Знамения. Разбуди меня, когда проснёшься

Я очнулась в номере отеля, где заснула накануне. Ладонь всё ещё помнила сильные пальцы Джека, но ощущения стремительно теряли яркость, превращаясь в едва уловимый шлейф приятного сна.

Обычный день

Спустя две недели мне разрешили вернуться домой. Полицейское расследование не дало результатов. В квартире всё осталось так, как я запомнила: разгром, запах чего-то приторно-сладкого, куча моей одежды на диване и разряженный ноутбук на кофейном столике у дивана. Холод пробирает до костей – окно с той ночи никто так и не закрыл. Цветы на подоконнике в спальне превратились в сухие облетевшие веточки с потрескавшейся землёй у корней. Постельное бельё покрылось слоем пыли и непонятной грязи: не то безумный фанат ходил по ней в обуви, не то непогода была настолько сильной, что закинула пару луж прямо на моё одеяло.

На часах одиннадцать утра. Если повезёт, к обеду успею собрать всё, что нужно отнести в прачечную. Не знаю, как ещё можно перестирать и высушить столько вещей? К трём часам обещала прийти Энди и помочь с уборкой. Броуди предложил встретиться где-нибудь вечером и отметить моё возвращение. Он всячески намекал, что не прочь остаться сегодня у меня, якобы, чтобы я не так боялась. Мне этого не хотелось, я делала вид, будто не понимаю намёков, и вообще пригласила на ночёвку Энди.

В ванной нашлась пара резиновых перчаток. Как представлю, что мои вещи в моём доме трогал кто-то посторонний, снова начинаю дрожать и сходить с ума. Что он с ними делал? Просто трогал? Перебирал? Надевал? Топтал их, а потом сваливал в кучу? Было ли это один раз или он давно забирается в мою квартиру?

В тишине меня пробирала дрожь и жуткое ощущение слежки то из окон, то из замочных скважин, из-за шкафов и с потолка. В общем, отовсюду. Я включила радио, да погромче, чтобы уж все соседи были уверены, что я вернулась, но и при этом периодически вздрагивала из-за шума по ту сторону двери. Ничего особенного, просто те же соседи. Эти шорохи я слышала постоянно и настолько к ним привыкла, что перестала обращать внимание, но после случившегося всё привычное стало казаться опасным. Вдруг тот человек, фанат, постоянно подслушивал и ошивался у меня под дверью, следил за мной через окна, а я просто не обращала внимания? Узнала бы я сейчас, что он рядом? Узнала ли бы его среди прохожих? Виделись ли мы с ним в повседневной жизни? Часто ли? Где? Как он узнал, где я живу и куда хожу?

Чем дольше я находилась в квартире, тем глубже в мозг забиралась мысль, что всё можно было предотвратить, будь я чуть внимательнее.

Бесконечные вопросы и переживания немного затихали, когда я погружалась в уборку: тёрла плиту, столы, кухонные шкафы, холодильник внутри и снаружи, выбрасывала, зажав нос, испорченные продукты. Это отвлекало. Я думала о сегодняшнем вечере, будто о продолжении самого обычного дня. Что бы я делала в обычный день? Еле-еле встала по будильнику, зависла бы в ванной, бесцельно рассматривая своё лицо, испачканное зубной пастой. Встретила Броуди… перед глазами пронеслись несколько недель, как мы встречались, но эти воспоминания хотелось вычеркнуть из расписания обычного дня и, кажется, из памяти. Пусть Броуди остаётся просто соседом. По крайней мере, тогда он был не такой странный и злой.

В дверь постучали, и в ту же секунду тело покрылось мурашками. Боюсь пошевелиться и вздохнуть. Стук повторился – острожный, вкрадчивый, словно гость сам не хотел никого напугать. Затем раздался голос, такой же тихий и бережный:

– Роуз? Роуз, ты там?

Я узнала Тэя, телу вернулась подвижность и слабое ощущение тепла. Невольно шаркая, я пошла открывать.

– Привет, – смущённо и взволнованно улыбался Тэйлор. У него в руке был пакет со всякой утварью и химией для уборки. – Энди сказала, ты вернулась домой. Ты одна?

– Пока да, – ответила я, взвешивая даже простые слова, и невзначай отметила, что из чистящих средств у меня остался лишь стиральный порошок, и тот на дне коробки. – Энди зайдёт позже.

Тэйлор вытер ботинки о придверный коврик, замялся – снимать их или нет? Всё же решил не следить ещё больше, оглянулся, нехотя снял куртку и задержал взгляд на двух больших мешках с вещами для прачечной. Он поморщил нос.

– Хочешь чай? – спросила я, по привычке щёлкнув кнопку чайника. – Только к нему ничего нет, всё испортилось. Даже сахар кончился.

