Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман

– Нет, спасибо, спокойной ночи, – Эммануэль поняла вдруг, что выжидает, что он предпримет еще один штурм, что хочет, чтобы он снова попытался заполучить ее благосклонность, но не дождалась.

Луч, который падал на нее, казалось исходил не от фонаря, а от его лица, как только он опустил голову, луч померк.

– Спокойной ночи, – покорно сказал он.

____________

Квартира Бабули, куда она переехала после смерти мужа, была гораздо меньше, но многие вещи из ее прежнего дома втиснулись сюда по праву родственников и приживалов. Артур побродил немного по комнатам. Знакомые предметы бормотали ему об уходящих днях и хрупкости связей, но их дружеские кивки потихоньку развеяли его хандру.

– Ты отлично устроилась! Квартира прекрасная! Прости, что раньше не заехал, ты же говорила мне, где это…

– Хорошо, что тебе нравится, – я ее тебе завещала, – она ободряюще погладила Артура по плечу.

– Спасибо… но почему? У тебя же есть еще внучатые племянники и племянницы…

– У меня есть любимчики! – улыбка бабули всплыла откуда-то из прошлого, наверное, из детства Артура. – И потом, – вздохнула она, – я знаю: случись со мной что – ты меня не бросишь, не сдашь в богадельню… Думаешь, я не помню, как ты сидел с Эмилем, когда он стал совсем плох, как ты говорил с ним, как вы пели? Я помню, какие у него были глаза после того, как он с тобой пообщается…

Артур обнял ее, вспоминая сразу и Эмиля Готье, которого считал дедом, и отца. Потом мадам Готье ласково отстранилась, подвела его к висевшей на стене фотографии, он сам сделал ее несколько лет назад, когда бабуля еще не была вдовой.

– Эмиль бы не одобрил, если бы я поступила по-другому. Теперь я всегда его слушаюсь, – сказала она, поглядев на своего полковника Готье. – А уж в молодости… как я его мучила, даже стыдно бывало, зато есть что вспомнить.

– Все-таки надо было сказать ей, – вздохнул Артур.

– И поучил бы отлуп!

– И так получил.

– Это ничего не значит!

– Вот как?

– Конечно! Придумай еще что-то.

– То, что я придумал, ей не понравилось, она не захотела ехать со мной в субботу.

– Захотела или не захотела, это ты поймешь, когда поедешь с ней. Ты захотел, вот и действуй. Пригласи ее снова, да укради ее, в конце концов, на денек, тем более, она пока одна.

– Ты авантюристка, бабуля!

– Да, это мое лучшее качество! А что? Наши балконы рядом! Окно у нее летом обычно открыто, а в свою квартиру я тебя пущу, так что веревочная лестница не пригодится.

– Смеешься надо мной?

– Ох, какой же ты увалень ленивый! Все должно быть похоже на сказку или сон, тогда будет что вспомнить! Уж очень серьезно ты ее любишь, женщины этого не ценят!

– Я уже от Роланда знаешь сколько выслушал по этому поводу?

– А что с тобой делать, если тебя так не на шутку придавило?

– Не на шутку, – согласился Артур, мрачно кивая, – ты только Роланду не говори ни о чем, прошу тебя!

– Ладно, позвони мне, если что.

– Спасибо, хорошо… Слушай, можно я сейчас загляну на твой балкон?

– Хоть на всю ночь, дорогой мой!

Артур вышел на балкон. Действительно, попасть на соседний не составляло труда. Он перемахнул через перила. Так и есть, окно приоткрыто, вот ее постель… Девушки в комнате не было. Она могла войти в любую секунду, но он медлил на этой грани. На кресле и стульях разбросаны ее платья – она, видимо, решила, в чем пойти, в последний момент. Около кровати на полу несколько пар туфель и стопка журналов, ближе к двери старый проигрыватель, коробки с пластинками. Небольшие картины и старые фотографии на стенах – на каждой из них Эмма-девочка одна или с кем-то из родителей. На трельяже в беспорядке свалена косметика, печатная машинка на небольшом столике – она же пишет статью. Ему захотелось стянуть оттуда листок и прочесть… Он улыбнулся, снова с удовольствием разглядывая беспорядок в комнате, ее неидеальность в мелких деталях. Воздух, который он вдыхал, наполнился нежностью и теплом, радостью и невесомостью всего, что происходит, – она уже все знает, а он еще ничего не сказал. Еще немного, еще денек, и тогда уж…

