Полукровка

Полукровка
Рони Тан

В мире, где церковь призывает демонов и проворачивает свои грязные дела их руками, юный полудемон просто пытается выжить. Даже если ради его выживания должен погибнуть кто-то другой.

Рони Тан

Полукровка

Роланд пробирался через обрушившиеся каменные стены, колонны и своды. Некогда величественный собор, в который Роланд ещё в детстве ходил на свои первые служения, пришёл в запустение через какой-то десяток лет после того, как по городу прошлись демоны. Все остальные здания ещё хоть как-то использовались и поддерживались демонами, поэтому после возвращения города людям не пришлось сильно вкладываться в отстройку. Но собор, ставший последним убежищем, пострадал больше всего и с победой демонов был окончательно заброшен. Вернувшиеся спустя годы люди не стали даже пытаться его восстанавливать.

«Многое говорит о нынешних людях». Роланд, не так давно разменявший пятый десяток, был тем, кто дольше всех прослужил паладином за всю истории Церкви Матери нашей Поборницы Воздаятелей. Чем дольше он служил, тем лучше видел упадок человечества и самой Церкви, но ненависть к демонам в его сердце была сильнее презрения к человеческим порокам, поэтому он продолжал заниматься своим делом.

За спиной Роланда раздался грохот, и, разворачиваясь, он торчащим из рукавицы клинком едва не вспорол живот Гарра. Оборванец должен был носить за Роландом его Посох Изгоняющий, пока не настанет его время, а также окружить место предполагаемой битвы с демоном печатями, запечатывающими его силу. Чего он не должен был делать – так это подкрадываться к паладину со спины, как сделал бы демон.

– Ах ты ублюдок демонической шлюхи, – выругался Роланд. Такие выражения Церковью не одобрялись, но Мать-Поборница дозволяла некоторые вольности своему верному паладину.

– Я всё сделал, – тоненьким голоском, словно к семнадцати годам он ещё не сломался, пролепетал Гарр. – Манускрипт измельчил и добавил в чернила и чашу, печати нарисовал, кровью господина светлого паладина скрепил, колокол письменами покрыл, осталось только поджечь…

Роланда передёрнуло. Угловатый и нескладный Гарр, казалось, никогда в жизни не мылся – таким грязным и оборванным он выглядел в своей не по размеру большой одежде, с пятнами неизвестного происхождения на коже и с длинными нечёсаными волосами, цвет которых невозможно было определить. И этот комок грязи сжимал в руках Посох Изгоняющий, сильнейшее из орудий паладина. Роланд придирчиво осмотрел древко Посоха, крохотный колокол, висящий на выступающей в сторону перекладине в трети от металлического кадила, служившего навершием, в котором вместе с благовониями лежали оторванные кусочки демонического манускрипта. Посох полагалось носить строго вертикально, чтобы не рассыпать содержимое кадила и ни в коем случае не прозвонить в колокол раньше срока, поэтому каждому паладину полагался посохоносец, который передавал Посох паладину строго в нужный момент, а заодно подготавливал поле грядущей битвы с демоном, чтобы она стала ритуалом. Роланд вздохнул. При всей своей отвратительности Гарр своё дело знал, и Роланд всерьёз подумывал на одной из миссий просто подставить его под удар демона – иначе от паренька избавиться никак не выходило.

– Господин светлый паладин… – пролепетал Гарр. В его расширившихся глазах Роланд увидел отблеск, которого там не должно было быть.

Паладин покрепче сжал кулаки, развернулся и принял удар демона на ростовой щит, закреплённый на левой руке. Правой, на которой был закреплён баклер с острыми краями и клинок, на который едва не напоролся Гарр, Роланд атаковал демона.

