Марат

Марат подумал, что лифт, должно быть, уже обогнал бегущих вниз охранников. У него будет двадцать секунд на то, чтобы спокойно пройти вестибюль первого этажа.

Он глубоко вздохнул, проглотил жирную отрыжку, расслаблено прислонился спиной к зеркалу. Франтоватый молодой араб, который никуда не спешит. Человек, на которого в гостинице никто не обращает внимания.

На табло вспыхнула новая цифра. Шесть. Лифт начал тормозить. Марат, чуть подобравшись, смотрел на дверь. Нет. Охранники не могут бежать так быстро. Это не они вызвали кабину на шестой этаж.

Двери начали открываться, и Марат увидел клетчатую рубашку с пальмой, наведенной поверх узора. Предупреждение об опасности, уже бесполезное, с новой силой стиснуло виски. Это был не охранник, но Марат знал, кто так одевается.

***

Впервые он встретил этого человека в середине зимы, когда долг перед Намон был выплачен на три четверти. Его звали Атреско. Он был чистокровный акан с кожей черной, как нефть ночью. В его руки стекались деньги со всех шлюх Ямусукро.

Атреско вышел из трущоб. Он с детства боялся ведьм. Узнав о долге Марата перед старухой, сутенер на месяц оставил его в покое. Но потом у них начались стычки. Атреско требовал, чтобы Марат два раза в неделю приносил ему половину своего заработка.

Президентский отель был не единственной гостиницей Ямусукро. А свое тело можно продавать не только в гостиницах. Атреско не мог объехать всех проституток, поэтому он предпочитал, чтобы они сами приносили ему деньги. Сбор осуществлялся в утренние часы, когда ночные бабочки покидают своих клиентов. Джип сутенера стоял на пустынном краю городского парка, на границе между богатыми и очень богатыми районами города. Марат знал эти места. Здесь когда-то началась его охота на Лесли.

Со времени первого предупреждения прошло уже несколько месяцев, но Марат так ни разу и не заплатил Атреско. Несколько раз его спасали ноги, но теперь бежать было некуда. Он стоял в кабинке лифта, припертый спиной к зеркалу. А Атреско стоял перед ним.

Они встретились взглядами еще до того, как дверь открылась полностью. У сутенера было мясистое лицо с маленькими мутными глазками.

– Еще одна нерасплатившаяся сучка, – сказал он.

Ему было плевать, мужчина ты, женщина, гермафродит или ребенок. Ты работаешь либо лежа на спине, либо стоя на коленях. Ты сучка, которую имеют. А поэтому тебя надо учить слабости и унижению. «Он меня убьет, – подумал Марат. – Мне нужен нож».

Он ударил локтем назад, рассчитывая, что отколет себе кусок зеркала, но оно не поддалось – было слишком толстым. Боль сковала руку. Марат шарахнулся в угол и замер. Атреско отступил в сторону. За его спиной был Хади.

– Не шуми и не убегай, – сказал Хади.

Его рука, небрежно направленная в сторону Марата, заканчивалась длинным черным пистолетом. Ствол старого американского «рюгера» нелепо разбух от глушителя. Крошечная точка дула на его конце казалась совсем маленькой. Из этого оружия можно убить прямо в гостинице. Марат представил, как лифт приедет на первый этаж, и там будет сидеть его труп с вытекшим глазом. А второй глаз будет пуст, как пусты глаза всех умерших. Он сглотнул.

– Это тебя ищут?

Марат молчал. Сутенер улыбнулся.

– Вниз.

Хади зашел в лифт первым. Он вдавил глушитель пистолета Марату в живот. Тошнота стала невыносимой.

– Босс задал тебе вопрос. – Хади тоже был акан, такой же черный, как и Атреско, но более поджарый. Во многих случаях Хади мог обойтись и без пистолета.

– Да, – выдавил Марат. Он чувствовал, что его кишки расступились, и черный провал дула смотрит прямо в позвоночник.