В ответ Тэй скованно кивнул, озираясь по сторонам. Наконец он сел на краешек дивана и уставился в тёмный экран ноутбука. Больше всего я боялась, что Тэй начнёт расспрашивать о той ночи, обо всём, что творилось здесь, пока я не вернулась, о раздражающих «планах на будущее», самочувствии, таблетках, страхах, какого теперь находиться в квартире и всём прочем.

Нависшую тишину оборвал чайник, шумно булькая и заполоняя пространство вокруг себя паром. Я не глядя потянулась к чашкам, достала их голой рукой. Меня сразу же пронзила дрожь – ручки кружек показались липкими. Я немедленно надела перчатки, насыпала в чашки соли и тёрла их, пока эмаль противно не заскрипела.

Наворачивались слёзы. Грудь содрогалась от беззвучных всхлипов, я тяжело выдыхала и кусала губы, чтобы не разрыдаться окончательно. Вот она моя жизнь. Её как будто взял кто-то поносить без спроса и вернул поношенной, грязной, провонявшей и порванной. Всё можно починить, выстирать, почистить, но прежней она уже не будет. Я задыхалась от этого. Задыхалась от бессилия.

Тэй держался в стороне. Я знаю, он смотрит на меня, но, к счастью, не бросается успокаивать и говорить, что всё наладится. Не предлагает забыть обо всём и спрятаться – хотя первое время очень этого хотелось. Иногда, чтобы пережить нечто ужасное, нужно не бежать от него, не делать вид, будто этого никогда не происходило, а окунуться с головой. Утонуть, захлебнуться в страхах и беспомощности, дойти до грани и только затем выбраться. Не знаю, понимал ли это Тэй, но я рада, что он не пытался мешать.

В дверь снова настойчиво постучали. Испуг на мгновение, я спешно вытирала слёзы и искала в полутьме хоть одни часы – неужели уже три? Кроме Энди я никого не жду. Тэй оглянулся на меня и нехотя побрёл встречать гостя.

Стук, ещё и ещё. Нет, это точно не Энди. Она стучит увереннее, настойчивее, а тот, кто стоит за дверью, очень волнуется. Вариантов не было совсем, я просто ждала, когда услышу голос и, возможно, пойму, кто это.

– Привет! Не хотела тебя отвлекать, но…

Высокий, почти писклявый голос Таши из кофейни, я узнала сразу. Увидев Тэя, она замолчала, а я машинально старалась вжаться в самый дальний угол кухни и стать невидимкой. Я ждала Энди, но уж точно не её.

– Мне нужна Роуз, – настаивала Таша. – Я хочу увидеть Роуз.

– Не лучший момент, – негромко ответил Тэй. – Она отдыхает.

– Дай я зайду и посмотрю, как она, – не отступала Таша. – Мне нужно сказать ей кое-что важное.

– Для этого есть телефон, – твёрже говорил Тэй. – Роуз хочет отдохнуть, и не предупреждала, что кто-то придёт.

– Я хотела сделать ей сюрприз! – почти кричала Таша. – Роуз! Роуз!

Дверь хлопнула, голоса стихли, но затем снова раздались уже еле слышно:

– Если не уйдёшь сейчас, я позвоню в полицию, – шипел Тэй. – Понятно? Они только и ждут звонка отсюда. Мигом приедут!

– Ладно! – бойко ответила Таша и всё-таки сдалась. – Тогда передай ей это. Подарок. Пусть у неё всё будет хорошо.

Я слышала, как её гневные шаги отдалялись, но Тэй по-прежнему не заходил. Ждал, пока она окончательно уйдёт, чтобы уж точно не начала стучать снова? Не имею ни малейшего понятия, однако вопросы к Таше возникли: откуда она знает мой адрес? Энди точно не могла сказать. Может, Таша живёт неподалёку и видела, куда я иду? Честно говоря, меня настораживала и пугала любая мелочь. Даже что-то незначительное поток беспокойных мыслей за секунду превращал в настоящую катастрофу.

Хочется есть. Который всё-таки час? Сколько уже я тут перекладываю всё с места на место? Телефон остался на кофейном столике, к которому я с опаской прокралась. Два часа дня ровно. Неудивительно, что я проголодалась. Первой пришла мысль о доставке, но квартира всё ещё казалась недостаточно чистой, чтобы есть здесь. Да и проветрить голову не мешало бы. Может быть, подозрительности станет хотя бы в половину меньше.

Вернулся Тэй, перед собой он нёс небольшую коробку из кондитерской или пекарни. В нос ударил приторный сладкий запах. Волосы тут же встали дыбом, я вытянулась в струну и едва сдерживалась от того, чтобы не попятиться от зловещих ассоциаций.