На ладонях паладина были вырезаны символы, и он не мог касаться ими ничего, кроме древка Посоха Изгоняющего и собственной кожи, иначе изгнание не сработало бы. Поэтому паладины закрепляли щиты и оружия на предплечьях и сражались без помощи кистей. Эти орудия изготовлялись из специального сплава и благословлялись Церковью перед каждой миссией. Нанося раны демону, благословения проникали в его кровь и сплетали святое слово внутри его тела, и, когда демон получал достаточно ранений и слово было сплетено, можно было поджечь кадило и прозвонить в колокол, и пламя становилось порталом, отправлявшим демона обратно в Геенну. А для того, чтобы все слова сплелись правильно, нужно было заранее узнать истинное имя демона, написать его манускрипт, изорвать его и смешать с чернилами, а потом этими чернилами написать знаки, ослабляющие демона, по границе ритуального круга, внутри которого нужно было наносить демону ранения благословлёнными орудиями.

Хаэльт’Нара был сильным демоном. Призванный еретиками более десятка лет назад, он вырвался из-под власти своего хозяина и отправился творить бесчинства в мире. Он был одним из тех, кто десять лет назад разрушил этот город. Роланд уже сражался с ним тогда, и неплохо держался, учитывая, что в тот момент вообще не был готов к бою с демонами. Он сразу же пришёл в церковь и предложил выследить и убить Хаэльта’Нару, но отец Аббас велел защищать новый город, куда сбежали люди из разрушенного, а потом след Хаэльта’Нары пропал. И сейчас, когда он вновь вернулся в город своего старого триумфа, Роланд был рад наконец-то принести ему возмездие.

Хаэльт’Нара был рослым, он уже много лет жил в мире людей и хорошо адаптировался, но вместе с этим и растерял свою силу. У него ещё остались небольшие рога, крепкие когти и наросты на ступнях, но в остальном он выглядел почти неотличимо от человека. Всё ещё был сильнее и ловчее и быстрее восстанавливался после ранений – но всего этого было недостаточно. Роланд уверенно теснил его, нанося всё новые и новые удары и порезы, и, наконец, сила святого слова сковала Хаэльта’Нару изнутри. Очередным мощным ударом Роланд сбил демона с ног.

– Гарр! – рявкнул Роланд, протягивая правую руку. Больше для соблюдения церемонии, чем для необходимости: Гарр своё дело знал, и раньше, чем заглох голос Роланда, его пальцы сомкнулись на древке Посоха Изгоняющего.

Только вот на этот раз они сомкнулись на воздухе. Роланду показалось, что время замедлилось, когда он оборачивался через плечо и нигде не видел Гарра. Он даже успел подумать о том, что трусливый мальчишка всё-таки сбежал. А потом острые когти пропороли его живот, пронзая паладина насквозь и выдёргивая сердце из его груди обратным рывком.

Хаэльт’Нара отшатнулся на несколько шагов и снова упал. Только тогда вспомнил, что нужно дышать. Вздрогнул всем телом и отбросил ещё тёплое сердце паладина.

Из-за полуобвалившейся колонны вышел Гарр.

– Я уж думал, дорога мне в Геенну, – выдохнул Хаэльт’Нара. – Не думал, что за мной однажды пошлют самого Роланда… – Он осмотрел паладина, испустившего дух в луже собственной крови. – Но почему?..

– Он тоже задавал ненужные вопросы, – низким тенором, ничего общего не имевшим с давешней писклявостью, ответил Гарр. Он деловито подошёл к Роланду, с некоторым трудом разжал его стиснутые кулаки и сомкнул мёртвые пальцы на древке Посоха. Аккуратно, стараясь не рассыпать содержимое кадила и не звякнуть колоколом.

Хаэльт’Нара поднялся, с удивлением отмечая, что его ноги всё ещё трясутся.

– И всё же я удивлён, – сказал он, – что отец Аббас оценил манускрипт Ании’Лэйн выше жизни Роланда…

Его зрачки сузились в щёлочки, когда Гарр поджёг содержимое чаши, венчавшей посох. Щуплый подросток с видимым трудом взвалил на спину мёртвого паладина.

