Истинная для чудовища

Не став привередничать, я подхватила корзинку и занесла в дом. Встретив удивленный взгляд деда, пожала плечами. Сама не знаю, от кого такие щедрые подарки. Но дед как будто о чем-то догадался, ведь по его лукавому взгляду и ухмылке было видно, что он таки знает, кто наш щедрый даритель.

– Амедеа, я смотрю, голодными мы не останемся – то рыба, то молоко с яйцами. Ты молодец! Такие ухаживания и мне нравятся, я бы сходил на свидание с таким ухажером. – Дед, похихикивая, поднялся с табурета.

– Вот и сходи, дед, тебе не помешает развеяться, – благосклонно разрешила ему я.

Тот лишь почесал седой затылок, хмыкнул и ушел на мельницу. Я же осталась стоять, растерянно рассматривая нежданный гостинец.

Солнце уже было высоко, когда я, завязав соломенную шляпу под подбородком, вышла на улицу. В лицо дыхнул горячий воздух жаркого дня, давая почувствовать разницу с прохладой дома. Я прикрыла маленькую калитку, обвитую дикими розами, и пошла к Паолине. Нужно было помочь ей с каким-то делом. Чего она хотела и зачем напускать такую таинственность, я не знала, но все же упрямо шла, превозмогая крутой подъем и жару. Шагнула на мостовую и почувствовала, как за запястье меня схватила чья-то рука. Резко обернувшись, я онемела: Джордж, чтоб его! Тот стоял, лениво улыбаясь, и, по всей видимости, не собирался отпускать мою руку. Я равнодушно посмотрела на запястье.

– Чего тебе надо, умалишенный? Зачем хватаешь здоровых людей? – Я попыталась отцепить от себя его пальцы.

Не став отвечать на мой вопрос, он задал свой:

– А куда так спешить? Я еле угнался за тобой! – Он все так же крепко держал меня, и я сделала вид, что сдалась.

– Я не виновата, что ты хилый такой. За мной даже улитка угнаться может. – Я тыкнула пальцем в траву, где притаилась упомянутая, и продолжила: – Вот и спроси у нее совета, как бегать быстрее, а мне пора!

Я все-таки вырвала из захвата свою руку, но только обернулась, как парень схватил меня опять, на этот раз за плечо:

– Амедеа, да остановись же ты, я ж ухаживать пытаюсь, так, как ты и учила! А ты брыкаешься! Кстати, понравился подарок?

Он самодовольно ухмыльнулся, а до меня дошло, от кого был сюрприз.

– Ах, так вот откуда такие щедрые подношения? – елейным голоском произнесла я. – И ты встал в такую рань, чтобы поухаживать за девкой вроде меня?

– Ну, вообще-то, принесли слуги по моей просьбе, но суть не меняется же? Пошли сегодня вечером гулять? – Он оскалился, уверенный в своей неотразимости, а я внутренне закатила глаза. Еще и слуг гоняет. Вот же ленивая зад… заноза.

– Ну хорошо, пусть приходит! – улыбнулась я и пошла дальше.

Удивленный Джордж успел крикнуть:

– Кто приходит?

Я развернулась на ходу и равнодушно бросила:

– Так тот, кто принес гостинец. Он пусть и приходит.

Я увидела, как вытянулось лицо парня, отвернулась, давясь от смеха, и побежала к Паолине, оставляя его в растерянности. Мотивы Джорджа немного прояснились, но с чего это он решил сменить гнев на милость?

Добежав к дому Паолины, я тихонько отворила калитку и шмыгнула внутрь. Двор встретил меня благоуханием цветов, и я привычно залюбовалась ими. Но женщина подбежала ко мне, схватила за руку и быстро потащила в дом. Оглянувшись по сторонам, она закрыла за собой дверь на засов и подбежала к окнам. Зашторив их, Паолина перевела дыхание и шепотом объявила:

– Амедеа, мне нужна помощь.

Глава 9

В комнате было темно. Лишь одинокий луч рассеивался сквозь занавески и падал на пол таинственным мерцанием. Я внимательно осмотрела Паолину с головы до ног и не смогла не отметить ее встревоженного вида. Признаться, я удивилась такому поведению женщины. Что такого ей нужно было скрывать? Кого опасаться? Всегда веселая хохотушка теперь была явно напряжена, а под глазами залегли тени. Паолина усадила меня на табурет и шепотом начала рассказ:

