Энциклопедия юридическая в 15 томах. Том 7 (К)

меры по обеспечению мира с использованием региональных организаций безопасности;

временные меры по пресечению нарушений международного мира и безопасности;

принудительные меры в отношении государств-нарушителей без использования вооруженных сил;

принудительные меры в отношении государств-нарушителей с использованием вооруженных сил.

Системы региональной безопасности основаны на международных договорах и характеризуются следующими чертами:

закрепляется обязательство участников договора решать споры между собой исключительно мирными средствами;

предусматривается обязанность участников оказывать индивидуальную или коллективную помощь государству, подвергшемуся вооруженному нападению извне;

о принятых мерах коллективной обороны немедленно извещается Совет Безопасности ООН;

в договоре участвуют, как правило, государства одного региона, а сам договор действует в пределах заранее определенного района, указанного в соглашении сторон;

принятие новых государств в установленную договором систему безопасности возможно лишь с согласия всех ее участников.

Система коллективной безопасности в рамках СНГ. В соответствии с Договором о коллективной безопасности 1992 г. и Соглашением об утверждении Положения о Совете коллективной безопасности 1922 г. (участвуют Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Узбекистан) в рамках СНГ учрежден Совет коллективной безопасности.

В состав Совета входят главы государств-участников и Главнокомандующий ОВСС. Решением Совета назначается Генеральный секретарь Совета, а также главнокомандующий Вооруженными Силами государств – участников Договора.

Совет, в частности, устанавливает и предпринимает меры, которые он найдет необходимыми для поддержания или восстановления мира и безопасности. О таких мерах немедленно извещается Совет Безопасности ООН.

В рамках СНГ созданы также Объединенные Вооруженные Силы Содружества – войска, силы и органы управления ими, выделенные из Вооруженных Сил государств Содружества и оперативно подчиненные Главному командованию ОВСС, остающиеся, однако, в непосредственном подчинении органов военного управления своих государств.

Уставом СНГ предусматривается, что в случае возникновения угрозы суверенитету, безопасности и территориальной целостности одного или нескольких государств-членов либо международному миру и безопасности члены Содружества осуществляют взаимные консультации для принятия мер по устранению возникшей угрозы, включая миротворческие операции и использование вооруженных сил в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону по ст. 51 Устава ООН.

Решение о совместном использовании вооруженных сил принимается Советом глав государств или заинтересованными членами СНГ.

Место пребывания Совета – г. Москва.

Бирюков П. Н. Международное право. – М., 1998.

КОЛЛЕКТИВНАЯ САМООБОРОНА – в международном праве – совместные ответные вооруженные действия двух или более государств, предпринимаемые ими для восстановления политической независимости, территориальной целостности и неприкосновенности того из них, которое стало жертвой вооруженного нападения.

В литературе широко признано, что под «правом на коллективную самооборону» Уставом ООН понимается «военная помощь другому государству», «право государства, не подвергшегося вооруженному нападению, оказать вооруженную помощь государству, которое подверглось такому нападению», «помощь, которую оказывает государство другому государству против совершенного на него нападения».

Коллективная оборона как право государства на оказание помощи другому государству, подвергшемуся вооруженному нападению, в отличие от индивидуальной самообороны требует определенного организационного оформления. Если право на индивидуальную самооборону может быть реализовано сразу вслед за совершением вооруженного нападения, то осуществление права на коллективную оборону поставлено под презумпцию согласия отражающего нападение государства. Такое согласие либо фиксируется в заранее заключенном договоре о взаимной помощи, либо при отсутствии договора односторонне изъявляется жертвой вооруженного нападения в конкретной ситуации.

Заключая договоры о взаимопомощи, государства дополняют право на коллективную самооборону обязанностью коллективной самообороны, то есть государство уже не только имеет право оказать вооруженную помощь жертве агрессии, но и обязано ее оказать. Взаимность же обязательств, устанавливаемая договором, обусловливает, что праву и обязанности одной стороны на оказание помощи соответствуют право требования и обязанность принятия помощи другой стороной – участницей договора.

Взаимная помощь, основанная на специальном договоре, не является единственной формой реализации права на коллективную оборону.

Из-за отсутствия договорных правоотношений ни одно государство в этом случае не может быть связано обязанностью предоставления любого вида помощи, точно так же как оно не вправе настаивать на принятии помощи государством, явившимся объектом вооруженного нападения. Необходимым условием реализации этого права является согласие государства, подвергшегося нападению, на оказание ему военной помощи со стороны третьих государств.

При отсутствии договорной основы правовым основанием для коллективных оборонительных действий может быть лишь наличие общего субъективного интереса – международного мира и безопасности, подлежащего защите коллективными усилиями каждого государства – члена международного сообщества.