– Что ты… – закричал Хаэльт’Нара.

Закончить фразу он не успел. Посох ударил в каменный пол, колокол прозвенел, пламя вспыхнуло – и вместе с ним вспыхнула кровь в жилах Хаэльта’Нары. Объятый пламенем демон закричал, слился с пламенем кадила и исчез. Вместе с ним исчезли символы с колокола и с мёртвых ладоней паладина.

Гарр стряхнул с себя Роланда. Придирчиво осмотрел позу, в которую он упал, поправил правую руку и положение Посоха, стёр лишние капли крови. Откашлялся.

– Простите, отец Аббас, – пробормотал он, возвращая голову писклявость. – Роланд оказался слишком силён, и Хаэльт’Нара не успел атаковать его раньше, чем он распознал моё предательство и отобрал Посох Изгоняющий.

Глубоко вздохнув, Гарр обхватил ступню Роланда руками и как следует врезался в неё носом. Отбежал в сторону и накапал кровью возле одной из поломанных скамей, словно получил удар ногой от ещё живого паладина. После чего нашёл за алтарём принесённый Хаэльтом’Нарой манускрипт и спрятал его за пазухой, подобрал ростовой щит, баклер-клинок и Посох, шмыгнул разбитым носом и покинул разрушенную церковь.

***

Гарр не был прыщавым пацаном, впервые наложившим потные ручонки на девицу с постоялого двора, как только обзавёлся лишней монетой. Даже пару лет назад, в свой первый раз, он вёл себя достойно. А сейчас – тем более.

Сначала он зашёл в собор Матери нашей Поборницы Воздаятелей и отчитался перед его верховным жрецом, отцом Аббасом. Затем вернулся в своё тайное убежище в лесах окрест того самого города, где обрёк Роланда на смерть, а Хэльта на судьбу похуже. Чисто вымылся, переоделся в приличную одёжку, расчесал длинные светлые волосы и залечил сломанный нос. Только после этого пришёл на постоялый двор и намётанным глазом выбрал себе девицу на ночь. Эту новенькую он приметил ещё несколько дней назад, когда она впервые появилась, но из-за подготовки миссии с Роландом и Хэльтом у него не было на неё времени. Она была на вид его одногодкой, ещё не вполне созревшей, и её обходили стороной, отдавая предпочтение девицам попышнее, но Гарр знал то, чего не знали другие. Девушка по имени Нита была полукровкой, возможно даже – демоницей по матери, а такие всегда показывали себя лучше иных в постели.

Он снял комнату на постоялом дворе и разделил с Нитой трапезу и беседу, прежде чем перейти к делу. Сейчас он наслаждался последними глотками вина и отблесками лунного света на бледной коже, обтягивавшей точёную фигурку, на светлых волосах и в чужеродно-тёмных глазах. И предвкушением.

– Почему ты охотишься на демонов? – спросила Нита, покачивая свой бокал.

– Потому что не хочу умереть голодным и одиноким, – ответил Гарр. Это всегда работало на девушках, потому что было правдой.

– За охоту ты получаешь гроши. – Нита нахмурилась. – Ты воруешь и мародёрствуешь, а потом торгуешь добычей. Ты мог бы заниматься этим и не иметь дела с демонами. И всё равно, даже зная, на что ты обрекаешь их, ты охотишься на них.

Будь на то их воля – большинство из демонов не покидало бы Геенну вовсе. Однако сильные мира сего втайне призывали демонов в мир людей и заставляли их выполнять свою грязную работу, маскируя всевозможные преступления под демонические бесчинства. Ну а стоило демону вырваться из-под контроля, что рано или поздно неизбежно происходило, или стоило демону стать ненужным, как за ним отправляли такого паладина, как Роланд, чтобы тот его изгнал.