– Что-то не так? – Тэй поднял на меня глаза.

– Не знаю, что там, но убери это, пожалуйста.

Тэй не придумал ничего лучше, чем сунуть коробку в пустой холодильник. Он сделал чай, пока чайник не остыл, и принёс чашки к дивану. Я тем временем приводила себя в чувства: тёрла пальцы, пока не чувствовала в них покалывание. Меня всё ещё поражает, какими слабыми и беззащитными могут быть люди – просто запах, который в обычной жизни кажется приятным, вдруг вводит в ступор, доводит до ужаса и слёз. Надеюсь, это пройдёт. В конце концов, в моих планах на дальнейшую жизнь не было пункта «шарахаться от сладостей и выпечки».

Я потянулась к чашке, чуть не обожгла рот чаем и ни с того ни с сего рассмеялась. Тэй искоса посматривал на меня. Он колебался, будто хотел что-то сказать, но никак не решался и ждал, пока мой беспричинный смех либо обретёт какой-никакой повод, либо закончится. Быстрее случилось второе.

– Не хочешь пройтись? – предложил Тэй. – Поедим, например. Зайдём за продуктами. Что скажешь? – его пальцы зависли в сантиметре от моего запястья. – Встретим Энди, развеемся, а потом вернёмся и закончим уборку. Как думаешь?

– Пойдём, – закивала я. – Нервов надолго здесь не хватает.

Он с опаской приобнял меня.

– Самое сложное будет ночью, – вполголоса поделилась я. – Уснуть и спать. Я даже сейчас ко всем звукам прислушиваюсь, как будто за мной постоянно следят. А если тот человек вернётся? – в приступе ледяной дрожи я посмотрела на Тэя. – Его же не нашли, а он знает, что я буду здесь.

– Не думала переехать? Хотя бы на другую улицу, я уже не говорю про район, – Тэй замолчал, но затем продолжил: – Недалеко, но туда, где есть кто-нибудь из охраны, где дверь не такая хлипкая и окно в спальне не открывается, стоит применить немного силы.

– Даже если он найдёт меня…

– Там будет кто-то ещё, – кивнул Тэй. – Не ты одна и соседи, которых не дозовёшься. И свет под окнами.

Вместо ответа я снова кивала. Не скрою, что и сама думала о переезде. Даже сохранила пару вариантов, пока жила под наблюдением полиции, но решила не предпринимать ничего, пока не вернусь. Мне казалось, продолжать жить здесь будет не так сложно. Подумаешь, как говорил Броуди, ничего ведь не случилось! Но окунёшься в эту атмосферу снова, как притихшие страхи вновь обретают силу.

Мы не стали засиживаться, быстро собрались и побрели в сторону самых оживлённых улиц. Спустя время в одном уютном заведении мы остались и заказали пасту. Энди без труда нашла нас. После сытного обеда мы втроём просматривали объявления о сдаче жилья, пока не остановились на одном варианте. Посмотреть и переехать можно уже сегодня. Тэй предложил не тянуть и поехать всё разузнать.

Первое отличие, бросившееся в глаза – оживлённость. Рассуждая логически, я бы сказала, что преследователь будет невероятно рад толпе, ведь он легко сможет раствориться в ней, однако я чувствовала себя здесь гораздо спокойнее, чем на улицах у нынешней квартиры, где в тёмное время суток горит всего один фонарь. В общем, мне уже сейчас хотелось остаться. Внутри апартаментов просторно, очень светло, красиво и на четвёртом этаже. С мебелью, с техникой – всё это похоже на прекрасный сон. Райан Блейк – агент по недвижимости, который встретил нас ещё на улице, и сам так вдохновлённо рассказывал, что в конце добавил, как ему тоже хотелось бы тут жить. Единственное, что смущало – аренда составляет три четвёртых всей моей зарплаты в магазине. Несмотря на очевидные преимущества, я готова была отказаться.

– Да ты чего, Роуз?! – вмешалась Энди. – Ты забыла? У тебя же есть гонорар! Ты можешь себе позволить новую квартиру и не бояться, что какие-то чокнутые опять залезут в твой дом!

Меня разрывали сомнения и страхи. Да, я всегда мечтала жить лучше, носить дорогую одежду, скупить все желанные баночки в отделе косметики, выбирать то, что понравится, а не то, что не лишит меня обеда и ужина на ближайшую неделю. Кто не хотел бы просыпаться в красивой квартире с шикарным видом? И в таких случаях чаще всего думаешь: вот появятся деньги, и я буду жить так, как хочу! Но вот в чём дело – вместе с деньгами приходит страх снова остаться ни с чем. Даже если на счёт упал целый миллион фунтов, тебе постоянно кажется, что он вот-вот закончится.