Предисловие in transitu. Фрагмент 1

Многие авторы серьезны, они тщательно создают иллюзию места и времени, думают об узнаваемости картинок мира, о материальности человеческой плоти, о том, как влияют на поведение героев их физиологические нужды, они углубляются в жизнь общества и ее внутренние коллизии. Мой роман лишен серьезности. Я позволяю своим героям парить в метре от земли. Я хочу для них мира, который позволит им совершать свои поступки и открытия в неком настроенном на них пространстве, чтобы этим ореолом подчеркнуть то важное, что происходит в них, используя как можно меньше отвлекающих слов. Я позволяю им быть не телами, а скорее самоощущением этих тел, их отражением, но не плотью.

Я искренне верю, что существует мир, где живут герои, созданные поэтами и писателями, художниками и режиссерами. Я видела недавно сон, в котором ко мне пришел мой герой. Мы стояли напротив, и вдруг он прикоснулся ко мне, он обнял меня и поцеловал. Я сказала ему, что это невозможно, потому что он – только герой, он моя фантазия, и как бы я не хотела, я не могу соединиться с ним, поскольку мы живем в разных мирах. Он прозрачно улыбнулся и сказал: «Разве ты еще не поняла? Мы все время вместе, мы соединяемся постоянно, как ты можешь не видеть этого?» И тогда я увидела, увидела всю свою прошедшую жизнь, она лежала передо мной словно кожа змеи, она лежала передо мной двумя слоями – плотным, который я называю жизнью и нежно-прозрачным, в котором я живу внутри себя. И этот бесплотный слой наполнен нашими встречами и беседами, нашими объятьями и сплетением наших сущностей в потоке любви. Я проснулась в эйфории, как обычно, когда во снах ко мне приходят мои главные люди.

Путь обозначился

– Не знал, малыш, что ты сдаешь свою машину голубям! – сказал Роланд, когда Артур пришел в столовую.

– Что ты мелешь?

– Видел своими глазами!

– Видел что?!

– Доминика и Луи, сидевших в твоей машине и недвусмысленно занятых друг другом. Я был в Клермон-Ферране у Мореля и случайно на улице увидел машину, удивился, что тебя сюда занесло, хотел предложить тебе вместе пообедать. Но, как оказалось, тебя там не было.

– А, вот почему ты звонил и задавал странные вопросы!

– Хотел убедиться, что ты в конторе, но решил не отвлекать тебя от дел, подумал, что это подождет до вечера.

– И даже до после ужина…

– С какой долей вероятности эта страсть вспыхнула случайно? – задумчиво произнес Роланд накручивая на пальцы волосы на затылке. – Кто поджигатель, догадаться нетрудно… Ты-то часом в него не влюблен еще?

Артур счел вопрос не достойным своего ответа.

– Расскажи про встречу с Морелем, я же вижу, ты что-то узнал.

– Твою наблюдательность приложить бы к чему другому! Да, узнал. Возможно, путь обозначился – Морель нашел адрес, это в Валонии.

– Далековато…

– Ну, не в Южной Америке и не в Австралии же. Теперь остается разузнать, как подобраться к этому коллекционеру – он как раз холодным оружием увлекается, так что, надеюсь, покупатель именно он.

– Даже если это он… думаешь, он захочет расстаться с мечом?

– Кто знает? Это зависит от того, что он про меч успел узнать, может быть, он выяснил, что его стоимость не так уж и велика, или, возможно, то «проклятье», о котором я слышу уже от двоих, как-нибудь и на него действует. Коллекционеры и практически все, кто общается со старинными вещами – книгами, предметами искусства, оружием, – часто очень суеверны и настроены мистически. Думаю, энергия накопленная этими предметами, и в самом деле способна оказывать влияние на людей, хотя, отчасти это, конечно, самовнушение… Это материал для большого культурологического исследования, к которому нужно подключить и самую новейшую технику…