И вот тогда демон попадал в настоящий ад. Подчинившись человеческому ритуалу порабощения, демон навсегда позорил своё имя, и сородичи начинали относиться к нему хуже, чем к помоям. Поэтому демоны всеми силами прятали информацию, нужную для манускриптов; если не удавалось – всеми силами сопротивлялись ритуалу; если и в этом не преуспевали – старались остаться в человеческом мире если и не навсегда, то как можно дольше. Кроме, конечно, случаев, когда информацию о них продавали другие демоны Геенны, тогда они предпочитали вернуться как можно быстрее и местью очистить своё имя.

Гарр не удивился тому, что Нита тоже учуяла его, такого же полукровку с демонической матерью, как и она сама. А вот её предположение о том, что он знает, что творится в Геенне, ему совсем не понравилось.

Он мгновенно оказался рядом с девушкой, схватил её за горло и стукнул спиной о стену. Она тихонько вскрикнула. Из соседней комнаты раздались ободряющие возгласы: там остановился кто-то из знакомых Гарра, понимающих, чем он собирался заниматься. Гарр прищурился, прикидывая, пригодится ему Нита или стоит убить её прямо сейчас.

Принять решение он не успел. Девушка положила свои тоненькие пальчики на его стальную хватку, лёгким движением освободила свою шею, а потом ударом колена в живот отбросила Гарра к противоположной стене, на кровать. Подошла ближе и поставила ногу на его грудь, не давая перевести дыхание и прижимая к кровати.

В иных обстоятельствах ему могло понравиться.

– Рангарр’Ания, – обратилась Нита к нему по истинному имени, – позволь мне как следует тебе представиться. Ниэт’Ания, – она наклонилась и, улыбнувшись, протянула руку, – твоя сестра-близнец.

Гарр вцепился зубами в протянутую руку. Нита подождала, пока он распробовал её кровь и убедился, что это кровь его демонической матери и человеческого отца.

– Наша мать всё ещё ищет способ примирить два мира, – заговорила Нита. – Мы, близнецы-полукровки, сможем сыграть ключевую роль в её плане. Но ваши церковники подбираются всё ближе к созданию её манускрипта, а если её призовут из Геенны – её место в Совете займёт Нара’Хэйль. Ты знаешь, к чему это приведёт – теперь, когда ты отправил Хаэльта’Нару в Геенну.

Нара’Хэйль всегда хотела передать свой манускрипт доверенному полукровке, избавиться от него, как только окажется в мире людей, а потом призвать демоническую армию и уничтожить всех без разбору – и людей, и полукровок, и демонов, что подчинились не ей. Теперь, когда её возлюбленный сын был возвращён в Геенну, покрытый позором, её ненависть к людям, должно быть, зашкалила. Ания’Лэйн, напротив, настолько верила в возможность примирения людей и демонов, если только удастся открыть людям правду о призывателях, что единственная из демониц добровольно родила отпрысков человеческому мужчине. Поэтому Церковь хотела заполучить её себе: отец Аббас был уверен, что ему удастся заставить Анию’Лэйн служить себе долгие годы, кормя обещаниями о грядущем примирении народов. Поэтому отец Аббас терпел выходки Гарра – Ания’Лэйн была его матерью, и он мог привести к ней.

– Жаль, что пришлось изгнать Хаэльта’Нару, – вслух сказал Гарр, и в такой формулировке это было совершенно искренне. – Но если бы я не отправил его в Геенну, ему пришлось бы передать Аббасу последние сведения для создания манускрипта Ании’Лэйн. Он согласился со мной, что нельзя так поступать, и принёс себя в жертву, чтобы я мог скрыть эти сведения.

Нита наконец-то убрала ногу с груди Гарра и села на кровать рядом с ним.

– Благородно с его стороны, – прошептала она. Гарр увидел, как блеснула слезинка на её щеке в лунном свете. – Как только матушка придёт в этот мир и начнёт проповедовать, она обязательно призовёт его одним из своих приближённых.

– Такой у неё план? – спросил Гарр. – Прийти в мир людей и основать собственную демоническую церковь?