Кротко странствуют в комнате блики,
зажигалка погасла в дымке?…
Что ж, иди, я сотру все улики,
и надето кольцо на руке.
Кто мы в мире? Заблудшие души?
На пол брошен поэзии том.
Как же тихо /ты только послушай/
в этой осени, впущенной в дом.
/2010/
ТАК ЛЕГКИ РАССВЕТНЫЕ ЧАСЫ…
Так легки рассветные часы,
недопит в стакане горький чай,
расплелись ромашки из косы,
и гремит за окнами трамвай.
Полосой холодной сжатый рот,
на стене – мозаичная тень,
и урчит на кресле рыжий кот,
всё светлее странствующий день.
В зеркале подвешенном – часы,
маятник сверяет с сердцем стук,
мы лежим, касаются носы…
И Земля очерчивает круг…
/2010/
ОТЧЕГО НА СЕРДЦЕ СНОВА ОСЕНЬ…
Отчего на сердце снова осень,
нарастает призраками мгла,
угасают бренные вопросы
в пламени, сжигающем дотла.
Отчего во мне так много места
для огромной стонущей тоски,
отчего мне на Земле так тесно,
сжатой в раскаленные тиски!
Дни проходят как в оцепененье,
нет дороги в ломаном пути,
и в груди растущее томленье
растопчу. И сердце не спасти…
Отчего так манит бездорожье,
одичало-вольные поля…
Чувствую всем существом и кожей,
как рыдает скорбная земля.
/2010/
В СИНЕВЕ ПОДНЕБЕСНОЙ БЕЗМОЛВИЕ…
В синеве поднебесной – безмолвие,
тает белою дымкой печаль,
поцелую я в губы бескровные
уходящего в вечную даль.
Ни о чем не жалею, угасшая;
страшно тихо в безветрии дня,
всё проходит листвою опавшею,
всё проходит, как юность моя.