Атреско зашел в лифт, нажал кнопку второго этажа. Двери закрылись.

– Что ты сделал? Обокрал клиента?

– Да. – Марат мог бы ударить Хади в лицо, сломать ему нос, но знал, что это будет его последнее движение.

Атреско достал носовой платок, вытер капельки пота с оплывшей шеи.

– Мы ведь выведем его, да, Хади? Мы добрые ребята.

– Молодые дураки всегда попадаются. – Левая рука Хади ощупала зад Марата. Он вытащил золотые часики одной из канадских бизнесвумен, показал своему главному.

– Швейцарские, – оценил Атреско. – Умеет снимать богатых.

Часики блестели в ярком свете потолочной лампы. Лифт шел вниз. У Марата потемнело в глазах. Он чувствовал, что его сейчас стошнит, но понимал, что любое движение будет означать выстрел.

– Ты еще плохо меня знаешь, – сказал Атреско, – иначе бы уже умолял о прощении.

– Может, он так испугался, что говорить не может, – предположил Хади.

Лифт начал тормозить. Сутенер наполовину повернулся к двери.

– Когда ты расплатился с ведьмой?

– Три месяца назад.

– Видишь, – возразил Атреско Хади, – все он может. Но ничего не понимает.

– Тебе придется научиться уважать господина Атреско, – сказал Хади, – иначе ты умрешь, ища свои кишки в помойном баке за отелем.

Лифт остановился, двери открылись. Марат почувствовал, как давление дула ослабло, а потом исчезло. Двое аканов вышли в холл второго этажа. На мгновение Хади потерял Марата из виду. Тот мог бы в этот момент прыгнуть на противника сзади, но вместо этого наклонился и начал блевать. Запах похмельной рвоты моментально заполнил кабину, от него ело глаза.

– Эй, урод, – брезгливо поторопил сутенер, – шевелись, а то сядешь в тюрьму, и тогда я покажусь тебе самой маленькой из твоих проблем.

– Может, бросить его? – сказал Хади. – Пусть сгниет в джунглях. А то будут неприятности.

– Ты знаешь, я редко убиваю своих должников. Это лишило бы меня заработка.

Марат, шатаясь, вышел из кабины. Дуло уперлось ему между лопаток – в коридоре было пусто, и Хади открыто держал свой «рюгер».

– Веди его в номер. – Атреско протянул руку в уже пустой лифт и нажал кнопку первого этажа. Кабина уехала без пассажиров. Теперь охранники не посчитают нужным остановиться на втором этаже. Но Марату было слишком плохо, чтобы оценить ловкость этого поступка. Его желудок уже был пуст, но живот, отдавленный пистолетом, все еще продолжал сокращаться, выбрасывая в рот густой горький сок.

Атреско обогнал пленника и открыл дверь номера. Хади ввел Марата внутрь. Еще одна дверь. Ее Марат открыл сам: дуло заставляло слушаться. Он увидел санузел дешевого номера.

– На колени, – приказал Хади, – и обнимай его.

Они стояли напротив толчка. Марат не двигался. Хади ударил его рукояткой пистолета в основание шеи. Мир вспыхнул яркими желто-красными цветами. Боли совсем не было. Марат увидел лампочку. Мгновение он мог смотреть на нее невооруженным взглядом, а потом все стало черным, и он забылся.

***

Марата разбудила холодная вода. Он лежал на кафеле. Во рту – кляп, руки – прикованы к решетке в полу душевой кабины наручниками, обрамленными розовым мехом.

– Хватит, – сказал Атреско, – он достаточно мокрый.

Хади выключил воду. Марат понял, что Атреско использует дешевый реквизит для извращенцев. Он напряг руки, но порвать цепочку не мог. Наручники только выглядели игрушечными.

Марат чувствовал, как слюна натекает в полую резинку кляпа. Его снова начало тошнить. Он испугался, что захлебнется в собственной блевотине, и поборол спазм.