Скакунов Э. И. Самооборона в международном праве. – М., 1973.

КОЛЛЕКТИВНЫЕ ПРАВА. Коллективные права называют правами солидарности. Это круг прав, предоставляемых человеку в силу его принадлежности к группе, правосубъектность которой признается государством или мировым сообществом. Традиционно в перечень коллективных прав входят: право на мир, на развитие, на благоприятную окружающую среду, на самоопределение наций, на безопасность народов, на социальный и международный порядок и др.

КОЛЛИЗИИ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫХ И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННЫХ НОРМ – проблема коллизий международно-правовых норм и российского законодательства составляет существенный аспект теории соотношения международного и внутригосударственного права. При этом возникают следующие вопросы.

1. Равны ли по юридической силе межгосударственные, межправительственные и межведомственные договоры РФ и, соответственно, законы, акты Президента и Правительства, ведомственные акты?

2. Могут ли последующие внутригосударственные акты отменять ранее принятые, поэтому же вопросу международные договоры по принципам:

а) «последующий закон отменяет предыдущий»,

б) «норма с большей силой отменяет норму с меньшей силой»,

в) «специальный закон отменяет общий»?

3. Какова юридическая сила «первоначально» внутригосударственных и имплементационных норм (т.е. норм, принятых во исполнение международных документов)?

Международные договоры имеют большую юридическую силу, чем акты внутригосударственного законодательства любого уровня.

Международные договоры, предусматривающие отличные от национального законодательства правила, подлежат обязательной ратификации, а поскольку ратификация производится в форме принятия федерального закона, то, ратифицируя договор, РФ придает ему силу не меньшую, чем сила федерального закона.

Исключение составляют нормы Конституции РФ, согласно которым международный договор, предусматривающий иные правила, чем зафиксированные в Конституции, может быть ратифицирован только после внесения в нее соответствующих изменений.

Что касается правила о приоритетном (преимущественном) применении международных норм в случае коллизии с нормами права РФ, то его существование вполне обоснованно и соответствует общей тенденции гармонизации российского законодательства с международными обязательствами РФ.

В правоприменительной деятельности в связи с конституционным закреплением этого принципа возникают некоторые проблемы. Международные договоры по борьбе с преступностью, например, определяют не только формы борьбы с правонарушениями, но и перечень преступных с точки зрения международного права деяний. При этом составы преступлений по международному праву зачастую шире, чем по уголовному законодательству России.

Нормы международных договоров, предназначенные для прямого действия в РФ, либо договоров, согласие на которые дано в форме федерального закона, должны непосредственно регулировать правоотношения в нашей стране и иметь приоритет перед национальным правом; нормы договоров, которые реализуются с помощью российского права, являются основанием для приведения законодательства РФ в соответствие с международными договорами.

Правила «последующий закон отменяет предыдущий», «норма с большей силой отменяет норму с меньшей силой», «специальный закон отменяет общий» к соотношению права РФ и международных норм неприменимы.

Последующий внутренний нормативный акт не может отменять или изменять действие предыдущих документов, принятых во исполнение международных норм. Иное противоречило бы конституционному принципу добросовестного выполнения международных обязательств.

Внутригосударственная норма специального характера не может отменять или изменять международные нормы более общего характера, поскольку это нормы различных правовых систем.

Бирюков П. Н. Международное право. – М., 1998.

КОЛЛИЗИИ ЮРИДИЧЕСКИЕ – противоречия между правовыми нормами и актами, регулирующими одни и те же отношения.

КОЛЛИЗИЯ ЗАКОНОВ – противоречие друг другу двух или более формально действующих нормативных актов, изданных по одному и тому же вопросу. Такое расхождение возможно в силу того, что принятие нового акта не всегда сопровождается одновременной отменой устаревших актов по тому же вопросу.

Contractuslegemexconventioneaccipiunt – контракты становятся обязательными через соглашение.

КОЛОДКИН Анатолий Лазаревич (27 февраля 1927 —24 февраля 2011) – доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, почетный доктор Дипломатической академии МИД России.

В 1950 г. окончил юридический факультет Л ГУ В 1954 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Наступление реакции на демократические свободы в США после второй мировой войны». В 1971 г. – докторскую диссертацию на тему: «Международно-правовой режим морских пространств и основные тенденции его развития».

На протяжении полувека занимался научной деятельностью. Работал в Центральном научно- исследовательском институте морского флота (ЦНИИМФ) в Ленинграде; в Проектно-изыскательском и научно-исследовательском институте морского транспорта «Союзморниипроект» в Москве – на должности заведующего отделом, с 1981 г. – заместителем Генерального директора по научной работе этого института.