть из братьев побольше деньжат, так что я могу врать, что угодно.

– А что же ему интересно?

– С ним сложно, он слишком задавлен старшими, особенно средним. Мечтает о том, как однажды они сдохнут, и он останется один, но ничего не сделает – он слабак.

– Это твои предположения?

– Это я прочел в его блядских глазах!

– Какие способности!

– Зря! Способности эти передаются по наследству, но ты в этом ничего не смыслишь, так что иди и не мешай мне спать, мне завтра вставать рано – везти твою ленивую жопу на работу.

– Не угадал. Завтра я в офис не еду, у меня другие дела. Так что можешь отсыпаться, ты мне не нужен.

– Э, то есть как? Ты машину заберешь? – мальчишка вскочил и сверлил Артура негодующим взглядом.

– А ты думал, у тебя там бордель будет? Знаешь, мне наплевать кому ты подставляешь задницу, только причем здесь моя машина?

– Вовсе не я…

– Да какая разница… Спокойной ночи.

– Пошел нах.й!

Артур шагнул к выходу, но упавшие кассеты поднялись в воздух и окружили его, подскакивая, как семечки на сковородке. Захлопнулась дверь, задрожала и снова распахнулась. Не понимая пока, что сделать, Артур обернулся к мальчишке и увидел, что того трясет. Цоллерн прижал его к себе.

– Уймись, – тихо сказал он.

Совсем другая свобода

Артур вышел из машины и подошел поближе. Молча смотрел, как человек расправляет монгольфьер, включает вентилятор, потом горелку, как наполняется воздухом огромный разноцветный пузырь. Пилот обернулся и вопросительно посмотрел на Цоллерна.

– Не помешаю? – спросил тот.

– Нет, пожалуйста, – улыбнулся воздухоплаватель, – он еще минут пятнадцать будет наполнятся, а потом можно даже подняться в воздух.

Артур шагнул ближе, постоял, засунув кулаки в карманы, глядя куда-то мимо яви.

– Как думаете, почему люди боятся высоты?

Мужчина окинул взглядом всего Артура, словно пытаясь понять, где в этой конструкции может помещаться страх.

– А как вы ее боитесь?