этот шум сроднился со мной…
на часах обозначилось восемь,
мне пора возвращаться домой.
Ты приносишь горячий кофе
в не заправленную постель,
я вдыхаю твой светлый профиль,
как прочитанную ноэль.
/2011/
ОСЕННЕЙ ГОРЕЧЬЮ ПОСЫПАНА ВЕСНА…
Осенней горечью посыпана весна,
и влажен воздух, как хмельные губы,
осколок солнца серебрится, как блесна,
и туча щукой обнажает зубы.
Боксером мрачным исподлобья смотрит день
на город, сдавленный его перчаткой.
Мы не одну с тобой отбрасываем тень,
как два врага перед смертельной схваткой.
/2011/
КОГДА В КОРИДОРЕ ВКЛЮЧАЕТСЯ СВЕТ…
Когда в коридоре включается свет,
и греется снег на ботинках,
я знаю, что будет усталый рассвет,
две чашки на старых пластинках.
Ты спичкою чиркнешь, на миг осветив
свой каменный профиль и руку,
и скажешь, запястье мое обхватив:
– Как мне разлюбить тебя, суку?
И запах волос моих будешь вдыхать,
губами касаясь до дрожи,
и как оторваться – не сложно понять:
меня отдирай только с кожей!
Ну вот: в коридоре включается свет –
изучена даже улыбка,
и брошен на полку тяжелый кастет,
и руки смыкаются липко.
/2011/
ОДЕЯЛО БЕСПОМОЩНО СКОМКАНО…
Одеяло беспомощно скомкано,
не подернуто шторой окно,
и мой голос сжимается тонко, но
это, кажется, было давно.
Словно жизнь затерялась во времени,
и на книгах – столетняя пыль.
Не избавиться, смертным, от бремени,
если жизнью становится быль.
И твой взгляд всё такой же восторженный,
и разорван злосчастный билет,
чемодан на ковре не разложенный,
и твой голос сквозь годы: «Привет».
Проходи, видишь: комната прежняя,