– Амедеа, мне больше не к кому обратиться. Ты моя последняя надежда. Выслушай меня. Недавно в моем доме прохудилась крыша, и я попросила трактирщика Петерса помочь. Ты же знаешь, он сильный и рукастый, лучшего мастера мне не найти, к тому же Клозелла, соседка, говорила, что он им хорошо все сделал. Я договорилась с ним и пообещала заплатить. Но произошло кое-что очень неприятное. В тот день, когда он начал работу… – Паолина закрыла глаза, как будто сдерживала слезы, и, опустив голову, продолжила: – Я подошла к нему, спросить, не желает ли он воды или холодного чаю, передохнуть от жары. И он согласился, но, спустившись с лестницы, вместо чая он зажал меня в угол. Я поняла, чего он хочет, и начала кричать, но он не отпускал… Все шептал какие-то похабные вещи и закрывал мне рот. Лестница стояла за домом, и никто не мог услышать меня и прийти на помощь. Он тоже это понимал, поэтому не сдавался. Пришлось укусить его – только это и спасло меня. Но он вышел из себя. Таких злых глаз я не видела даже у быков! Я жутко испугалась, что он там же меня и придушит. Но Петерс не стал в тот момент мстить. Он отошел и зло прошипел угрозу, что если я не соглашусь, если не приду к нему добровольно, то он сделает все, чтобы мне стало негде жить. Сказал, что о спокойной жизни я могу позабыть. Я буду вынуждена сама к нему прибежать. – Ее голос задрожал, а на глазах выступили слезы.

Я не знала, чем могу помочь в этой ситуации, но не успела спросить, как женщина меня опередила:

– Я знаю, ты что-то сделала с Джорджем. Все видели, как он тебя защитил, а его работница с фермы сказала, что он отправил тебе корзину яиц и молока. Амедеа, помоги! Я знаю, ты можешь! – Жалобный взгляд женщины впился в меня, моля о спасении. – Ты же видишь, я одинокая женщина, а Петерс свои слова на ветер не бросает. Ох, зря я его попросила, – причитала она.

Я взяла ее за руки и ласково произнесла:

– Паолина, но я правда не знаю, чем помочь. Я ничего не делала с Джорджем, клянусь…

И тут я вспомнила, как Фавн помог мне усмирить обидчика. По моим глазам женщина увидела, что я догадалась о чем-то. Заплакав, она еще раз попросила:

– Амедеа, детка, все что угодно, только сделай то же, что сделала с Джорджем! Я этого никогда не забуду. Прошу тебя, помоги!

Под этим молящим взглядом я сдалась. Не знаю, что скажу фавну, но я должна хоть попытаться помочь подруге. Не дело, чтобы такая цветущая и добрая женщина превращалась в серую запуганную тень.

Я кивнула и обняла ее.

– Я ничего не обещаю! Господи, у меня даже нет уверенности, что из этого что-нибудь получится, но я очень постараюсь тебе помочь, Паолина!

Женщина облегченно выдохнула и затравленно улыбнулась.

– Спасибо тебе, дорогая! Ты же знаешь, что ты мне как родная! – И с жаром пообещала: – А в благодарность я выполню любую твою просьбу!

– Не надо ничего, только напомни его имя. Я что-то позабыла… Все называют его по фамилии.

– Руфин! – выпалила Паолина и крепко меня обняла.

Выходила я из ее дома в задумчивости. Как сказать об этом Киро? Не будет ли наглостью с моей стороны просить его о такой услуге? Не посчитает ли он, что я его использую в каких-то своих целях?

Но стоило вспомнить потухший взгляд и угнетенный вид некогда цветущей Паолины, как мое сердце сжалось. Я помогу! В конце концов, Киро мой друг, он должен понять.

Я медленно брела домой и задумчиво смотрела под ноги. По пути мне никто не встретился, и я могла спокойно погрузиться в свои мысли.

Я вспоминала последнюю нашу встречу с фавном, и щеки заливал румянец. Как-то нехорошо оборвалось наше с ним общение. Признаться, мне даже стыдно было бы смотреть ему в глаза, не говоря уже о просьбе. Но дав Паолине обещание, я уже не могла отказаться. Надо было действовать. И лучше, если Киро будет выглядеть как фавн, а не как обычный парень. Его вид не будет так сильно меня сбивать с мысли и заставит думать о чем-то еще, кроме его губ. Я рассердилась сама на себя. Он же мне просто друг, я не влюбилась. В конце концов, он же фавн. Мне, видимо, просто интересно, как это – целовать кого-то, вот и все.

Успокаивая себя этими мыслями, по возвращении, я устало скинула шляпку и принялась за домашние хлопоты. Работы накопилось много, и нужно успеть до вечера, чтобы сходить к фавну. Когда на дворе темно, меньше шансов, что кто-то увидит, как я бегу в лес. А то стоило Джорджу поменять гнев на милость, и пожалуйста – вся деревня уже судачит. Как будто больше не о чем людям думать.

Я без устали убиралась, готовила и стирала, не забывая поглядывать в окно. Когда солнце спустилось за горизонт, я быстро скинула передник, умыла лицо прохладной водой и переплела косу. Взглянув в зеркало, я поймала себя на мысли, что собираюсь будто бы на свидание. Да уж, совсем умом тронулась.

На пороге я столкнулась с дедушкой, возвращающимся с мельницы.

– Амедеа, дочка, куда ты так бежишь? – устало спросил он.

Я замялась, притормозив, а потом быстро ответила:

– Так… подышать схожу, проветрюсь, а то весь день у плиты.

Было видно, что дед что-то заподозрил, но не стал расспрашивать. За это я его и любила.

– Еда на столе, – крикнула я и прошмыгнула на улицу.